Рядовой Садырин о команде офицеров. И не только о ней

«Футбольный курьер», 30.10.1991

Павел Садырин, завернутый в клетчатое одеяло, сидел на скамейке запасных во время матча ЦСКА – московское «Динамо» и последнюю минуту встречи не отрывал глаз от секундомера. Когда игра закончилась, он вздохнул с облегчением, подошел к телеоператору, окончательно убедился, что в Лужниках торпедовцы обыграли «Спартак», и пошел на поле поздравлять своих с золотыми медалями.

49-летний Садырин стал двенадцатым тренером, выигрывавшим со своей командой чемпионат страны больше одного раза. В 1984 году был «Зенит». Сейчас – ЦСКА.

Тренер чемпионов дает интервью специально для «Футбольного курьера».

Прямая связь

– В последнее время так называемые организационные дела, связанные с футболом, вызывают у публики не меньший интерес, чем сам футбол. О них подробно пишет пресса, сообщает телевидение. Есть ли взаимосвязь между уровнем игры и решением оргвопросов?

– Связь самая прямая. Чем увереннее чувствует себя клуб в плане материальном, тем, я считаю, лучше идут у него дала. Примеры из нашего футбол: киевское «Динамо», «Спартак», тот же «Днепр»… Хотя все они, между прочим, для прессы всегда говорят: у нас много проблем. Но если у них много проблем, то что же тогда у остальных, у которых ситуация еще хуже.

– И ЦСКА в их числе?

– У ЦСКА сейчас хороший спонсор – «Арт хэппенинг центр», и все материальные вопросы для команды решает он.

Но ведь организационные дела, как вы их назвали, эго не только деньги. Эго и раздевалки, « места для тренировок, словом, весь хозяйственный комплекс.

– Ну, с этим-то у ЦСКА, надо полагать, всё в порядке?

– Как сказать. Голова иной раз кругом идет. То трава на тренировочном поле не покошена – сломалась косилка. То не укатано поле – каток сломался. То не полито поле – шланг вроде привезли, но мотор сгорел. Да что там говорить. Реконструкцию сделать – из одного поля два – проблема: деревья растут, а их не разрешают вырубать. Сетки продырявились – некому заменить. Мячей нет, бутс…

– Неужели ничего не меняется?

– Да нет, кое-что удалось изменить. Во всяком случае, упорядочили мы премиальную систему, кое-что сделали для ребят, заинтересовали их, они иначе стали относится к своей работе.

Надо сказать, в ЦСКА в последние годы – и это было большим.минусом команды – ставка делалась только на призыв на службу талантливых футболистов.

Метод, как выяснилось, этот – порочен. Возможно, в 40-х и 50-х годах он себя полностью оправдывал. Но тогда социальное положение тех, кто служил а армии, было значительно выше, чем у остального народа. Это и привлекало людей. Они шли в армию, зная, что будет хорошая пенсия, будут льготы…

– В то время и престиж армии был несколько иным.

– Престиж был колосальный. Но настало время, и он стал падать. И престиж ЦСКА – тоже. Причем ме только футбольной команды, в других видах спорта – такая же тенденция. Другое дело, в футболе это было заметнее.

– О списках ЦСКА, в которых фигурировали ежегодно по 80–100 способных игроков, подлежавших призыв у в команду, ходит легенды…

– Сейчас этого нет и в помине. К нам нормально стали относиться, как к любому другому клубу: мы не имеем никакого преимущества в плане комплектования команды, никого не стали призывать насильно, «вырывать» из других клубов. Мы стали, как все, и это, считаю, большой плюс.

– Не менее важно, наверное, было изменить отношение руководителей?

– Полагаю, и это удалось сделать. Игроки в команде менялись так же часто, как тренеры. Был своего рода проходной двор. Соответственно и отношение к нему. Нет стадиона? Ну и ладно, нет так нет. Нет еще чего-то? Ну и ладно, перебьются.

Проблемы лежали на поверхности, но не было стремления решать их.

