Котлеты для Сталина

«Спорт-Экспресс», 11.09.2009

Встречаешь таких людей - и себе самому не веришь. Неужели такое бывает?

Каждое утро спешит на работу в федерацию легкой атлетики милая старушка. Наталье Петуховой - 93, она вдова легендарного «вратаря республики» Анатолия Акимова. О котором писал книги Лев Кассиль и снимали кино.

Наталья Васильевна поразила нас памятью, вспоминая крохотные эпизоды из 30-х. Сыпала именами из учебников по истории. Невероятно: для нее Василий Сталин - добрый приятель!

Кто об этом знает? Кто сегодня оглянется ей вслед?

ЦВЕТЫ В ЧЕМОДАНЕ

- Где вы впервые увидели Акимова?

- Ехали в одном поезде на соревнования в Горький. И Толя ко мне подошел. А вскоре Ваня Рыжов, другой спартаковский вратарь, шепнул: «Наташ, он влюбился! Просто надоел, все разговоры - только о тебе». Акимов долго за мною ухаживал - но замуж я не спешила.

- Почему?

- Некогда было. Занималась легкой атлетикой, трижды выигрывала чемпионаты СССР. Училась в Менделеевке. Правда, из института выгнали.

- За что?

- За то, что в 37-м и брата арестовали, и моего тренера. Брат был инженером-автомобилестроителем. Съездил в Детройт на завод Форда, едва вернулся - и все. Его держали в яме на территории завода - оттуда и руководил. Был еще нужен. А потом в тюрьме умер.

- Акимов тогда уже гремел на весь Союз?

- Да. Я даже испугалась: «Он же знаменитость! Нет, это не мой уровень». Хотя была интересной девушкой. А Толя был настолько стеснительный, что не мог носить цветы для меня в руке. Засовывал в чемоданчик с формой, так они пахли потом.

- Цветы часто дарил?

- Постоянно. Как-то из-за границы привез даже плащик и кофточку, но я не взяла.

- Постеснялись?

- Знала, что мама не разрешит. Она однажды спросила строго: «Кто тебе этот Акимов?» Я пять лет не соглашалась за него выходить, а потом думаю: «Что делать? Я без него тоже не могу!» У Толи были необыкновенные человеческие качества. Прохиндеев вокруг хватало - а тут удивительная доброта и порядочность.

- Свадьба какой получилась?

- Поженились 31 мая 39-го. Прямо в квартире справляли. Николай Старостин дал две тысячи рублей на свадьбу. Толина мама накупила судаков, запустила в ванну. Оттуда вылавливала - и жарила. Вся команда была. Андрей Старостин привез цыган-артистов. Слава богу, без медведя.

- Андрей Старостин - яркая личность?

- Поразительная! Из всех Старостиных самый безликий был Петя, конечно. Зато Андрей и Александр - нечто.

- Про Александра мало кто помнит.

- Это человек для нашего времени. Сегодня стал бы олигархом. Организовал бы производство, точно вам говорю. А тогда работал директором фабрики.

- Когда Анатолий Тарасов женился на Нине Григорьевне, у них даже колец не было.

- У нас тоже. В те годы это не очень принято было.

- Почему не взяли фамилию мужа?

- В ЗАГСе предложили, но я сразу отказалась. А зачем брать? Толя не обиделся, слова единого не сказал. Ну а после войны паспорта меняли. И получилось так, что в паспорт Толи поставили штамп о браке, а в мой - нет. Не придавала я этому значения, хотя возникали комичные ситуации. Поскольку я и фамилию не меняла, в некоторых гостиницах нас отказывались селить в одном номере! Доказать, что мы муж и жена, было невозможно.

- С жильем проблемы возникали?

- Честно говоря, жить нам с Толей было негде. У мамы четверо детей, она сказала: «Кто собрался замуж - пусть уходит из дома». Месяц все-таки провели там, пока Николай Петрович не выхлопотал две комнаты в коммуналке. С заслуженными мастерами спорта Васей и Витей Соколовыми в соседях. Затем они съехали, а подселился к нам Иван Мозер. Тоже известный игрок.

