Густаво Лильо: «Плохое судейство и плохая игра выводят меня из себя»

«Самарский футбол», 14.10.2002

Однажды Александр Тарханов «прорубил окно» в Самару для бразильских футболистов. И если сначала для нашей публики это было в новинку, то очень скоро она привыкла к этому, и вот уже любимая команда без бразильцев не представляется возможной. Но вот в этом сезоне в «Крыльях» появился представитель вечно конкурирующей с Бразилией футбольной державы. Первопроходцем из Аргентины стал Густаво Лильо. Ему 28 лет. Он никогда не любил и не любит быть похожим на кого-то. Возможно, поэтому не носил длинные волосы (а ведь аргентинцы для многих ассоциируются именно с такой прической), и всегда коротко пострижен. Как и все аргентинцы, считает Марадону символом страны, но при этом никогда ему не подражал, и его не копировал.

– Можно полюбопытствовать, над чем смеетесь? – спросила я у Владислава Радимова, благодаря которому, собственно, и состоялось это интервью, поскольку переводчика с испанского у нас, как говорится, «днем с огнем не найдешь».

– Он спрашивает: «Вы хотите книгу о нем написать?»

– Это он о том, что мы второй день подряд беседуем? А что можно поделать, если у вас такой дефицит времени? Но на всякий случай предупредите: чтобы книгу написать, одним часом разговора не обойдешься, так что пока только интервью для «Самарского футбола».

– Детство бразильских и аргентинских мальчишек не сильно отличается?

– Точно так же, как и в Бразилии, в Аргентине одинаково любимая игрушка для детей – футбольный мяч. И я был не исключение – игрушки, конечно, как и у всех детей, были, но главное – футбольный мяч. Это обязательный атрибут у всех мальчиков. В футбол у нас играют везде: во дворах, на улицах, а самым крутым считается – это найти уголок зеленой травы. Если таковой обнаружится, то на нем сразу разбивают футбольное поле. У нас есть специальная программа («Как, например, сейчас на Украине, где ввели урок футбола», – уточнил Владислав. – Прим. И. З.). Уроки физкультуры подразумевают многие виды спорта, но в основном все мальчики предпочитают футбол. Конечно же, у нас есть много футбольных школ: в каждой провинции. Создаются специальные лиги, для того, чтобы игроки смогли пройти футбольную лестницу постепенно: от школьной команды – в команду мастеров. В каждой провинции проводится множество турниров между командами разных возрастов. Вам это должно быть знакомо, в России ведь тоже проходишь юношеский футбол, потом юниорский, и т. д. Но некоторые футболисты, как Савиола, например, – он перескочил много ступеней и через основной состав «Ривер Плейт» сразу уехал в «Барселону».

– То есть, в данном случае, с российской системой аргентинская в принципе схожа?

– Да.

– А насколько можно сравнить аргентинский чемпионат высшего дивизиона с российским?

– У нас команд больше играет, в высшей и первой лиге по 20 клубов-участников. А так, в принципе, можно сопоставить. В лидерах здесь находятся столичные команды, как и у нас из Буэнос-Айреса. Так же команды из столицы недружелюбно относятся к провинциальным клубам.

В семье Густаво большим футболом занимается только он, его младший брат предпочел мини-футбол, а старшая сестра вообще не стала связываться ни с мини-, ни с макси-футболом. Она занимается компьютерами.

– С чего начиналась ваша футбольная карьера?

– В 11 лет я пришел в «Годой-Крус», и проиграл там 11 лет, потом перешел в «Тальерес», он раньше играл во втором дивизионе, сейчас в первом. В своей первой команде я научился играть, и там же я почувствовал «большой футбол» на вкус – подписал свой первый контракт. Это стало первой ступенькой для перехода в аргентинский чемпионат высшего дивизиона. В составе «Тальереса» я стал чемпионом.

– Насколько трудно завоевать «золото» аргентинского чемпионата?

– Я думаю, стать чемпионом достаточно сложно везде. У нас довольно-таки сильные команды. Борьба ведется в основном между 6-7 претендентами. Чемпионат проводится в год два раза в один круг – с лета до зимы, и с зимы до лета. 19 игр, и все – появляется чемпион, а чемпионат начинается заново. Поэтому многое зависит от того, как сложится календарь. С одной командой ты сыграешь дома, а с другой на выезде, и потому, если с сильными ты играешь дома, а со слабыми на выезде – у тебя есть шанс стать чемпионом, и наоборот, тебе не повезет и ты опустишься ниже, чем был. А можно в год стать два раза чемпионом. Моей команде однажды такое удалось.