Начинали мы все вместе – тренерский коллектив, руководство ЦСКА, руководство спорткомитета Министерства обороны – с малого: приняли решение по качому-то вопросу – сделали. Следующий вопрос – сделали. Сказали и сделали. Пусть небольшом какой-то вопрос, но самое главное – сделали.

Постепенно стали завоевывать авторитет у ребят: не болтуны какие-то пришли, которые обещают, но не делают, а люди, отвечающие за свои слова.

Все это укрепило уверенность игроков в нас. Мы же, в свою очередь, верили в них. Ведь ребята собрались молодые, талантливые, добавили несколько человек в состав, и получился коллектив, который надо было «зарядить» – мотивацию дать хорошую и сплотить.

Нам, полагаю, это удалось сделать. И, наверное, можно считать определенным достижением, когда команда за один сезон перешла из первой в высшую лигу, сразу же заняла в ней второе место, а на следующий год выиграла Кубок и «золото».

– Ничего себе, «определенное достижение»! Да большинство команд и думать о подобном не думают.

– Думать всегда надо.

Мотивация

– Мотивация у вас с прилагательным «финансовая»?

– Не только.

– За счет чего удалось сплотить? Ведь денежные дела сейчас в состоянии решать практически любая команда.

– Нормальное, человеческое отношение к игрокам – тоже мотивация.

Мы игрокам втолковывали, что подавляющее большинство из них – талантливые люди, которые должны стремиться попасть в различные сборные. И мы добились определенных сдвигов. В первой у нас были Брошин, Фокин, Татарчук котируется, Корнеев, Кузнецов, Харин, Миша Еремин был.

Молодые – Гришин, Гущин, Мимько – в юношеских. Иванов – в олимпийской. Стремление свое они подтверждают игрой, и их стали приглашать.

– Для нынешнего поколения футболистов пригла шение в сборную мотивация?

– Да, полагаю. Было время, когда а сборную вызывали, а люди под различными предлогами отказывались, не приезжали: существовала разница в оплате в клубе и в сборной. Сейчас сборная эту проблему решила, участие в коммерческих матчах в ее составе оплачивается в несколько раз выше, чем в клубе.

– В тааком случае футболист, «прописавшийся» в сборной, будет довольствоваться только матчами за сборную, выкладываться в них, а на клуб поплевывать свысока.

– Не забывайте, что для клуба существует «европейский вариант». Чем выше команда котируется дома, тем известнее она становится в Европе. Если же в Европе она на виду, то и отношение к ней иное. Раньше ЦСКА дальше ГСВГ (группа советских войск в Германии), Венгрии, Чехо-Словакии и Болгарии никуда не ездил. В последнее время – где только не был, всю Европу объездил.

Игроки почувствовали: хорошо играешь, хорошо выглядишь – пригласят на коммерческие матчи.

А это не только деньги, но и возможность попасть на заметку западных клубов, возможность трансфера, и футболисты стали об этом думать, иначе относиться к игре, стали рассматривать ее не только как рекламу команды, но и как свою собственную рекламу.

Европа

– На мой взгляд, одно из самых главных достиже шй сегодняшнего ЦСКА (наряду, разумеется, с побе дами на «внутреннем фронте») это то, что команда сделала себя узнаваемой в Европе. Если раньше ее название не могли обнаружить в компьютере УЕФА, то сейчас…

– В прошлом году мы играли турнирный матч в Мадрида с «Реалом». Там многие даже не знали, что команда с таким названием – ЦСКА – существует.

Я ведь почему рад был, когда нам в Кубке кубков «Рома» досталась. Кстати, знаете, а я ведь угадал, что получим «Рому».

– Правда?

– Свидетелей сколько угодно. Накануне жеребьевки я им сказал: у нас будет «Рома».

Так вот. Рад я был потому, что на такой команде уровень свой проверить можно. Футболисты увидят свой уровень, а я, как тренер. – свой и уровень команды.

Одно дело, «крутимся» в Союзе. В Союзе ведь как сейчас говорят: чемпионат стал средний, уехали Михайличенко и Добровольский, значит, чемпионат неинтересным стал. Это же абсурд! Да, игроки уезжают, но места их занимают другие – талантливые.

