Войти

Омари Тетрадзе: «Хочу вернуться в сборную России»

«Самарский футбол», 29.12.2003

Гаджи Гаджиев, приходя в «Крылья», сразу же озвучил свое первое кадровое решение: он заявил, что очень желал бы работать в Самаре вместе с Омари Тетрадзе. Которого видит в «Крыльях» в качестве играющего тренера. Однако пока на тренировках ничто не отличает Омари от остальных игроков – он один из тех, кто работает с наибольшим усердием. А другая ипостась Тетрадзе – тренерская – пока видна немногим и заключается в участии футболиста в ежевечерних совещаниях Гаджиева с тренерским составом. Так кем же себя видит в «Крыльях» сам футболист? С выяснения этого вопроса и началась беседа с Омари Тетрадзе корреспондента «СФ».

– Насколько я понимаю, Гаджи Муслимович хотел бы видеть меня больше в роли тренера. Но я все-таки хочу еще попробовать свои силы в качестве игрока. Думаю, мне еще рано вешать бутсы на гвоздь. В принципе, и то, что в «Анжи», ложась в больницу, Гаджи Муслимович назначил меня играющим тренером (обязанности главного исполнял Александр Маркаров), явилось для меня большой неожиданностью. И, несмотря на свой новый статус, в первую очередь я все равно чувствовал себя игроком. И сейчас мои ощущения не изменились. Самое главное, из-за чего я не хочу расставаться с игровой практикой – у меня есть цель снова попасть в сборную России.

– Вы считаете, это реально? Такое ощущение, что вы не входите в обойму ярцевских игроков…

– Все будет зависеть от меня. Конечно же, любой тренер сборной среди прочих равных выберет игроков, возможности которых он знает лучше. Но если я буду стабильно показывать хорошую игру и обращать этой игрой на себя внимание, думаю, тренеры сборной не закроют на это глаза.

– К примеру, Валерию Газзаеву ваши возможности наверняка очень хорошо известны по «Спартаку-Алании». Тем не менее и в сборную газзаевского созыва вы не попали…

– У каждого тренера свои взгляды на футбол и на принцип комплектования команды. То, что для меня не нашлось места в сборной Газзаева, ни в коем случае не может быть поводом для обиды. Тем более что в тот момент я находился не в самой лучшей форме.

– Вообще, Газзаев сильно, на ваш взгляд, изменился со времен чемпионства «Спартака-Алании»?

– Я, конечно же, внимательно следил и за сборной России, и за ЦСКА, когда этими командами руководил Валерий Георгиевич. И он своей работой доказал, что он классный тренер. Тренер, в первую очередь умеющий добиваться результата. Ведь футбол – это большой бизнес, и хозяева клубов хотят получить результат как можно скорее. И Газзаев – один из тех тренеров, кто способен работать во имя результата.

– «Крылья» в прошлом сезоне называли антиподом ЦСКА – как раз по части взаимоотношений игры и результата…

– То, что команда показывает красивый футбол – это, конечно же, всегда радует. И на базе этого как раз нужно достичь хорошего результата. Для сего, я так понимаю, руководство «Крыльев» и пригласило Гаджиева. Он – тот человек, который все сделает, чтобы при нем у команды был хороший результат.

– Есть такое мнение, что одной красивой игрой результата не добиваются…

– Если вы намекаете на различные околофутбольные технологии, то во-первых, не пойман – не вор. Еще никто пока не доказал факт хотя бы одного сговора. А во-вторых, если команда, выходя на поле, будет думать только о победе, никакие закулисные течения, никакие околофутбольные интриги не собьют ее с пути к намеченной цели. Все зависит только от самих футболистов.

– У «Крыльев»-то как раз репутация команды, пытающейся добиться результата исключительно на футбольном поле. И частенько страдающей от этого.

– Если у игрока и у целой команды нет характера, ее можно «убить» любой мелочью. Нужно проявить характер особенно тогда, когда тебе трудно. И тогда, я убежден, никто и ничто не сможет помешать добиться нужного результата.

– Какая позиция на поле лично вам видится для вас наиболее приемлемой?

