Андрей Канчельскис: «У меня есть незавершенное дело: довести счет забитых голов до сотни»

«Самарский футбол», 29.05.2006

По паспорту литовец. Родился и жил на Украине. Гражданин России и Великобритании. В багаже его языкознаний, помимо русского, владение украинским, английским и итальянским.

Попробовал на вкус шесть чемпионатов: союзный, английскую и российскую премьер-лиги, шотландский, итальянский, чемпионат Саудовской Аравии. Ни в одном из зарубежных первенств он не пополнил скамейку «великих лавочников», а был в числе ведущих игроков клубов.

На вопрос «Где же ваш дом?» отвечает не сразу, потому что их два. После небольшой паузы расставляет приоритеты: сначала Москва, потом Лондон, но признается, что на туманном Альбионе чувствует себя комфортней и спокойней. Именно в лондонском доме, где есть миниатюрное футбольное поле, Канчельскис-старший с удовольствием гоняет мяч с Канчельскисом–младшим и всерьез задумывается о том, чтобы открыть школу для юных футболистов.

На мой взгляд, его путь игрока вписывается во все каноны успешной карьеры вообще. Его нельзя считать простым везунчиком, он просто использовал предоставляемые судьбой шансы. Как и все, ошибался, но не посыпал голову пеплом, а просто не наступал в дальнейшем на эти же грабли и старался отделаться меньшими потерями. Постулаты, которым он, в силу своего характера или интуитивно, следовал и старается до сих пор придерживаться, Америки не открывают. Скорее напоминают французскую пословицу: «Если вы думаете, что жизнь проста – вы ошибаетесь. Она еще проще».

Думаю, его футбольная жизнь – отличный пример того, как целеустремленность, работоспособность и любовь к делу своей жизни могут привести на вершины успеха.

Урок первый. Оправдать доверие тренера

– Самую большую роль в моей карьере сыграл Лобановский. Он дал мне важный урок футбольной жизни. Ведь это он увидел во мне игрока, когда меня, восемнадцатилетнего, пригласили в киевское «Динамо». Его доверие как тренера не позволяло плохо играть и подводить его. Да и вообще, если тренер доверяет и помогает футболисту, то нормальный игрок должен отплатить ему той же монетой.

– Вы очень долго были в запасе и не проходили в основу. Не на это ли обиделись и ушли в «Шахтер»?

– Нет, все получилось не так. Я ушел по другим причинам. Да, играл в дубле. Кстати, дубль у нас был «ударный» – кроме меня, там еще играли Никифоров, Онопко, Заец, Юран… Меня потом стали подпускать к основе, но я, возможно, побоялся конкуренции. Там играли такие звезды! Что ни фамилия – то звезда: Куличенко, Кузнецов, Заваров, Беланов, Михайличенко, Рац, Кузнецов, Яремченко… А мне хотелось играть в футбол и проводить на поле больше времени. «Шахтер» такую возможность предоставлял, и я решился на переход. Хотя Валерий Васильевич отговаривал от этого шага, говорил, что и здесь буду играть… Конечно, он не обещал, потому как тренер этого в принципе не может обещать. Ведь если футболист плохо играет, не готовится – как его ставить в состав?

– Не поняла – за вами водился грешок плохо играть?

– За мной нет, просто привожу пример. У Лобановского всегда все было по справедливости: готов на сегодняшний день – будешь играть, если нет – извините. А если ты вышел на поле – будь добр, отработай свое время на все сто. Неважно, сколько ты играешь – 70, 80 или 90 минут. Насколько сил хватит, настолько и выложись. Что касается меня, то я, наверное, понимал, что мне при той конкуренции не могут гарантировать того, что я буду играть столько, сколько хочу. А желание играть, и играть много, было очень большим.

– Когда говорят: «Лобановский», что вы вспоминаете в первую очередь?

– Его спокойствие. Игру смотрел внимательно. Не распылялся, не кричал, не вскакивал, не бегал по бровке. Я ни разу не слышал, чтобы он матерился. Он никогда не позволял себе повышать голос на футболистов. Ему, впрочем, это и не нужно было. У него был особый взгляд. Все было понятно без слов. И попадать под этот тяжелый взгляд не хотелось никому. Если он посмотрел так на тебя, то становилось очень неуютно: «Нда-а-а, – думаешь, – зря я это сделал…» Поэтому все старались сразу все делать хорошо и как надо.