– Много ли играет легионеров в чемпионате Аргентины?

– Скажу сразу, ни одного игрока из Бразилии в аргентинском чемпионате нет. Есть легионеры из Парагвая, Уругвая, но их не так много. А вот аргентинцы играют во всем мире. Сейчас особенно много игроков разъехалось за рубеж. Так как экономический кризис в стране имеет место, то это облегчает задачу для многих команд Европы купить игроков из Аргентины «по дешевке». Например, футболист стоит 3 миллиона, но его в данный момент можно приобрести за 1 миллион. И клубы идут на это, потому что им нужны деньги. Но, хотя кризис и коснулся футбола в Аргентине, на уровень развития клубов это не влияет, как впрочем, и на другие виды спорта.

– Вы сказали, что бразильцы в Аргентине не играют. А как еще выглядит соперничество Аргентины и Бразилии?

– Между двумя странами отношения очень хорошие, но только не там, где дело касается спорта, особенно футбола. Здесь, действительно, вопрос принципиальный. Вспомните хотя бы обиды, которые были после признания лучших игроков века: Пеле и Марадоны, – почему вручили одному так, а другому – так? Матчи чемпионата Южной Америки Бразилия – Аргентина отличаются от других игр. В матчах этих сборных встречаются лучшие футболисты Южной Америки, самые сильные, и поэтому они вызывают интерес всей Южной Америки, да и всего мира. К этим матчам игроки готовятся заранее и задолго. Хотя, на мой взгляд, особого подтекста там нет. В других видах спорта: в волейболе, баскетболе та же самая история, мы выясняем, кто же лучший? Но, повторюсь, это не касается других сфер жизни, только спортивной. Поэтому, представляете, какая была катастрофа для страны, когда наша сборная, так удачно пройдя отборочный тур, так плохо выступила на чемпионате мира? Заняв в отборочной группе первое место, обыграв всех, даже бразильцев, естественно, аргентинская сборная ничего, кроме надежды на успех, не давала. Потому невыход из группы был трауром для страны. На мой взгляд, такое выступление вполне объяснимо тем, что многие футболисты играют в Европе – много переездов, игр, и, как следствие, они подошли к чемпионату мира просто уставшими. Но результат есть результат. В прессе такой вой подняли! Критиковали, говорили, что очень много ошибок допустил главный тренер Марсело Дьерес, и ему надо уходить вместе с многими игроками, которые тоже часто ошибались.

– Насколько сложно попасть в сборную Аргентины?

– Это очень тяжело, потому что лучшие футболисты играют в Европе: Италии, Испании. («Там столько хороших игроков, что на 8 сборных хватит», – улыбается Радимов). Состав сборной, конечно же, меняется, но не часто. Многие игроки «в возрасте» уступают дорогу молодым, но, как правило, в течение двух лет – от Кубка Южной Америки до чемпионата мира – состав остается постоянным. Сейчас конечно, появятся Савиола, Аймар…

17 лет карьеры Густаво отдал Его Величеству Футболу, не выезжая за пределы Родины. Аргентинский чемпионат был для него первым и единственным. Но однажды он решил, что пора вписать новую страницу в своей футбольной биографии.

– Кроме как ехать в Россию, какие к вам еще были предложения?

– Португалия, Греция, Болгария…

– А что повлияло на выбор, и почему решились приехать в Россию?

– В Буэнос-Айресе один человек предложил поиграть мне у вас, а еще один аргентинец живет в России и занимается трансферами игроков. Оба этих предложения совпали, и я решил сюда приехать. Безусловно, немножко страшновато было, потому что это находится Бог знает где. Но я решил для себя, что это возможность поехать в Европу, и вот – я здесь, в России.

– Языковой барьер не пугал? С английским-то худо-бедно можно прожить в Самаре, но испанский у нас пока не популярен.

– Последние 2-3 года я думал, что хотел бы поехать в Европу, но дело в том, что в Англии, Италии, Испании (особенно в Испании языковых проблем было бы намного меньше) проблемно получить паспорт. И иностранцу там тяжелее заиграть («Кстати, я тоже столкнулся с этой проблемой», – попутно переводу заметил Владислав). Там могут одновременно находиться на поле только три иностранца, поэтому в основу тяжело попасть. И раз уж выпала Россия – что поделаешь?