И все же, Союз – одно, Европа – другое. Хотелось посмотреть: чего мы стоим?

Проиграли «Роме», так сложилось, могло быть лучше. Но игрой довольны. После «Ромы» мы в Италии остались на несколько дней. Отношение к нам – выше некуда. Сейчас вот зовут еще поиграть, с «Наполи» в том числе. Вообще зовут на товарищеские матчи очень многие серьезные клубы.

И материальная сторона дела. Раньше дадут команде за игру две-три тысячи долларов, и довольны все. Сейчас как слышат – ЦСКА, меньше 10–15 и не предлагают.

– Жалко, что «Рому» здесь, в Москве, вы не «убили».

– Ну хотя бы не проиграли бы здесь. Мы съездили с помощником в Италию, посмотрели «Рому», с «Интером» она играла. Вернулись, я своим и говорю, дословно: вы мне можете не поверить, но я вам пленку покажу, – они такие же колхозники, как и все остальные, только с огромной рекламой, с понтами. С ними можно играть. И обыграть их можно. Дома, в Риме. Где угодно.

Но психология есть психология.

Ну, конечно, это же «Рома», Феллер, Хесслер.

– Да Хесслер этот… Я сказал Колотовкину: если этот Хесслер тебя хотя бы один раз обыграет, на скамейку посажу. И не обыграл, кстати. Когда дома сыграли, я продолжал верить (и ребят в этом убеждал), что в Риме мы их обыграем. Я и журналистам в Италии, как только приехали, сказал: будем играть на выигрыш, видели мы эту команду; если мы в Москве все три мяча сами забили, то в Риме два своих-то забьем всегда. Так и получилось. Не засчитали второй, правда.

Отъезды

– Замену, понятно, можно найти всем уехавшим: незаменимых, как говорил Лучший Друг Советских Физкультурников нет. Но не кажется ли вам, что в самом ближайшем будущем процесс замен будет происходить весьма быстрыми темпами. То есть, не успеет появиться футболист, который заменил, как ему тоже потребуется замена?

– Не исключаю, что западный рынок скоро насытится. У меня сложилось совершенно определенное мнение: дешевле игроков из Союза сейчас нет. Чехи и югославы дороже. А нашим – всё равно. Едут, лишь бы платили тысячу долларов, но – долларов.

Ясно, конечно, что здесь они получают несоизмеримо меньше. На итальянском телевидении, куда нас пригласили после матча с «Ромой», в воскресной передаче, в которой участвовали футбольные люди из разных стран, в том числе и тренер сборной Франции Мишель Платини, ведущий меня спросил: «Сколько получают игроки ЦСКА?» Прямой канал, синхронный перевод. Я говорю: «Тысячу рублей». Он: «А сколько это в долларах?» Я: «Очень мало». К руководителю делегации с этим же вопросом. Тот и перевел по курсу: двадцать пять долларов. Ведущий даже завопил от радости: «Вот видите, у русских такой стимул, а они попали на чемпионат Европы, мы – нет!»

И в этой же передаче много как раз говорили об иностранных футболистах в Италии. О русских в том числе.

– Которые не приживаются в Италии?

– Чего, мол, говорили, приглашать их. Хотя и отмечали, что Шалимов вроде бы неплохо сейчас играет.

– Поначалу они все неплохо играли – и Заваров, и Алейников, и Михайличенко.

– «Второе поколение», отмечали в том разговоре, выглядит лучше. Один бразильский футболист сказал, между прочим, в передаче, что всем иностранцам тяжело в Италии: языковый барьер, иные обычаи. Ои даже в Португалию из-за этого уехал.

И в то же время Платини был в Италии звездой.

– Он стал звездой не сразу, к тому же у него – итальянские корни. Но как в Италии все-таки относятся к иностранцам?

– По-разному. Диапазон от «не надо никого приглашать» до «увеличить квоту». Самым разумным мне показалось высказывание, смысл которого в том, что приглашать необходимо только высококлассных футболистов, способных помочь клубу, а не средних, создающих излишнюю конкуренцию в команде, вызывающих недовольство местных игроков.

