Суждение о судье

«Советский Спорт», 04.01.1949

Когда перед большим футбольным матчем, в последние предначальные минуты, от угла зеле­ного поля к центру его направ­ляется веско и торжественно ша­гающий человек с мячом, покоя­щимся в его руке, а с ним – двое с опущенными вниз клетчатыми флагами, в памяти моей всякий раз неотвратимо возникает старая школьная шутка-перевертень:

«Я иду с мечем судия...»

Премудрость этой равнобедрен­ной фразы заключалась в том, что в таком начертании она читается слева направо совершенно так же, как справа налево...

Правда, футбольный судья вы­ходит на поле не с «мечем», а с мячом. Но, во-первых, разница эта скрадывается при произношении, а, во-вторых, всё поведение хоро­шего судьи, все его действия, по­ступки и решения во время игры должны быть «равнобедренны», т. е. беспристрастны к обеим состязающимся сторонам и выгля­деть одинаково, от каких бы во­рот вы на них ни смотрели...

Спортивный судья – бдитель­ный и нелицеприятный страж тех правил, законов, требований, ог­раничений, без которых игра бы, собственно, перестала быть игрой, превратившись в беспорядочную возню. Условные ограничения необходимы. Они определяют харак­тер игры, уравновешивают права участников, определяют их обя­занности, выявляют те качества, развивать которые и предназначен данный вид спорта. Всякая игра сама по себе непременно условна. На то она и игра, спорт! То есть борьба за победу, достижение выигрыша средствами, строго огово­ренными.

Всякая спортивная игра в том и заключается, что нужно уметь, проявляя высокий накал спортив­ной страсти, напрягая все свои физические силы, устремляя всё свое существо в борьбу за победу над «противником», в то же время обходиться лишь дозволенными приемами, строго оставаться в рамках ограничений, которые по­зволяют спортсмену в точно очер­ченных пределах возможностей, в разрешенной форме, проявить свое телесное совершенство, специаль­но направленное мастерство и точ­но нацеленную волю.

Такова игра. Но в нашем совет­ском спорте судья не только блю­ститель технических правил игры, не только строгий законник ее: он должен быть на поле игры для всех – и для участников и для зрителей – живым напоминанием о принципах спортивной чести и доброго товарищества, ярким и действенным воплощением того чистого, требовательного и высо­кого духа, который свойственен на­шей физической культуре.

И вот он выходит с мячом в ру­ках, встреченный аплодисментами знатоков, – правитель игры, взы­скательная совесть ее! Вместе со своими двумя ассистентами он шагает к центру поля. Он кладет мяч на землю и стоит там, очер­ченный меловым кругом, наведен­ным по траве.

На трибунах умолкают. Тиши­на. Звук судейского свистка вы­зывает появляющихся, словно из-под земли, участников матча: команды выбегают из таинствен­ной тени люка на зеленую по­верхность поля. Они выстраивают­ся на центре двумя скобообразными шеренгами, охватывающими самый центр поля. Капитаны вы­ходят вперед, здороваются с судь­ей, пожимают руки друг другу. Судья как бы благословляет это дружеское рукопожатие и тихо го­ворит что-то; он произносит какие-то слова посвящения и напутствия, которые никогда не дано услы­шать на трибунах. Затем метают жребий, определяющий право начала и выбора ворот.

Между тем, радиотрубы, распо­ложенные вокруг всего поля, скрещивают свои голоса над ним. Они объявляют составы играющих команд. Они извещают:

– Судит матч судья всесоюз­ной категории Латышев.

Впрочем, судью уже давно узна­ли на трибунах. Постоянным посе­тителям стадиона, истинным цени­телям футбола, хорошо знакома эта подвижная, легкая и в то же время крепкая фигура в черной футболке, с характерной, привычно подчеркнутой спортивной вы­правкой.

Знают эту прямую, легко и ре­шительно двигающуюся фигуру в черной футболке и на стадионах Англии, Швеции, Норвегии, Ира­на, Чехословакии, Венгрии, Поль­ши, Албании.

Итак, сегодня судит Николай Латышев.

А начинал он свою спортивную биографию лет двадцать с лишним назад, как и многие физкультур­ники его поколения, в «дикой», дворовой футбольной команде, где лет с одиннадцати «гонял» мяч.