– По словам Юрана, Лобановский выработал в нем привычку совершенствоваться, а какую привычку он выработал в вас?

– Работоспособность, выполнение до конца тренерской установки. Это я впитал от него как губка. На всю жизнь. Как бы ни было тяжело, через не могу, делать то, что требует тренер. И, конечно, желание не проигрывать.

– А бывало такое, что тренер что-то объясняет, а вы не понимаете, чего он требует? Как в этом случае вы поступите: спросите или будете действовать по интуиции?

– Вообще, если по-хорошему – надо спросить. И сейчас это нормально. Но в то время мы, откровенно сказать, боялись. Тренер – это было ВСЕ! И как у него еще и спрашивать?! Потом, когда я уехал в Европу, мне поначалу было непривычно, когда тренер во время тренировки мог спокойно подойти и начать разговор на тему «понятно – непонятно». Раньери, Фергюссон всегда говорили: «Если что неясно – приходи в любое время, поговорим, пообщаемся». Хотя Фергюссон – полная противоположность и Раньери, и Лобановскому: агрессивный, вспыльчивый, в перерыве, например, мог запросто матом обложить. Правда, очень отходчивый: наорав в перерыве, после игры, независимо от ее результата, с ребятами в автобусе спокойно в карты играл.

– В анкете к последнему номеру журнала «Крылья Советов» был вопрос: «Часто ли тебе кажется, что тренер несправедлив по отношению к тебе?» Практически все написали, словно под копирку: «Тренер всегда прав». Вы действительно так считаете?

– Ну-у-у-у… В 90 процентах случаев – да! Ведь его назначили на эту должность, и он отвечает за результат. Но мое мнение – если он адекватный, интеллигентный тренер, то он даст тебе шанс высказаться и выслушает твои объяснения. Между тренером и игроком должно быть взаимопонимание. Есть, конечно, и такие, кто не хочет ничего слышать. Как Тарханов нам говорил: «Я нормально отношусь к демократии, но лучше быть диктатором».

– Вы за диалоги о тренировочном процессе с тренером?

– Почему нет? Если тренировочный процесс идет неправильно, что унизительного для тренера в том, что игрок подскажет что-то? Ведь я порой сталкивался с тем, что тренер просто боится этого. Он считает, что он – тренер, самый главный здесь, а игрок не имеет права высказывать своего мнения. Я столкнулся с таким в «Сатурне». Тренер очень ревностно относился, если от нас шла какая-то подсказка по тренировочному процессу: «Как это так, Онопко или Канчельскис что-то говорят, подсказывают мне?» И есть другой пример. Алекс Фергюссон не считал зазорным в перерыве матча в раздевалке советоваться с Брайаном Робсоном. Это нормально. Ведь мы – игроки и тренеры – делаем одно дело, если есть хороший коллектив и мы доверяем друг другу.

– У вас не всегда складывались отношения с «главными». Вам ближе какой вариант: Аленичева или «сор из избы не выносить»?

– Я считаю, что надо решать внутри команды. И потом, не думаю, что тренер прочитает интервью в газете и изменится. Мне сложно судить, что там произошло в «Спартаке» и какой Старков тренер. Но я тоже попадал в похожую ситуацию. Я говорю об истории с Диком Адвокатом в «Рейнджерс». Он не ставил меня в состав, хотя в тот момент я был сильней того голландца, которого он привез. Тогда в коллективе вообще сложилась очень нездоровая ситуация из-за образовавшейся голландской колонии: Дик Адвокат начал закупать своих соотечественников, дело дошло даже до докторов и тренера команды молодежи. И в порыве эмоций я сгоряча в небольшом интервью – не таком большом и скандальном, как у Аленичева – немного прошелся по Адвокату. Чуть-чуть. После чего был оштрафован и разжалован в дубль. Клуб меня не продал, отношение ко мне было там все-таки хорошее, а через пару месяцев мы встретились с Адвокатом, поговорили…

– По мужски…

– Ну, да. Но клуб я сменил.