– Согласитесь, что сегодня спрос на советских игроков все еще высок. Вячеслав Колосков на страницах «Футбольного курьера» привел недавно цифру: около 200 футболистов из СССР играют за рубежом.

– Гонцы сейчас в Союз слетаются из многих стран. Зовут едва ли не всех подряд. Везде – валюта. Даже в Чехо-Словакии валютой платят.

И, понятно, игроки смотрят «туда». На мой взгляд, федерации необходимо ситуацию с отъездами упорядочить.

– Каким образом?

– Возрастное отраничение не прошло. Значит, следует подумать о других. О размерах сделок, например. Если молод футболист, то и сумма за него должна быть не менее миллиона, может быть – двух. Западники будут знать: ага, у русских способного парня меньше чем за два миллиона не купить. И вряд ли в таком случае они будут приобретать молодого игрока, имея в виду лишь одну цель – дальнейшую его перепродажу по более высокой цене.

– Но в целом вы не против отъездов?

– Нет, конечно. Более того, я двумя руками за то, чтобы устраивать опытных, возрастных игроков, отдавших много сил нашему футболу. Мы, например, устроили за рубеж Янушевского, причем клубу в этом случае ничего не было нужно: главное, чтобы игроку было хорошо.

И еще об одном ограничении я бы подумал – о регламентированном количестве уезжающих на Запад игроков из одного клуба в течение года. Предположим, не более двух или трех футболистов.

А то ведь что получается? Сейчас вот заканчивается сезон, и у меня, допустим, восемь человек уедут. И что же, я должен новую команду делать?

Нужна упорядоченная система. Отдали же все на откуп клубам, А в клубе как… Права человека– И как с этим бороться?

– Действительно, как с этим бороться? Праей человека ведь надо соблюдатъ.

– Правильно. Вот у нас и получается, как вы говорите: только нашли замену уехавшему, так сразу надо искать и замене замену. А вообще… Надо платить валютой. И всё. Где, правда, только ее взять?

– Здесь платить?

– Конечно, Не все поедут, если будут валюту здесь получать. Между прочим, некоторые команды уже сейчас частично платят игрокам валютой.

– Во внутреннем чемпионате?

– Да. И это уже не секрет.

– ЦСКА платит?

– Где же мы ее возьмем? Разве только дивизию танковую продать. Шутка.

Была бы валюта, мы бы сами могли за рубежом игроков покупать. До ладно за рубежом, своих бы удержать.

– Сравнивая прошлогодние составы «Т орпедо», киевского «Динамо» и «Спартака» в еврокубках с нынешними, обнаружил, что за рубеж за столь короткий отрезок времени уехали соответственно шесть, шесть и пять основных игроков.

– Ну и у нас будет восемь примерно.

– Да, у вас была несколько иная в нынешнем сезоне ситуация по сравнению с другими клубами. Но теперь и ваших сложно остановить.

– Сложно. Галямин, Фокин, Брошин, Дмитриев скорее всего от нас уйдут. Масалитина уже отправили.

– Куда?

– В Чехо-Словакию, в «Слован».

Но я бы хотел, чтобы молодежь осталась. Хотя бы еще на годик. Корнеева, Татарчука и Кузнецова задержать. Наверное, не следует отпускать за рубеж кандидатов в сборную до чемпионата Европы.

Сборная

– Каковы взаимоотношения вашего клуба со сборной?

– Да никаких, собственно, взаимоотношений у нас нет. Нормально все. Но, похоже, есть обида у Бышоаца на одно мое высказывание в телевизионном интервью. Я посетовал тогда на то, что забирают игроков на неделю и начинают их готовить функционально. Я же считаю, что тренер клуба обязан отвечать за функциональную подготовку футболиста.

Но для этого я должен знать, кого возьмут. Нас же не спрашивают, хотя кто лучше, чем клубный тренер, знает состояние игрока на данный конкретный момент. Так что тесного контакта со сборной нет. Впрочем, это дело тренеров сборной, как им строить взаимоотношения с клубами.

– Берти Фогте, например, может позвонить в «Кельн» и спросит», в каком состоянии находится тот или иной футболист?