Впервые настоящие бутсы, фут­болку и щитки Латышев надел в 1930 году, когда учился в элект­ромеханическом техникуме им. Красина и стал играть правым защитником команды завода им. Лепсе. Через год, проходя производственную практику на Элект­розаводе, он стал выступать за электрозаводцев. Он работал тех­нологом инструментального цеха АТЭ. Завод был передовым, сни­скал громкую славу, выполнив пя­тилетку за два с половиной года. Увлеченный работой, Латышев уде­лял футболу не очень много вре­мени, и успехи его на поле были скромны. Но все же он медленно перемещался из пятой команды в четвертую, из четвертой в третью и т. д. Потом Московский коми­тет физкультуры организовал се­минар для футбольных судей. Ла­тышева послали туда. Он отнес­ся к этому без особой радости. Роль судьи на поле казалась ему беспокойной и кляузной: бегай, свисти, разбирайся во всех непри­ятностях... И вечно на тебя все в обиде... Но ничего не поделаешь – спортивная дисциплина; пришлось отправиться на семинар.

Однако на деле всё оказалось куда интереснее, чем предполагал молодой футболист. Занимаясь на семинаре, Латышев узнал много нового и интересного касательно самой игры, ее тактики, внутрен­него ее существа. Участникам се­минара давали для практики су­дить второстепенные матчи. И бы­вало иногда так, что утром Латы­шев играл в своей команде право­го защитника, а вечером бегал по полю с судейским свистком. Он тогда уже учился в Станкоинструментальном институте. Спорт он полюбил по-настоящему, увидев, что времени и сил при правильном распределении дня хватает вполне и для безукоризненной учебы и для спортивных занятий, без ко­торых жизнь показалась бы ему ущербной. Он был уже игроком первой команды «Сталинец», став опытным футболистом, участвовал в играх на кубок СССР и ВЦСПС. Это не мешало ему в 1939 году защитить дипломную работу и окончить институт инженером-станкостроителем. Молодой инже­нер стал работать конструктором на прожекторном заводе.

Во время войны вместе с одним из заводов, на котором он работал конструктором, Латышев эвакуи­ровался в Куйбышев. Там он был до апреля 1943 года, умело совме­щая трудную, в условиях эвакуа­ции, работу со спортом. Он играл на своем излюбленном месте пра­вого защитника в заводской команде. Вернувшись в Москву, Латы­шев усердно взялся за научную работу. Был в аспирантуре, с 1945 года стал ассистентом кафедры технологического машиностроения в Станкоинструментальном инсти­туте. И сейчас, если вас после мат­ча допустят в раздевалку под Се­верной трибуной стадиона, вы увидите в небольшом спортивном чемо­дане Латышева рядом со знамени­той черной футболкой объемистые тетради, страницы которых испе­щрены записями, формулами, чер­тежами. Дав финальный свисток, объявляющий конец матча, вместе с командами покинув поле, приняв душ, подписав протокол, он выхо­дит со стадиона, как всегда, очень прямой, развернув плечи, невысо­кий, крепкий, но не тяжеловесный, с завидным румянцем на суховатоостром лице.

Мальчишки узнают его, уважи­тельно называют по имени, бегут за ним. Это уже не футбольный судья Латышев, это – Николай Гаврилович Латышев, ассистент кафедры технологии; он спешит в институт работать над своей исследовательской темой «Вибрация при резании металлов».

Но это будет потом, когда уля­гутся бури на поле, когда опустеет стадион. А сейчас Латышев стоит на центре поля, и игроки зани­мают свои места перед началом матча.

Судья вглядывается в их лица. Что ему предстоит сегодня? Ведь он единственный, кто видит весь матч изнутри, сам не играя. Он обязан примечать всё, на что мы не всегда успеваем обратить вни­мание, сидя на трибунах. Он дол­жен вправить игру в русло благо­родного товарищеского состяза­ния. Летучей тенью нужно сколь­зить между стремительно пересекающимися подвижными борющи­мися линиями команд, не путаясь в них, не суетясь, не нарушая ри­сунка игры.

Не случайно Латышев давно уже, один из первых у нас, стал надевать, выходя на поле, скромную черную футболку, черные трусы и гетры. Присутствие судьи в матче должно быть почти незримым и максимально неслышным. «Судья не музыкант, – любит говорить Латышев, – рулады моей сирены никого не усладят. Судья не скво­рец, чтобы насвистывать то и знай!..»