- Была какая-то темная история с изнасилованием…

- Все в нашей квартире и произошло. Мы с Толей ушли в кино, оставили сына с соседями. Возвращаемся - сыр-бор. Соседка орет: «Наталья Васильевна, это безобразие. Футболист привел какую-то девку, был крик - мы вызвали милицию». Я начала убеждать - зачем, мол, сразу так? Разве нельзя с Мозером поговорить?

- Что милиция?

- Мой маленький сын милиционерам заявил: «Вам же Иван сказал, что не до конца ее изнасиловал!» Мозера не посадили, кстати. Дело замяли. Но из коммуналки он съехал.

«ВРАТАРЬ РЕСПУБЛИКИ»

- Акимов ведь, по вратарским меркам, невысокий?

- Да, 182 сантиметра. И очень худой. Сергей Артемьев из «Локомотива» прозвал его из-за этого Веревочкин. Недавно знакомая принесла номер «Вечерки». Там рубрика: «О чем писала газета в таком-то году». Я наткнулась на фрагмент интервью Николая Старостина за 1936 год: «У нас достижение. По ходу сбора в Кисловодске Семенов похудел на четыре кило, а Акимов прибавил 300 граммов».

- Как началась дружба с Львом Кассилем?

- А большой дружбы не было. Познакомились через общего приятеля - ответственного секретаря «Вечерки».

- Дома у вас Кассиль бывал?

- Нет. Мы у него разок были. Это что-то кошмарное - какие-то старухи-приживалки кругом, обо всех он заботился… Жил недалеко от Художественного театра. А жена, Светлана, - дочка великого тенора Собинова. Отлично ее помню. Кассиль обожал футбол и умер у телевизора, когда смотрел финальный матч чемпионата мира 70-го года. Настолько переживал. Прощание проходило в Доме литераторов. Николай Старостин повернулся к гробу, который стоял на сцене, и сказал: «До свидания». Позже обратила внимание - Старостин на всех похоронах говорил именно это: «До свидания».

- Как Акимов воспринял роман «Вратарь республики»?

- Равнодушно. Поначалу даже не сообразил, что про него написано, - пока Лев Абрамович сам ему не рассказал.

- И к фильму «Вратарь» остался равнодушен?

- Вот фильм смотрел с огромным интересом. В кино ходили бесплатно - директор «Ударника» за честь считал Акимова пропустить. А пару лет назад позвонил журналист: «Считал ли Акимов себя вратарем республики?» Господи, мне так смешно стало. Представила: подхожу к нему и спрашиваю: «Толь, ты вратарь республики?» Ребята, впрочем, над ним подтрунивали. Вася Соколов забил автогол - и смотрит на Анатолия: «Какой же ты вратарь республики, если от своего не взял?»

- В актерской среде Акимов был своим человеком?

- Да. В августе Олег Стриженов отмечал 80-летие. Вспоминал, как однажды пришел в ВТО, а Яншин Михаил Иванович говорит: «Познакомься, это Акимов». Стриженов опешил: «Увидеть живого вратаря республики?! Я двинуться не мог, хотя по натуре не рохля». Оказывается, в детстве с мальчишками они дрались в кровь за право нести Акимову чемоданчик. По словам Стриженова, Толя чуть не прослезился от умиления. Но в это я не очень верю, от мужа слез не дождаться было. А вот Яншин, когда его любимый «Спартак» проигрывал, мог расплакаться.

Запомнилось 60-летие Толи. Поздравить его в ВТО пришли мхатовцы во главе с Анатолием Кторовым. Вручили значок с парящей чайкой - символом театра. Кто-то из актеров обронил: «Теперь с ним на любой спектакль пустят бесплатно». На что Кторов заметил: «Вам, Анатолий Михайлович, никакой значок не требуется. Если придете во МХАТ и просто назовете свою фамилию - вас сразу посадят в первый ряд».

Толя в тот вечер собрал много вратарей. Один из них разыграл Лешу Хомича: «Ты вот здесь водку пьешь, а у тебя квартиру грабанули. Все фотоаппараты унесли». Хомич моментально протрезвел и сорвался домой с такой скоростью, что едва догнали. Объяснили, что это шутка. Довольно жестокая, конечно. Тем более что вскоре квартиру Хомича действительно обчистили. А другой известный вратарь, фамилию не скажу, накануне торжества огорошил: «Можно, возьму с собой Галю Брежневу?» Дочь генсека тогда не была замужем, но я воспротивилась: «Как-то неудобно».