– Не только может, но и делает это. Он сам мне рассказывал, когда мы беседовали перед матчем «Рома» – «Интер»: Фогте приезжал смотреть Маттеуса, Клииисмана, Бреме, Хесслера.

– Не жалеете ли вы о том, что в июле прошлого года отказались от учистим о выборах тренера сборной?

– Не жалею. Потому что то, из-за чего я отказался, я в общем-то сделал: «серебро», Кубок, «золото». Так что все оправдано.

– Можете ли вы представить сборную СССР без «иностранцев»?

– Я за то, чтобы «иностранцы» не играли.

– Вообще никто?

– Только самые одаренные. Те, кто действительно приносит пользу. Допустим, тот же Михайличенко, когда он здоров. Когда же он болен, то лучше, наверное, поставить в состав Диму Кузнецова, который, полагаю, неплохо сыграл бы с венграми.

«Иностранцы» должны быть, но не в таком количестве, как у нас. Есть звезды и звезды. Звезды действующие и звезды отыгранные.

– Согласен, у нас иногда получается: в сборную берут только потому, что футболист играет за рубежом. Не важно, где – в Швеции, в Греции – но за рубежом.

– Наверное, Татарчук способен кое-кого из «иностранцев» совершенно безболезненно заменить в сборной. И не только заменить, но и сыграть на две головы выше.

– Почему, кстати, Татарчука не берут? Если мне не изменяет память, он после февральских игр в Италии в составе сборной больше не появлялся.

– Характер, мол, у Татарчука не тот. Что-то он Бышовцу сказал не так. А нашим в сборной, между прочим, безо всяких намеков прямо сказали: вас не ставят потому, что Садырин не то что надо говорит. Вот так даже.

– Если откровенно, хотелось в сборную в прошлом году?

– Хотелось. А кому же не хочется работать в сборной?

«Левые» матчи

– «Левые», то бишь договорные, матчи существуют. Это однозначно.

– Да, они есть.

– Я внимательно прочитал одно из ваших высказываний на эту тему, и запало в память то, что вы говорили о тренерской солидарности. На мой взгляд, тренерская солидарность, корпоративность в этом вопросе способна покончить с договорными играми. Не правоохранительные органы, а тренерская солидарность.

– Конечно, если тренеры уважают друг друга, если они договорятся между собой, то никогда друг друга ни в какой ситуации не подставят. Иной вопрос, когда игроки сами находят «решение», особенно в тех случаях, если речь идет о командах, которые «под топором».

Усугубляется всё это еще одним обстоятельством. Команда, предположим, играет на выезде, предлагают ей компромиссный вариант, она на него не идет. Будьте уверены – судья ее «закопает».

А судьи… Сколько их, якобы случайных, ошибок

в высшей лиге? А в первой? А во второй лиге что творится? Все только говорят об этом, но безобразия продолжаются и продолжаются.

– Хорошо, это судьи. Но с «левыми» матчами-то как бороться?

– Единственное могу сказать – бороться надо. Как? Может быть, с помощью правоохранительных органов. В других странах, если вспомнить прецеденты, и следствие было, и суд, и судили, и наказали.

Но нашим правоохранительным органам сейчас, по всей вероятности, не до того. Мне рассказывали, как руководители федерации обращались в эти самые органы, а им: да вы что, у вас там взятки на 10 тысяч, а у нас миллонами крадут, найти не можем. Примерно такой был ответ.

Чемпионат, полагаю, следует сделать таким, чтобы как минимум 80 процентов команд были заинтересованы в бескомпромиссной борьбе до конца. Увеличить, предположим, обмен между пигами, чтобы как можно меньше было в них клубов, для которых очень быстро наступает «все равно».

– Итак. явление, мы с вами определились, суще епмует. Но не кажется ли вам, что оно зачастую преподносится в гипертрофированном виде. Ведь помимо договоров существует еще и тактическое, и стратегическое поведение команд, особенно силе тях. Так вот, матчи, в которых они эту гроссмейстерскую, скажем так, стратегию применяют, тоже, бывает, относят к «левым».