– Все зависит от того, в каком качестве меня решит применить главный тренер. В «Анжи» я большую часть матчей провел на позиции опорного полузащитника, но были и матчи, проведенные в обороне. Где играть, сколько и когда – решает главный тренер. В детстве я, как и все, мечтал быть нападающим. Но мой первый тренер Зураб Майсурадзе уже тогда приучал меня играть на разных позициях. Да и потом приходилось регулярно менять амплуа. Любимая позиция у меня, конечно, есть, но помимо личных предпочтений, есть видение игры и задачи футболиста главным тренером. Который может раскрыть в игроке и какие-то скрытые для него самого качества. Яркий пример – Марадона, который начинал играть с краю, а «звездой» стал, когда тренер переместил его в центр поля.

– До вашего прихода в «Анжи» вы были знакомы с Гаджиевым?

– Я играл под его началом еще в юношеской сборную, которую возглавлял Борис Игнатьев, а Гаджи Муслимович ему помогал. С того момента мы и знакомы, хотя, когда я уехал в «Аланию», мы очень редко виделись. А уж когда стал играть за границей, тем более. Затем я вернулся в Россию, играл вновь в «Алании», и когда ушел оттуда в статусе свободного агента, Гаджи Муслимович позвал меня в «Анжи».

– Чем вы ему так приглянулись, что он вас и в тренеры произвел, и в «Крылья» за сбой позвал?

– Я думаю, на этот вопрос лучше сможет ответить сам Гаджи Муслимович. За себя же могу сказать, что я с 13 лет – со времени нашего знакомства – уважал и уважаю его как тренера и как человека. Для меня, еще раз повторю, было неожиданным решение Гаджи Муслимовича сделать меня тренером, и я был этому предложению очень рад. Дело в том, что с завершением карьеры игрока я хочу стать тренером, и счастлив, что первые шаги в этом направлении я могу делать под руководством столь опытного и мудрого наставника. У него есть много чему поучиться.

– Ваши взаимоотношения как опытного и начинающего тренера исчерпываются личными беседами, или вы ведете какие-то записи?

– Я давно веду различные записи, делаю конспекты, работая под началом самых разных тренеров. Ведь у каждого тренера свои взгляды на футбол, свои идеи. Но это вовсе не значит, что вот я сейчас прочту все конспекты и сразу начну тренировать. Все это нужно будет проанализировать, взять то хорошее, что есть у каждого тренера, и на основе этого создать свою тренерскую концепцию. В данный момент я рад многому научиться у Гаджиева.

– Много ли вам в этом смысле дало пребывание в таком клубе, как ПАОК?

– Никакой опыт не бывает напрасным. Хотя, конечно, нынешний ПАОК уступает ведущим греческим клубам и в плане организации, и в плане результата.

– Можете ли вы, как знаток греческого футбола, оценить силу сборной этой страны и предсказать, как завершится борьба на чемпионате Европы в группе с участием сборной России?

– У всех сейчас шансы пятьдесят на пятьдесят. Говорить, что греки слабы – это вводить себя в заблуждение. С приходом немецкого тренера эта сборная сильно прибавила в тактическом отношении, а в плане силы воли, характера греки, пожалуй, превосходят любую сборную нашей группы.

– Насколько вообще вы сейчас неравнодушны к греческому футболу?

– Я постоянно и внимательно слежу за сборной Греции, переживаю за ПАОК, за другие греческие клубы. Особенное отношение к «Олимпиакосу», где работает Олег Протасов – я очень желаю этому клубу больших успехов.

– За какую команду вы больше переживали в нынешней Лиге чемпионов – за «Олимпиакос» или «Локомотив»?

– Я горжусь «Локомотивом», тем, что этот клуб так достойно представляет Россию на европейской арене. Хочу пожелать железнодорожникам удачи в следующих стадиях Лиги. А в перспективе был бы рад когда-нибудь увидеть очную встречу «Локо» и того же «Олимпиакоса».

– А какие воспоминания оставил у вас итальянский чемпионат?

– О, итальянский чемпионат – это нечто несравнимое! Все клубы отлично укомплектованы, в каждой игре футболисты отдают все силы, выходят на поле, как на последний бой. Знают, что как только ты чуть расслабишься, сразу же будешь за это наказан. Поэтому у них и такой уровень чемпионата.

– Означает ли это, что итальянский чемпионат – сильнейший в мире?

– Отнюдь. Итальянская лига вряд ли сильнее, например, испанской. Мне вообще испанский футбол больше импонирует. Там больше собственно футбола, а в Италии игра все-таки по преимуществу силовая. Испанские клубы играют сами и дают играть сопернику. В Италии же, чтобы выигрывать, приходится проявлять огромную силу воли, преодолевать огромные трудности, когда соперник стремится во что бы то ни стало не дать тебе сыграть. Только игрок получает мяч, как возле него оказываются три-четыре соперника, которые ему мешают. Все решают характер и сила воли.