- С одного из спортсменов вашего поколения Вера Мухина лепила рабочего для знаменитого монумента. А вы кому-нибудь позировали?

- Было. К двадцатилетию советской власти в Большой театр пригласили ровесников Октября - рабочего, балерину, спортсмена. И выбрали меня. Так художник Владимир Прагер как увидел - загорелся. Захотел написать мой портрет. Очень мило получилось - картина была в Третьяковке, теперь где-то в запасниках. А художник за мной решил приударить, но я ответила: «Да ну вас!»

- Колхозницей в скульптуре Мухиной были не вы?

- Нет, ее лепили не со спортсменки. Зато знаю, что «Девушку с веслом» лепили с Нины Хоменковой, чемпионки по академической гребле. Хотя встречала женщин, которые уверяли, что «Девушка с веслом» - это они.

- Вас, говорят, однажды изобразили на почтовой марке?

- Вот это правда - в 1940-м. Я понятия не имела, что выпущена такая марка, а потом прочитала статью в каком-то журнале. Сразу побежала к филателистам, те отправили меня в букинистический магазин на Арбате. Там и обнаружила блок из четырех марок. На одной Володя Кузнецов, копьеметатель, на другой Элла Мицис - тоже с копьем. Рядом я и еще кто-то. Марка, на которой написана цена 15 копеек, стоила 13 рублей!

- Дорого.

- Так Толя надо мной всегда и шутил: «Тебе, Ната, цена - 15 копеек». Денег жалко было, но купила. Эта марка до сих пор у меня.

ПРОКУСАННЫЙ САПОГ

- Лев Яшин сигарету из рук не выпускал. А ваш муж?

- Ох! Как-то ляпнул: «Я легко бросаю!» Действительно, то бросал, то начинал снова.

- Не это Акимова сгубило?

- Нет. А умирал он трижды. Сначала был туберкулез легкого, никак не могли обнаружить. Тогда ему Василий Сталин здорово помог. Почему Толя и перешел в ВВС - из благодарности. Василий Иосифович его долго до этого осаждал.

- Зазывал в ВВС?

- Да. Сталин часто к нам приезжал с уговорами. А я отвечала: «Василий Иосифович, не хочу, чтоб Толя играл за эту шарашкину контору». Но Акимов заболел, и я отправилась к Сталину сама. Выхода не было. У Толи под ключицей оказалась каверна. Ослаб, играть не мог, полная апатия…

- Приехали к Сталину в особняк на Гоголевском?

- Нет, позвонила. Сталин был где-то на аэродроме. Узнал, что я звоню, сразу поднял трубку: «Наташа, не волнуйся». Лично забрал Анатолия из больницы, увез к себе домой. После устроил в госпиталь где-то по Курской дороге. Там как раз Отто Шмидт и Самуил Маршак лежали.

- Василий Иосифович в гости к вам заезжал?

- Случалось. А Серенечка, мой сын, был дико ревнивый. Спрашивал: «Ты кто?» - «Я - Сталин» - «А где живешь?» - «На Гоголевском бульваре». Сережа нахмурился: «Не-е-т, ты не тот Сталин. Наш-то в Кремле». Однажды Василий Сталин пригласил меня на танец, так Серенечка с досады прокусил ему сапог! Прямо на ноге!

- Толстенную кирзу?

- Василий Иосифович носил генеральские, из тончайшей кожи. В другой раз в мундире встал на четвереньки, усадил на спину Сережу - и катал по коридору нашей коммуналки. На шум из своей комнаты выглянул сосед, Витя Соколов. Не удержался и наподдал полотенцем по заднице сыну вождя. Бедный Витя даже представить не мог, что это Василий Сталин! Не признал! Когда же понял, кого охаживал, схватился за сердце: «Ната, что ж теперь делать?!» Но Василий Иосифович лишь хохотнул.

А лифтерша тетя Зина поначалу вообще не хотела его пускать в дом! Василий Иосифович говорит: «Мне в 33-ю квартиру». Тетя Зина отвечает: «Хозяина нет, а к хозяйке тебя не пущу!»

- В курсе была, кто перед ней стоит?

