Слово друга. Сергей Корниленко

«Прессбол», 09.10.2012

Во время работы Сергея Олехновича в «Прессболе» наши рабочие места были всего в двух метрах друг от друга. И я не мог не ощутить особую ауру, исходившую от Сереги. Хотя дело не в расстоянии. Умные люди нечасто бывают добряками, потому что жизнь – довольно жесткая штука. Но Олехнович предстал именно таким исключением. Его настрой на позитив был потрясающим. Лишь только видел знакомое лицо, он сразу озарялся улыбкой и непременно шутил.

И лишь где-то глубоко в глазах можно было разглядеть грусть, которую он тщательно скрывал. Причем ирония Сереги всегда была доброй, что тоже большая редкость, тогда как на серьезные темы он и допустить не мог легкомысленного комментария. Перед таким обаянием устоять было трудно, и ничего удивительного, что у Сергея много настоящих друзей. Поражало лишь, как он для всех близких людей находил время, к каждому относился с трепетом и всерьез.

И когда я услышал, что Сергей обещал добыть одному своему другу Сергею Корниленко при помощи другого друга, Руслана Салея, майку Павла Дацюка, нетрудно было мысленно представить, как неназойливо, но в то же время с абсолютно неотвратимой настойчивостью он просил всех лиц, ответственных за доставку в Минск, осуществить ее как можно скорее. Казалось бы, всего лишь майка с автографом: какая мелочь на фоне жизни и смерти, несправедливо рано пришедшей за Салеем и Олехновичем. Но для Сереги это был вопрос принципиальный, потому что касался его друзей. И совершенно ясно, почему бывший генменеджер национальной сборной Святослав Киселев не мог оставить это дело незавершенным. «Сергей Олехнович очень переживал, что ему никак не удается передать майку. Я помню бесконечные письма по электронной почте и сообщения в скайпе с просьбой дать подписать Паше Дацюку майку для Корниленко», – поделился мыслями Святослав, организовавший передачу памятного сувенира в стенах редакции «Прессбола». Во время простой, но искренней церемонии Корниленко получил также из рук Руслана Батенкова книгу Олехновича о Салее «Просто лучший. Simply the Best» (к сожалению, без автографа) и материалы о себе, которые бережно собирал его друг.

Интересно, что Корниленко давно не общается по телефону с журналистами любых изданий. Исключение он делал только для Олехновича. И даже когда Серега решил уйти из редакции, он продолжал быть мостом между «Прессболом» и форвардом сборной Беларуси. Остается и сейчас. После небольшой фотосессии Корниленко рассказал о том, что было в его жизни в последнее время, в том числе о самом важном.

О майке Дацюка

Когда-то я сказал Олехновичу, что считаю Павла Дацюка лучшим хоккеистом в мире. По крайней мере таково было мое дилетантское мнение – человека, который не очень хорошо разбирается в хоккее. Мы начали обсуждать это, и Серега обмолвился, что через Салея мог бы раздобыть мне майку Павла – тогда они еще играли в одном клубе. Это единственный случай, когда я так фанатично хотел заполучить что-то. В футбольном мире чья-то амуниция – не проблема, а вот иметь в коллекции майку любимого хоккеиста казалось мне крайне символичным. Благодаря Сергею мечта сбылась.

Об Олехновиче

Серега всегда сдерживал обещания. Даже после его смерти не сомневался, что майка до меня доберется. Конечно, обидно, что не из его рук. Вещь у меня, а человека, который добыл ее, уже нет в живых.

Мы познакомились, когда я играл в минском «Динамо». После одного из матчей Сергей брал у меня интервью, и мы обменялись номерами телефонов. Через некоторое время стали много общаться. Дружба не ограничивалась беседами на футбольные темы. У нас во многом совпадали взгляды на жизнь. Он следил за моим профессиональным ростом, давал много полезных советов.

Каждый приезд в Минск ознаменовывался встречей с Олехновичем. Мы пили кофе и говорили обо всем на свете. Очень рад, что успел познакомить его со своей семьей: с супругой и дочерью. Бесценным в Сергее было то, что он умел меня критиковать. Погладить по голове может любой, а вот сказать правду – только по-настоящему близкий друг. Такие люди, как Олехнович, – большое исключение для современного, во многом жестокого мира. Я потерял хорошего друга, который был рядом на протяжении десяти лет. А заодно и источник объективных новостей из родной страны: более глубоких, которых не найдешь в интернете.

О последнем разговоре

Беседовал с Сергеем по скайпу за четыре дня до его смерти. У него было прекрасное настроение – давно не видел Олехновича таким счастливым. Много шутили, смеялись, а через четыре дня узнал, что Сергей умер. Из-за того, что находился на Олимпиаде, далеко от Минска, возникла мысль, что это какая-то злая шутка. Отнесся с большим недоверием к этой новости. Увы, она оказалась правдой.