– Ваши первые российские потрясения?

– Вы, может, удивитесь, но особо меня ничто не потрясло. Я думал, что будет очень холодно, а тут жара стояла сумасшедшая. Правда, то было лето… Что касается еды, то разница в этом тоже небольшая. А так, единственная проблема – язык.

– Команда, в которую вы сейчас попали, находится в четверке сильнейших. Насколько это 4-е место соответствует четверке сильнейших команд аргентинского чемпионата высшего дивизиона?

– С некоторыми оговорками, лидеры одинаковые.

– Насколько легко вошли в команду с учетом языкового барьера?

– Проблем особо не было. Поначалу Николай Писарев объяснил мне, что хочет тренер (Александр Тарханов. – Прим. И. З.) от этой команды. Как это футболисты выполняют. Первые тренировки, конечно, трудно дались: полтора месяца я был без игровой практики, даже без тренировок. И этот период был самый трудный. Потом Писарев же объяснил мне, на какой позиции хочет видеть меня тренер, и уже где-то после ЦСКА, которому мы проиграли 0:2, стал осваиваться достаточно хорошо.

– Какое все-таки у вас амплуа – полузащитник или защитник?

– На любой позиции (Смеется, потому что мы с Владиславом, я на русском, а капитан «Крыльев» на испанском, синхронно спросили: «А на воротах – слабо?». – Прим. И. З.). В Аргентине я играл правого защитника, бывали матчи, когда играл левого защитника. Вообще, где скажет тренер, там и играю, но конечно, есть позиции, где мне нравится играть. Например, там, где сейчас – правым защитником.

– В матче с «Аланией» вы был чрезвычайно эмоциональны по отношению к судье. Это уже означает, что вы вполне освоились?

– Конечно, нервы сдавали, потому что «Алания» часто срывала атаки. А судья заставлял нас пробивать штрафные, хотя мяч оставался у нас. Меня возмутило, что «Алания» приехала играть в антифутбол. А эта затяжка времени?! На подобные действия в Аргентине влияет судья, доставая желтые карточки. Все, тут же футболисты начинают бояться затягивать время, и матч идет по нормальному сценарию, причем такая позиция у арбитра с самого начала матча. А здесь судья не показал ни одной желтой карточки, поэтому, конечно, я пытался обратить внимание арбитра на то, что затягивают время и просто не хотят играть люди. Они, просто, откровенно говоря, не давали нам играть, сбивая нам ритм.

– В Аргентине подобные матчи часты?

– Нет, у нас такого очень мало, конечно такая тактика бывает – ломать ритм игры или убивать время, не давать сопернику играть, по полторы минуты подавая угловые… Но если такое начинается, то судья быстро ставит команду на место.

– В жизни вы так же эмоциональны?

– Не-е-ет. Вне поля я спокойный, это на поле эмоций много. Не люблю проигрывать, больше всего люблю выигрывать и делать все хорошо.

– Что может, кроме судейства, вывести вас из себя во время игры?

– Плохая игра может вывести из себя. Когда команда проигрывает и ничего не получается. В такие моменты становится как-то не по себе.

Свой первый матч за «Крылья», который выпал на выездную игру Кубка Интертото с «Виллемом II», Лильо особо не вспоминает, потому что он для него запомнился только тем, что «дебют получился неудачным». В свободное время Густаво нравится прогуляться с Гаушу по Самаре, и ему здесь совершенно не скучно. С друзьями он общается посредством интернета. И пока, кроме как о футболе, ни о чем другом не думает.

– У российских спортсменов, практически у всех, есть высшее образование, у многих дипломы факультетов физкультуры…

– Я закончил школу, и у меня аттестат средней школы. Этого вполне хватит, чтобы получить любую работу. Заочного обучения в высших учебных заведениях у нас нет. Как в России, прийти один раз в пять лет в университет и получить диплом, в Аргентине невозможно – надо учиться. А для меня сейчас это нереально.

– У вас есть свой бизнес?

– Я сдаю квартиры, это самый популярный бизнес у футболистов Европы. В Аргентине практически все этим занимаются, и Батистута в том числе.

– Если я правильно поняла, то Россия – это своего рода «перевалочный пункт» на пути к Европе?

– У меня контракт «2+1», и на данный момент я совершенно не думаю о нем. А думаю о том, как лучше сделать свое дело на данный момент. И связываю себя сейчас только с Самарой. Я не женат, и потому могу свободно посвящать себя только футболу.