- Понятия не имела. Тетя Зина была татарка и совершенно не интересовалась политикой. Да и привыкла, что в доме постоянно бывают важные люди. Там жили, например, родственники Микояна, дети Чапаева. Я дружила с соседкой, которая работала секретарем у Корнея Чуковского. Рассказывала, что не встречала более прижимистого человека, чем Корней Иванович: «Знает, что встаю в шесть утра, приезжаю в Переделкино первой электричкой, - и даже чаю не предложит!»

- Вы-то Сталину в угощениях не отказывали?

- Котлеты покупала за 6 копеек. А он с таким удовольствием ел!

- Поразительно.

- Вот и Капелькин, бывший защитник ЦДКА и адъютант Сталина, изумлялся: «Ну, Наталья, ты даешь». А Василий Иосифович нахваливал: «До чего вкусные котлеты! И как красиво разложены!»

- Женат он в те дни был на дочке маршала Тимошенко?

- Да, на Кате. Исключительно изысканная женщина. Я ее потом часто встречала. Однажды ехали с ней в машине - вдруг говорит: «Наталья Васильевна, родился сын. Стоит его назвать Васей?»

- Почему спрашивала?

- Потому что Василий Иосифович ее бросил, ушел к пловчихе Капе Васильевой.

- Так что же насчет имени?

- Отличное имя, говорю. Так и назвала.

- Пловчиху эту видели?

- Конечно. Как-то отправились с ней в мастерскую шубы шить. Я заказала в размер, а она большую: «Я же растолстею…» Капа совсем недавно умерла.

- Помните Василия Иосифовича внешне?

- Прекрасно помню. Рыжеватый, худой, воспитанный.

- Обаятельный?

- Когда хотел понравиться - обаятельный. Единственная плохая черта - слишком поддавался влиянию.

- Чьему?

- Да вот принял, например, команду ВВС Гайоз Джеджелава, неприятный тип. С такими вывертами, бесконечные интриги плел. С Толей у них не сложилось, - столько друг против друга прежде играли.

- И что?

- Сталин Гайоза послушал и Акимова из команды отчислил. Моего мужа, толком ничего не объясняя, демобилизовали.

- Про отца Василий Иосифович упоминал?

- Как-то вспомнил одну историю: «Когда я жил в Нальчике, подхватил дизентерию. С горшка не слезал, есть не разрешали. А мне ужасно захотелось яблок. Я орал во все горло. Тогда решились набрать отцу - узнать, как поступить. Тот ответил: »Пусть жрет, что хочет. Все равно помрет«. Я наелся зеленых яблок до отвала - и, как ни странно, все беды прошли».

Я слышала, что в мае 1950-го Василия Иосифовича уберег от гибели Вольф Мессинг. Узнав, что сын Сталина собрался лететь с хоккейной командой ВВС на матч в Челябинск, знаменитый гипнотизер позвонил в Кремль: «Самолет разобьется». Василий остался в Москве, но рейс не отменили. Сталин желал убедиться в правоте Мессинга. А хоккеисты погибли.

Когда Сталин умер, мы с Толей решили послать соболезнования Василию Иосифовичу. Пошли в особняк на Гоголевский. Охрана остановила. Мы представились, объяснили суть дела, и нам позволили опустить конверт в почтовый ящик. А Василия Иосифовича я больше никогда не видела. Мне очень жалко, что потом о нем писали много гадостей. Славный был человек, очень добрый. И к спортсменам относился с большой любовью. Не то что Берия.

- С ним тоже сталкивались?

- Был эпизод. Гуляли с Толей по Малой Никитской. Внезапно рядом притормозила машина. Дверь приоткрылась, и мы увидели знакомое лицо в пенсне.

- Берия?

- Он. «Я очень недоволен вами», - услышали мы. Я ничего не успела понять, а Толя мгновенно сориентировался: «Лаврентий Павлович, вы ошиблись. Я Акимов, а не Якушин».

- Якушин-то при чем?

- Они с Толей фантастически похожи. Михей в том сезоне тренировал «Динамо», которое накануне нелепо кому-то продуло. Вот Берия и рассердился.

- Как отреагировал на слова Акимова?

- Кажется, смутился. Ничего не сказал, хлопнул дверью и уехал. Якушину об этой истории я рассказала много лет спустя. К Толе он тепло относился. Храню все книжки Якушина с дарственной надписью: «Дорогим Толе и Наташе». Последнюю книгу вручил, когда я уже осталась одна. Но все равно написал: «Толе и Наташе». Я удивилась: «Зачем так пишешь? Толи ведь нет».