– Так что важнее с точки зрения достижения результата: играть самому или не давать играть сопернику?

– В идеале, конечно, нужно играть самому и не давать играть другим. В общем-то, это то же, о чем мы уже говорили: в командных действиях должен присутствовать не только интеллект, но и характер. Без игрового интеллекта не получится футбольного зрелища, но и один интеллект без проявлений характера, силы воли удовлетворения болельщику не принесет.

– Если в каком-нибудь международном матче встретятся «Рома» и ПАОК, за кого будете болеть?

– В этом случае я буду болеть за хороший футбол. Ведь обе команды мне одинаково дороги.

– Вы родились и выросли в Тбилиси, имея греческие корни, и при этом представляете в футболе сборную России. Сами себя кем ощущаете?

– Я по национальности грек, хотя и ношу грузинскую фамилию. А своей родной сборной считаю, конечно же, только российскую.

– Ваша настоящая фамилия ведь не Тетрадзе, а Осипов?

– Да, мне пришлось поменять фамилию, когда я начал заниматься профессиональным футболом. Тогда считалось, что в грузинском чемпионате должны играть только люди с грузинскими фамилиями, и мне за несколько дней поменяли паспорт.

– Уже во время пребывания в московском «Динамо» вы в одном из интервью обмолвились, что хотели бы стать вновь Осиповым…

– Да, было такое намерение. Но мне сказали, что сделать это будет очень сложно. Не знаю, в чем была сложность тогда, а сейчас это действительно было бы слишком хлопотной процедурой. Пришлось бы менять и греческий паспорт, и массу других документов в разных странах…

– Что побудило вас принять греческое гражданство?

– Когда Грузия отделилась от Российской Федерации, начались гонения на этнических греков, проживавших на территории Грузии. И в той ситуации Греция протянула нам руку помощи.

– Насколько я знаю, сейчас многие коренные жители Греции относятся к выходцам с постсоветского пространства, скажем так, с осторожностью и недоверием. У вас по этой части проблем никогда не было?

– Да, как вы сказали, осторожность в отношении присутствует. Но вообще говоря, выходцы из Грузии – большей частью работяги, что отличает их, кстати, от многих коренных греков. Да, получить греческое гражданство было очень нелегко даже в те годы, а сейчас это во много раз тяжелее. Но мне как футболисту все-таки было проще. Ведь подавляющее большинство греков – ярые футбольные болельщики.

– Известна история, как вы, играя за ПАОК, умудрились при этом отслужить в греческой армии…

– Да, по местным законам, приняв гражданство, я обязан был отслужить три месяца. Сейчас, по-моему, этот срок существенно увеличен. Впрочем, и тогда некоторые служили по полгода, но мне пошли на уступки. В первые 18 дней, до принятия присяги, я ежедневно приезжал в городок Килькис, где располагалась военная часть (это в тридцати километрах от Салоников) к одиннадцати вечера. Ночевал там, просыпался, когда хотел, мы с главнокомандующим говорили о футболе, и он меня отпускал. А после того как я принял присягу, в этой части уже появлялся и вовсе два-три раза в неделю на час-два. Даже получить военный билет мне позволили на несколько дней позже положенного срока, потому что на нужный день приходился матч сборной России, за которую я выступал.

– На Грузию обида осталась?

– Обида, конечно, есть, потому что нас лишили нашей родины. Наша родина, наша страна, культура – это то, что дала нам наша земля. Земля, на которой мы родились. Но это обида на политиков, а не на грузинский народ.

– За нынешними событиями в Грузии следите внимательно?

– Да, и радует, что эта революция обошлась без жертв. По крайней мере, сегодня. А как будет завтра – предсказать сложно.

– Давайте вернемся к футболу и к «Крыльям Советов». На какой срок распространяется ваша договоренность о сотрудничестве с самарским клубом?

– Принципиально мы уже обо всем договорились, но подписывать контракт и говорить о его условиях я не имею права, поскольку у меня еще действует соглашение с «Анжи». Оно заканчивается 31 декабря, и после этого срока уже можно будет говорить о чем-то официально.

О ком или о чем статья...

Тетрадзе (Осипов) Омари Михайлович