(Из сообщения радиостанции «Спорт FM»): «Россиянин Андрей Канчельскис в ближайшее время может со скандалом покинуть шотландский клуб «Глазго Рейнджерс». Недавно во время тренировки у Канчельскиса произошел конфликт с голландским защитником Фернандо Риксеном. А в минувшую субботу Канчельскис не был включен даже в заявку на матч с «Данфермлайном» из-за того, что ранее отказался провести матч за дублирующий состав «рейнджеров». Российский хавбек обвинил боссов «Глазго Рейнджерс» в некорректном поведении. 32-летнего ветерана взбесил тот факт, что руководство его клуба сначала проинформировало об аренде Андрея прессу, а затем самого игрока.»Я узнал о том, что случилось, из газет. Никто из клуба даже не предупредил меня об аренде. Нехорошо получается – они вели дела у меня за спиной. Я до сих пор горю желанием выступать за «Рейнджерс», но это невозможно, так как тренер просто не разговаривает со мной», – заявил Канчельскис в интервью the Daily Mail. – Я провел здесь прекрасные годы, выиграв 5 медалей. Здесь много прекрасных людей, но не все. У меня были серьезные проблемы с Адвокатом (тренером «ГР»), который просто не давал мне играть», – подчеркнул воспитанник украинского футбола».

Урок второй. Приготовитесь «пахать»

– Футболиста из меня сделал детский тренер в Кировограде. Это он сумел донести до меня: «Ты можешь играть в футбол на высоком уровне». Да, я с удовольствием гонял мяч во дворе и обыгрывал взрослых дядек, но мысль о том, что я могу заниматься профессионально футболом, пришла позже. Я вообще считаю, что детские тренеры очень важны в жизни спортсмена. Не только потому, что они дают азы в футболе, а в больше мере потому, что именно они могут ребят «поставить» на правильные «рельсы», в нужном направлении заставить их двигаться. Ведь какой путь выберешь, так и сложится в дальнейшем твоя карьера. Были в то время футболисты, которые выглядели более перспективными и выше на голову, чем я, и им прочили большое будущее. Но так у них и не получилось ничего. Просто они не хотели «пахать» столько, сколько я «пахал», вот и все. Почувствовав, что в данный момент они в чем-то сильнее меня, они пропускали тренировки и особо не утруждались, а футбол не прощает таких вещей.

– В тот момент вы мечтали играть в «Манчестере»?

– Конкретно о «Манчестере» – не мечтал. Я мечтал играть за сборную Советского Союза. Попробовать свои силы, поиграть за границей. Я этого очень хотел, и получилось так, что везение с удачей встретились в тот момент.

– Вы везунчик по жизни?

– Есть чуть-чуть… В спорте это немаловажно. Правда, на одном везенье далеко не уедешь – надо всегда работать.

(Из интервью «Новой газете») О Саудовской Аравии: Я приехал в эту пустыню, где, как меня убеждали, болельщики на футбол валом катятся. Оказалось, все, как у людей: команда плетется внизу – народ и не ходит, стали выигрывать – полный стадион, тысяч по 40 на каждом матче. Недоумение вызывало разве что абсолютное отсутствие женщин. В соседних ОАЭ, Катаре, Кувейте женщин на футбол пускают, а в Саудовской Аравии это табу даже для членов королевской семьи.

Помимо европейских легионеров, было много и бразильцев. Но до того «финта» Ромарио и Бебето. Как я понял, Ромарио изначально повел себя неправильно, не сообразив, куда приехал. Да, это великий футболист, звезда, его и позвали, чтобы нарисовать тот самый имидж страны. А он подчеркнуто пренебрежительно относился к хозяевам. В командных занятиях участия не принимал. Сыграл всего три матча – и контракт с ним был расторгнут, хотя владельцы клуба и потерпели убытки. То же и с Бебето. После первой же тренировки в составе «Аль-Иттихаде» он заявил, что здесь слишком жарко, и потребовал, чтобы матчи переносились на 8 вечера. Представляете? На четыре матча вышел – и уехал. Это обошлось клубу в полтора миллиона долларов. Поэтому теперь в Саудовской Аравии предпочитают брать европейцев.