- Что ответил?

- «Я вас друг без друга не представляю». С его дочкой Натальей, которая живет в Москве, созваниваемся. А вот сын Михаил - в Швеции. Еще в советские времена поехал туда переводчиком с командой конников и решил не возвращаться. Для Якушина, милицейского полковника, это был страшный удар.

«МОСКВИЧ» ОТ ЛИХАЧЕВА

- Вы говорили, умирал Анатолий Михайлович трижды. Когда был второй случай?

- В 67-м. Муж уже работал в федерации футбола. Послали его в Читу. Прилетел в 4 утра, в аэропорту никто не встречает. Поймал такси. Подходит молодая женщина с ребенком: «Возьмите к себе в машину, наша очередь далеко». Толя согласился. По дороге лоб в лоб столкнулись с молоковозом. Толя сидел впереди, от него живого места не осталось. Грудная клетка проломлена, локоть оторван, лицо искорежено…

- Вы были в Москве?

- В Душанбе, на Спартакиаде женщин Азии. Главным судьей назначили Валентину Терешкову, а я отвечала за технические результаты. Между прочим, Терешкову там чуть не застрелили.

- За что?

- Случайно. В выходной она поехала на стрельбище, а какая-то девочка вышла потренироваться. Терешкова идет около мишени, и тут выстрел. Рядом просвистело. Скандал был чудовищный.

- И в этот момент вам звонят?

- Да. «Толя попал в аварию, срочно вылетайте в Читу. Даже без заезда в Москву». И я помчалась. Думала, Анатолий сам сидел за рулем, кто-то его пустил.

- Любил это дело?

- Да, хорошо водил. Когда играл в «Торпедо», ему сам Лихачев, директор автозавода, подарил «москвич». Но предупредил: «Никому не говори о подарке. Собери побольше народа вокруг себя, при всех заплати в кассу. Затем подойди с другой стороны - тебе деньги вернут, все 10 тысяч…»

В Чите мне сказали, что муж умер. Вхожу в палату, а там трупный запах. И склонялась я над мужем, как над трупом. Потом пять месяцев, не отходя, просидела в этом госпитале. Жуткое время.

- Муж был в сознании?

- Да. А я смотрела на историю болезни, где врачи написали: «Травмы, не совместимые с жизнью».

- Остальные в такси уцелели?

- Женщина с девочкой на руках не пострадали, они сзади сидели. И шофер выжил. Его арестовали - оказывается, заснул за рулем. Жена его обратилась ко мне с письмом: «У нас трое детей, пусть не судят строго…» Причем, как мне рассказали, Толя сам выбрался из машины. Успел сказать: «Дома достанется, только вычистил костюм - и все заляпал кровью». Узнав о беде с Акимовым, в Читу на его имя посыпались письма со всей страны. От футболистов, актеров, простых болельщиков. А Борис Пайчадзе и Шота Шавгулидзе в конверт вложили деньги.

- Муж до конца жизни ходил с палкой?

- Долго. И машину больше не водил, не мог. Одна нога стала короче другой. «Москвич» поставили в гараж к брату - там и сгнил.

- Анатолий Михайлович умер в августе 84-го, немного не дожив до 70-летия.

- У него был рак предстательной железы. Толю беспокоила спина, но врачи отмахивались: ерунда, радикулит. Когда установили точный диагноз, было поздно. Страшно мучился, но ничем страданий не выдавал. Ни одной жалобы не слышала! Умер он дома. Сидели с сыном около кровати Толи. Он прошептал: «Ната, я умираю». Попыталась его успокоить: «Толя, что ты. Сейчас приедут врачи, сделают укол». Но он лишь повторил: «Я умираю». Это были его последние слова.

- Футболка, перчатки Акимова дома остались?

- Я храню все, что связано с Толей, - вещи, блокноты, фотографии, газетные вырезки… Даже телефон с гравировкой от нашей АТС: «Анатолию Акимову - в день рождения». Аппарат уже скверно работает, но разве могу его променять на обычную трубку? Лет семь назад позвонили из общества «Спартак». Попросили для музея что-нибудь из вещей Акимова. Принесла щитки, гетры, кепку, майку. И чудесный плакат - игроки «Спартака» после матча в освобожденном Сталинграде. А Ляля Старостина отдала необыкновенный альбом с фотографиями. Когда в здании начался ремонт, все уложили в коробки. Какая-то дуреха недоглядела, и рабочие случайно снесли все на помойку. До слез обидно.