В то же время Латышев всегда на месте. Очень редко самое наималейшее нарушение правил ус­кользнет от его внимания. Латы­шев судит уверенно, точно, реши­тельно. Он не часто напоминает о себе. Но его вмешательство в иг­ру всегда своевременно и автори­тетно. Он умеет воспитывать и иг­роков и зрителей. Он высоко дер­жит знамя советского спорта, зор­ко оберегает престиж судьи, ко­торому доверено быть на поле представителем спортивных зако­нов нашей страны. Хорошо зная всех мастеров советского футбола, Латышев изучил манеры, повадки, приемы, психологические особенно­сти почти каждого из игроков, уча­ствующих в розыгрыше первен­ства страны. Латышев знает, кого надо вовремя осадить резким за­мечанием, демонстративно подо­звав к себе через все поле, а к кому следует дружески подойти самому или достаточно мягко, походя, предупредить. И игроки знают, что дело тут не в личных пристрастиях судьи, а в его умении быстро оценить меру наруше­ния, отличить недобрый умысел от случайной провинности, дозволен­ную резкость от грубости, спор­тивный азарт от нетоварищеской злости.

Такой стиль судейства Латыше­ва, характерный и для других на­ших лучших судей.

Во всех действиях Латышева на поле чувствуется сознание своей правоты, непоколебимая уверен­ность в зрелой справедливости ре­шения, которое он принимает. Ве­роятно, и у него случаются ошиб­ки – не бывает совершенно непо­грешимых судей, как и нет на свете абсолютно не промахиваю­щихся игроков. Но никто не по­смеет объяснить ошибку Латышева хотя бы невольным пристрастием к той или иной команде. Мы были свидетелями на одном из матчей последнего розыгрыша первенства СССР, как в присутствии десятков тысяч зрителей Латышев дал же­стокий урок вежливости одному, обычно очень корректному и дис­циплинированному мастеру. В этот раз игрок нервничал. И случилось так, что, борясь за мяч, недалеко от своего угла поля, он на какую-то долю секунды выпустил его за лицевую линию. Латышев дал сви­сток. Раздосадованный игрок вме­сто того, чтобы отдать мяч на угол, в сердцах ударил с силой по мячу и выбил его далеко с поля к трибунам. Мальчик на дорожке собрался вернуть мяч на поле. Но Латышев остановил его и под аплодисменты зрителей заставил весьма популярного, уважаемого у нас и за рубежом футболиста са­мому пройти к трибуне и прине­сти мяч на поле.

Латышев впоследствии расска­зывал, как трудно было ему при­нять такое решение:

– Но вы поймите, – объяснял мне Латышев, – ведь дело шло не о моем личном престиже. Во­прос ставился так: либо ты ува­жаешь судью, представляющего собой советские законы спорта, либо ты не считаешься с ним.

Внешне спокойный, уравнове­шенный, Латышев относится ко всякой игре, которую ему прихо­дится судить, со сдержанным вол­нением, со страстным интересом. Перед большими, решающими мат­чами он соблюдает специальный режим. Это – образцовый спортсмен, он ежедневно занимается гимна­стикой, продолжает играть в фут­бол, тренирует команду институ­та, где он работает.

Латышеву приходилось выходить на поле в качестве судьи во время зарубежных выступлений наших команд. Он судил матчи тбилисцев в Иране, участвовал в знаменитом рейде динамовцев по Англии. Там на его долю выпало судить матч с «Арсеналом», когда туман полу­закрыл стадион и надо было про­явить нечеловеческую зоркость и сверхъестественное внимание, чтобы не ошибиться.

Но и в этом трудном матче Ла­тышев блестяще справился со сво­ими обязанностями. Вместе со «Спартаком» он ездил в Албанию. Его блестящее судейство в пер­вом матче произвело такой фурор, что албанские спортсмены пред­ложили Латышеву судить и два следующих матча. В Швеции и Норвегии во время победоносных выступлений московских динамов­цев, в Венгрии, куда Латышев ез­дил с «Торпедо», зрители, спорт­смены, знатоки единодушно восхищались точностью, рыцарским беспристрастием, истинно спортив­ным поведением Латышева.

Опыт, авторитет и судейское мастерство Латышева стали так по­пулярны в спортивном мире, что его уже несколько раз приглашали за границу судить большие между­народные игры. Его трезвое, суро­вое, уверенное судейство повсюду вызвало всеобщее одобрение. Иг­рокам и зрителям импонировали изящное спокойствие, решитель­ность, тактичность истинного спортсмена, воспитанного страной, где умеют ценить и оберегать под­линное мастерство, где живитель­ный дух народного спорта объединяет в одно целое и игроков, и зрителей, и судью.

...Но вот команды уже разбежа­лись по своим местам, сейчас нач­нется игра. Судит матч Николай Латышев, спортсмен, молодой ин­женер, ученый, доверенное лицо обеих команд и многих тысяч рев­ностных почитателей футбола, су­дья категорий всесоюзной и ме­ждународной.

Свисток!.. Предисловие о судье кончилось. Началась игра.