Урок третий. Используй шанс по максимуму

– Легионер в России и за рубежом – две разных вещи. В первую очередь отличается отношение к ним. В России их несколько разбаловали, здесь относятся к легионерам более мягко. Это как раз то, чего никогда не происходит с нашими футболистами, уехавшими за границу. Многие из них возвращаются в российский чемпионат, потому что не смогли зарекомендовать себя и не заиграли там. А многие из тех, кто приезжают в качестве легионера сюда, изначально уверены, что место в основе у них уже есть. Их часто гладят по головке, создают для них тепличные условия. Я не против легионеров, но если он приезжает, то должен быть на две головы наших. А ведь есть и такие, которые не только не усилят команду, а наоборот, ослабят ее. Есть правило, которое везде было одинаковым: куда бы ты ни приехал, везде нужно доказывать, что ты лучший на футбольном поле. Приехал в «Манчестер», и первое, что мне сказали: учи язык. Дали на три месяца переводчика, и все, если за это время язык не выучил – это уже твои проблемы. Никто там со мной не нянчился. Относились более требовательно, чем к англичанам. Нужно было найти силы, пересилить себя и доказать, что ты приехал, потому что лучший. Вон с Карякой как получилось… Здесь он был один из первых, а там в состав не проходит. По той же причине и Семак со Смертиным вернулись. Хотя не надо забывать, многое зависит и от того, попадешь ли ты под «своего» тренера и в какой клуб ты придешь. Я не припомню случая, чтобы в солидном клубе не было соответствующего отношения. Просто надо понимать, что своим «там» всегда было и будет легче. Тебе, как им, помогать не будут. Но если ты сумеешь использовать свой шанс и хорошо себя зарекомендуешь, то тебе ответят нормальным отношением. Меня до сих пор помнят в «Манчестере», и это приятно. Да, возможно, мне и повезло чуть-чуть, но это везение нужно заслужить. И пример Аленичева очень красноречиво говорит об этом.

– Как-то похоже на лотерею: попадешь в хороший клуб, под «своего» тренера – заиграешь, а если нет…

– С одной стороны, в чем-то да, согласен. Но ведь легионеры, приехавшие в Россию, знают, что у них все будет OK. И они-то как раз билет не тянут. Что надо? Переводчика? Пожалуйста, хоть десять! Элементарное условие: «приехал – выучи язык» – у нас не особо распространено. А вот француз Арсен Венгер, приехав в «Арсенал», сказал: «Мы живем в Англии – в раздевалке и на футбольном поле мы общаемся только на английском. За их пределами разговариваете, как хотите». А у нас? Пример из «Сатурна»: футболисты, находясь в России по три-четыре года, кроме «спасибо» и «давай деньги», ничего не знали. Ну, за четыре года уж можно было язык-то выучить. Я итальянский выучил за 3-4 месяца, потому что никто нянькаться со мной не стал. А им зачем? К ним приставлены переводчики – трое!

– С чем связана такая длинная скамейка «великих» российских лавочников в Европе?

– На мой взгляд, сложно перестроиться. Еще, может, многие не могут пересилить себя. Когда приезжают, то ждут другого отношения к себе, большего внимания. Забывая о том, что там другая страна, другой менталитет, и ты для них варяг, который чаще всего будет в чем-то виноват. Нельзя думать и настраиваться на то, что будет все так же, как в России. Нужно подстраиваться под ту жизнь, ее уровень, условия.

– Англия, Шотландия, Италия, Саудовская Аравия – везде отношение к легионерам одинаковое, или в чем-то есть принципиальная разница?

– Национальность и страна значения не имеют. Едино всегда одно: раз легионер – должен быть на голову выше. В Англии, как и в Шотландии, у тебя за спиной должно быть 75 процентов сыгранных матчей за сборную. В противном случае тебе просто не дадут рабочую визу, ведь если ты не играешь за свою сборную, значит, ты не такого высокого уровня. Чтобы играть в итальянском чемпионате, где можно заявить только трех легионеров, нужно доказать, что ты достоин войти в эту тройку.