- Почему тренера из Анатолия Михайловича не получилось?

- Характер у него был не для этой профессии. Чересчур мягкий, деликатный, благородный. Бывает, на работе закипаю: этому резко выскажу, тому наподдам. А потом ловлю себя на мысли: «Нет, Толя так не поступил бы», - и успокаиваюсь. Правда, сына он воспитывал строго. Однажды принес ему клюшку. Сережа ворчит: «Надо отпилить - а то великовата». Говорю: «Зачем? Когда встанешь на коньки, клюшка будет в самый раз». Толя отвечает: «Надо его проучить. Пусть пилит».

- Представляете Акимова в сегодняшнем футболе?

- Нет. Не раз говорили об этом с сыном и невесткой. Футбол стал совсем другим, более ожесточенным. Да и неприятно было бы читать фразы типа: «Мы продали вратаря Акимова…»

- В конце 50-х пару лет он возглавлял сборную Вьетнама. Что запомнилось?

- Работалось нелегко. Например, называет состав. Когда до матча остается несколько минут, видит, что на этой позиции готовится сыграть другой футболист. Толя в панике подлетает к переводчику: «Что происходит? Это же не тот игрок». В ответ раздается: «Парень, которого вы выбрали, - не член партии. Поэтому его убрали из состава».

Еще не забыть, как 1 июня по случаю Дня защиты детей в стране устроили грандиозный праздник. Хо Ши Мин произнес речь, а потом запел. Мы с Толей подхватили - нам заранее выдали текст в русской транскрипции. Пел, кстати, Хо Ши Мин великолепно. А перед возвращением в Москву вьетнамское правительство наградило Толю «Орденом Дружбы».

ПАРИКМАХЕР ШАЛЯПИНА

- Николай Старостин сказал: «Через меня прошло тринадцать поколений спартаковцев, но только Акимов никогда ничего не просил». Не преувеличивал?

- Нет. Толя не умел ходить к начальству, выбивать какие-то блага. Много лет мы жили в той самой коммуналке, которую для Толи выхлопотал Старостин. Потом дали отдельную квартиру. В Моссовет по этому вопросу ходила я. Толя после аварии передвигался с палочкой, да и не любил он что-то просить. Его приятель, спартаковский хоккеист Анатолий Сеглин, предупредил, что в Моссовете без подарка или взятки нормальную квартиру получить нереально. Но у нас денег не было. Все сбережения ушли, пока Толя лечился в Чите. А пенсия у него была 90 рублей. Нам повезло. Попался хороший человек, который помог.

- Акимов выбивать условия не умел. А у кого это получалось виртуозно?

- Ох, вспоминаю смешную историю. Жена Коли Дементьева пришла в кабинет к Старостину, поставила бутсы мужа на стол: «Мы с Колей в вашем »Спартаке« играть больше не будем…»

- В довоенном «Спартаке» играл еще один легендарный вратарь - Владислав Жмельков.

- Замечательный, душевный парень! Жаль, выпивал крепко. Иной раз заскочит к нам под любым предлогом. То мебель в соседний магазин с женой покупать приехали, то еще что-то. Говорит: «Подсчитали - немножко не хватает. Добавите?» Я злюсь: «Владик, зачем обманываешь? Да и где твоя Клава?» - «Внизу стоит», - «Приводи». - «Она зайти не может». Толе надоедало слушать: «Ната, кончай с ним спорить». И протягивал Жмелькову деньги. Понимал, что Владику хочется выпить, но не на что. Погиб Жмельков загадочно - нашли зарезанным на железной дороге недалеко от его Болшева.

- А братьев Знаменских хорошо знали?