О возвращении из Англии в Россию

У меня закончилась аренда в «Блэкпуле», вернулся в «Зенит». Тренировался, ждал вариантов. Меня никто не выгонял. Просто Спаллетти сказал, что у него есть Кержаков и Бухаров: «Если хочешь – оставайся. Будешь доказывать, что сильнее. Но в твоем возрасте нужно играть и получать практику постоянно, а не кусочками и периодами». «Зенит» не видел смысла в очередной аренде. Ждал варианта, который устроил бы во всех отношениях. «Крылья» же были одним из немногих клубов, демонстрировавшим готовность заплатить за меня необходимую сумму и удовлетворить условия по контракту. Но главным фактором стала беседа с главным тренером Андреем Кобелевым. Увидел, что тренер во мне заинтересован – все всерьез и надолго. Поэтому после этого разговора принял окончательное решение переехать в Самару. И не жалею. Недавно переподписал новый контракт. Сами понимаете, если бы что-то не устраивало, не стал бы этого делать.

Об обиде на «Зенит»

Спаллетти ко мне очень тепло относился. После недавней встречи «Крыльев» и «Зенита» с ним хорошо поговорили: итальянский тренер поздравил меня с голом. У «Зенита» же свои интересы. Эти два года прекрасно играл Кержаков, больше всех забивал. А посмотрите, какие сейчас они делают трансферы! Так что никаких обид вообще быть не может. Еще когда я возвращался из «Блэкпула», понимал, что очень мало шансов на то, что останусь в Питере. В любом случае это уже перевернутая страница. Мое настоящее – это «Крылья».

О нестабильности

Где-то у меня получалось заиграть, иногда – нет. Может быть, дело в психологии. А не исключено, просто надо найти свою команду. Тысяча вещей способна повлиять на карьеру. Винить здесь некого. Так складывается жизнь. Полоса белая, черная. Я к этому спокойно отношусь. Конечно, было бы замечательно делать что-то на одном уровне. Но, я думаю, очень мало футболистов, которые могут этим похвастаться.

О белорусах в «Крыльях»

Когда-то нас было пятеро в Самаре. Сейчас уже трое осталось. Конечно, когда брали Диму Верховцова, Сашу Глеба, у меня и Сереги Веремко спрашивали совета. Мы высказывали свое мнение. Раз их приобрели, значит, хорошо охарактеризовали соотечественников.

Глеб с первого дня влился в коллектив. Не было никаких признаков звездности, недовольства чем-то. Работал, как и все. Подсказывал молодым ребятам в игре и на тренировках. Саше понравились и Самара, и болельщики, и тренерский состав.

О культурных различиях

Везде болельщики поддерживают свою команду как могут. Но в Англии, когда за два часа до начала матча приезжаешь, там уже полный стадион. Вот это впечатляет! Сразу осознаешь уровень отношения к футболу. Я еще не появился в «Блэкпуле», а болельщики уже знали, как меня зовут, в какой манере играю. Такое ощущение, что от трехлетних детей до бабушек все в Англии болеют футболом. Столько женщин с детьми на стадионах! Там уже целые династии болельщиков.

О сборной Беларуси

У нас шанс был и при Байдачном, пока мы не проиграли два важных матча – словенцам и молдаванам. А в прошлом цикле все было объективно. Две решающие встречи с боснийцами мы проиграли. Тут не на кого пенять. Все было в наших руках: встречались с боснийцами два раза подряд – дома и на выезде. Вопрос стоял: мы или они? Просто мы оказались слабее. На кого жаловаться, не могу понять? Кому претензии предъявлять?

О конфликтах с Штанге

В каких-то случаях не понимали друг друга. Но то были абсолютно рабочие моменты. Что-то мне было не по душе, где-то немцу не нравилась моя реакция. Но за пазухой ничего не держали, в лицо говорили претензии. Все это давно в прошлом. Никаких обид.

Об Играх в Лондоне

Когда Петрович (Георгий Кондратьев. – Прим. «ПБ»). позвонил с предложением выступить на Олимпиаде, было много всяких «но», однако я сказал «да». Кобелев отпускал меня скрепя сердце. Мы долго разговаривали с ним на эту тему. В итоге он сказал: «Принимай решение сам. Я не могу тебя заставлять».

Конечно, в Лондоне могли выступить лучше. Играли не в самый плохой футбол. Стартовую встречу с новозеландцами провели на хорошем уровне. По первому тайму с Бразилией не скажу, что южноамериканцы нас явно переигрывали. Если бы ушли на перерыв при счете 1:0 в нашу пользу, все могло быть хорошо. Получилось, что на второй тайм вышли с мыслью, как бы пропустить поменьше. С первой минуты начали обороняться – а это тяжело. Последний же матч просто вся команда провалила.

О возрасте

Во время Олимпиады Петрович, представляя меня ребятам, сказал: «Называйте его Саныч». Все посмеялись. Но никаких проблем не было. Когда кто-то спрашивал совета, я всегда помогал чем мог. А чтобы самому начать, как говорится, вправлять мозги молодым: во-первых, не было повода, во-вторых, все взрослые, по 23 года – чему-то учить с моей стороны считал неправильным. У каждого своя голова на плечах.

Годы бегут. Приходится внимательнее смотреть за собой, относиться к здоровью, следить за всякими болячками. Хочется футбольное долголетие продлить. А так не скажу, что ощущаю себя на 29. Чувствую себя прекрасно. Хотя как раз сейчас у меня небольшая травма, но ничего серьезного. Ушиб колена, через пару недель буду в порядке.

О жизненных целях

Никогда не ставил себе планок по забитым мячам. Задача – как можно дольше играть в футбол, радовать болельщиков. На игре с «Зенитом» на стадионе были жена с ребенком. Я забил гол, а моя шестилетняя дочурка хлопала в ладоши – разве это не счастье?!