(Из интервью «Утро»): Секрета в том, почему не получилось «романа» с «Динамо», никакого нет. Перед началом сезона я дал обещание руководству клуба подписать контракт и слово свое сдержал. Однако если бы я знал, что в руководстве «Динамо» работают такие непрофессиональные люди, то ни за что не пошел бы в этот клуб. Впрочем, основной причиной того, что не сложились отношения с «бело-голубыми», стал Ярослав Гжебик, бывший в то время главным тренером. У нас с ним не совпали футбольные взгляды. Поймите, я не хотел выставляться и показывать свою значимость. Просто за свою карьеру я работал с великими тренерами и кое-чему научился. Он же воспринял мои замечания в штыки. Еще тогда я сделал предположение, что Гжебик в «Динамо» долго не протянет и будет уволен. Это антифутбольный тренер, с нулевым багажом знаний. Как видите, я оказался прав. В общем, первая половина чемпионата получилась для меня абсолютно потерянной, и радоваться было нечему…

Урок четвертый. Будь готов к испытаниям на верность футболу

– Когда я полгода сидел в Москве, отлученный от футбола – это было настоящим испытанием для меня. Приехать в Россию, подписать контракт, который был со мной разорван в одностороннем порядке, остаться ни с чем! Эти шесть месяцев без работы и футбола были очень сложными. Я начал думать, что с таким перерывом уже не вернусь в футбол. Все-таки 35 лет – это не 23. Впрочем, тогда вообще мало кто искренне верил, что я смогу вернуться.

– А в принципе, вернуться на российские поля было сложно?

– Конечно. Приятней, когда полный стадион, как в Самаре. Это заводит тебя, и ты не имеешь права плохо сыграть, потому как люди пришли на ФУТБОЛ! И другое дело, когда мы с «Торпедо» играли: три с половиной человека, да еще поле искусственное! Это меня просто убило. Ни в Англии на таких полях не играют, ни в Италии не играют… В России играют. Да на них неприятно даже выходить. Через неприязнь, со словами «надо, а кому это нравится»… Но чувствуешь себя по-другому, все-таки натуральное – это натуральное поле. Конечно, говорят, у нас такой климат… Но ведь раньше не было искусственных полей…

– Так огороды каменные их заменяли, наверное…

– Это в 70–80-х… Просто ухаживать за поляной надо, вот и все.

– Вы когда про искусственные поля говорите, у вас выражение лица, будто вас заставляют таракана погладить…

– (Молча пожимает плечами).

В «Манчестере» дедовщины нет. Есть традиция. Футболистам основы (после тренировок, например) бутсы чистит подрастающее футбольное поколение. Причем за каждым игроком основы закреплен определенный мальчик. У Канчельскиса тоже был «подопечный», но свои игровые бутсы Андрей не доверяет никому.

Урок пятый. Играй до тех пор, пока не поймешь, что пора уйти

– Вы спокойно относитесь к слову «ветеран»?

– Да, а что? Говорят, и пусть говорят. Мне и пенсию уже в Англии два года как выплачивают.

– Так можно и не играть, наверное, в футбол-то?

– Можно, но я же играю в футбол за любовь. Вот когда я устану и не смогу играть, тогда надо будет себе признаться в том, что пора заканчивать. Вон люди старше меня играют, в итальянской серии «А» Мальдини и Костакурта. Они играют, потому что любят футбол и хотят играть, а не потому, что рекорды ставят. А почему и нет? Если в тебя верит тренер, ставит тебя в состав, есть силы и желание – зачем же отказываться и заканчивать играть в футбол? Игрок сам поймет, когда ему надо закончить.

– Как лучше в этом случае: уйти красиво или играть, пока хватает сил?

– Каждому свое. Для кого-то важно уйти красиво, на хорошей ноте. Кто-то будет биться до последнего. Просто это надо воспринимать спокойно.

– Есть еще вариант продлить футбольную карьеру в более низших дивизионах…

– Ну-у-у, тяжело. Потому что… (лукаво улыбается) в первой лиге столько перелетов! (смеется) Шучу, шучу! Для меня ближе, наверное, все же закончить карьеру в высшей лиге. Зачем ниже-то? (подумав немного) Хотя… зачем от чего-то зарекаться? Поживем, увидим, как будет развиваться ситуация. А пока у меня есть незавершенное дело: довести счет забитых голов до сотни и войти в «Клуб российских бомбардиров».

P. S.

– Так если будет школа Канчельскиса – учитывая ваши четыре национальности, где она будет скорее всего?

– В России, думаю. Ведь родился-то я в Советском Союзе…