- Еще бы! Я с ними в одной группе тренировалась. Старший, Георгий, умер в 46-м от рака печени. А Серафим в 42-м застрелился. Его жена Рая была совсем молоденькая, хорошенькая. Началась война, и братья Знаменские ушли на фронт, попали в бригаду врачей. Как-то Сима приехал домой, застал жену с другим. И покончил с собой. В день похорон позвонил Николай Петрович Старостин, который с братьями Знаменскими жил в одном доме на Спиридоновке. От него и узнали о трагедии. Заехали попрощаться с Симой. Когда зашли в комнату, у гроба на коленях стояла Рая. А мать ее потом сказала: «Что это за муж, который только на манную кашу денег давал?» Братья тоже на Ваганькове, я бываю у них на могиле.

- Как сложилась судьба Раи?

- Позже снова вышла замуж, родила. А ее дочь Ира от брака со Знаменским приходит иногда на наши ветеранские соревнования. Дружу и с дочкой Пеки Дементьева. Муза - автор уникального русско-немецкого словаря футбольных терминов. Ее мечта - чтобы именем отца назвали стадион в Петербурге.

- С кем еще общаетесь?

- С Ниной Пономаревой - нашей первой олимпийской чемпионкой. В этом году ей исполнилось 85. Ноги болят, ходит с двумя палками. Правда, когда идет танцевать - отбрасывает их в сторону. Прошлым летом Нина привезла мне с дачи яблоки. На днях звонит: «Натали, яблоки еще не поспели. Но для тебя кое-что приготовила». Предложила встретиться утром в метро по дороге на работу. Я как раз, говорит, в твои края на продуктовый рынок еду. Вижу - идет Нина с набитым рюкзаком. И вытаскивает трехлитровую банку маринованных помидоров: «Держи». Хорошо я договорилась с дежурной на станции. Оставила у нее банку, а когда вечером возвращалась домой - забрала.

- На работу каждый день добираетесь на метро?

- Да. Живу на Академической. До Воробьевых гор, где расположено здание ОКР, не так уж далеко. Стараюсь много ходить пешком. Раньше проходила по десять километров в день, сейчас ограничиваюсь пятью.

- Сколько ж в вашей жизни было интересных встреч.

- Я была четыре созыва депутатом районного совета, возглавляла комиссию по культуре. У меня в подчинении находились Татьяна Пельтцер и Евгений Долматовский - тоже депутаты. Звоню, бывало, Долматовскому. Супруга, услышав женский голос, настороженно спрашивает: «Это кто?» - «Скажите, что секретарь комиссии…» Долматовский постоянно по женской части крутил, вот она и была все время наготове. Сейчас вспомнила забавный случай.

- Расскажите.

- Мы занимались распределением квартир. Как-то поднимается на заседании сгорбленный человек: «Я парикмахер. Живу в подвале. Прежде делал перед концертами стрижку Шаляпину, так он всегда давал мне золотую монету. А вы не можете вшивую квартиру выделить».

- Убедил?

- Да, Пельтцер за него горой была.

- Что надо делать, чтоб прожить 93 года?

- Не быть злой. Хотя иногда сержусь. Думаю: зачем так много пишут о деньгах? О призовых?

- На что живете?

- Пенсия нормальная - семь тысяч. Здесь, в федерации, зарплату уже не получаю. Хотя работаю с 52-го года. Но я контактный человек, люблю людей. Что мне в одиночестве дома сидеть?

- Вы счастливый человек?

- Раз прожила 93 года - конечно!

- Карикатурист Борис Ефимов в свои 107 лет говорил: «Никому не посоветую жить так долго…» Вы его понимаете?

- Порой накатывает тоска. Понимаешь, что в записной книжке телефонов становится все меньше. Но на здоровье, слава богу, не жалуюсь. С хозяйством управляюсь одна. В этом смысле похожа на маму, которая считала, что родители и дети с определенного момента вместе жить не должны. У нас совершенно разный уклад - к чему лишние ссоры?

- В вашей семье еще кто-нибудь имеет отношение к спорту?

- Нет. Сын - кандидат технических наук. Толя говорил: «Пусть будет кем угодно - лишь бы не футболистом». Не хотел, чтобы Сереже, как Володе Федотову, кричали в спину: «Федот, да не тот». А внук Ванечка - байкер. Входит в клуб «Ночные волки», летом участвовал в мотопробеге Москва - Севастополь.

- А вы на мотоцикле сидели хоть раз?

- Как-то еще до замужества прокатил поклонник. «Наташа, не боишься? Садись!» И я без шлема поехала. Сколько лет прошло - но удивительные ощущения помню до сих пор…