– Лобановского часто обвиняли в практицизме, в использовании «выездной модели». А почему он не должен был так играть, исходя из возможностей своей команды, соперника, турнирной ситуации?

Что, я должен на выезде в так называемый открытый красивый футбол играть, чтобы потом писали: вот это да, привез Садырин команду, которой все равно – дома ли в открытый футбол играть, на выезде? А мы в этом открытом футболе три получим, два забьем. Ну и что?

Даже в игре бывает, команда быстро добилась успеха, ведет 1:0, сдерживает себя, стараясь не раскрываться, а ей потом: встали, говорят, 1:0 или 2:0 вели и – бросили, надо было продолжать атаковать. Какой смысл? А сколько мы получали, когда при 1:0 или 2:0 бежали сломя голову вперед. Куда, ребята? Мы ведем. Куда вы бежите? Осмотритесь. Соперник вперед летит, а мы его на контратаке и поймали. И снова спокойно играем.

– Но болельщики…

– Я прекрасно понимаю их. Каждый болельщик каждой команды хочет, чтобы его любимцы выигрывали все встречи с крупным счетом. Так не бывает. Наша задача в чемпионате – не обыграть какую-то конкретную команду Икс, а выиграть весь турнир.

Стратегия турнира – такое понятие существует. Как, впрочем, и страгетия игры.

Судейство

– Вы уже упоминали судей. Есть ли среди них такие, кому бы вы не подали руки?

– Есть.

– Фамилий, конечно, называть не будете.

– Ну почему же?? Хусаинову, например, я не подал бы руки. За матч со «Спартаком». Я могу судьям простить ошибки – все мы ошибаемся, но не могу им простить непорядочности и предвзятости.

– Как, кстати, на ваш взгляд: имеет ли право судить матчи команд высшей лиги человек, который занимает официальную должность администратора сборной СССР?

– Нет. Не имеет права.

– Черчесов рассказал газете «Спорт-экспресс», как арбитр матча «Пахтакор» – «Спартак» на вопрос, почему он не назначил явный пенальти в ворота хозяев поля, ответил, что ему в Ташкенте угрожали.

– Это не оправдание. Тогда не выходи на поле. Пусть судят мужественные люди. Такие, как Безубяк, которого били в Ереване.

Украина

– Как вы относитесь к возможному выходу футболистов Украины из чемпионата?

– Категорически против. Они много потеряют. Все мы потеряем, ио они потеряют больше.

– Даже если их признает УЕФА?

– Даже в этом случае. Лучшие должны играть с лучшими. Назвать же этот турнир можно как угодно, ну, например, – чемпионат Профияиги.

На уровне еще первой лиги – пусть проводят свой чемпионат. Я в украинской зоне второй лиги работал – инфарктная зона: сами назначают, кто первое место займет, кто – последнее, кто – вылетает, кто – входит.

Ну кто в Киеве будет ходить на 100-тысячник, если «Динамо» встретится с Луганском или Ахтыркой?

– Доводилось слышать, будто ни стадионах южных городов тяжело играть – давление, оскорбления и т. д. и т. п.

– Вам доводилось слышать, а мы испытали это на собственной шкуре в Ереване.

На мой взгляд, федерации нужно резко увеличить наказания – дисквалификации, огромные штрафы.

И, как на Западе, следует, вероятно, огородить трибуны от поля решетками, сделать для игроков либо пластиковый проход на поле, либо предусмотреть подземный выход. Неэстетично? Зато безопасно. И пусть бесятся на этой решетке. Милиции, кстати, меньше надо.

В Италии ходят полицейские с собаками вокруг поля. Что, там нецивилизованное общество? Цивилизованное. Но попробуй выскочить на поле. Собака тут же схватит за одно место, и жалуйся потом.

– Действительно ли между командами сейчас существуют острые разногласия на национальной почве?

– Между командами этого никогда не было, нет, и, надеюсь не будет. Все страсти разжигаются искусственным путем. Причем геми, кому это политически выгодно. Игроки же ни при чем. Между ними всегда нормальные отношения.

Тренер

– Создана ли вами команда мечты?

– Команда мечты… Нет, ее еще надо создавать.

– Здесь же, в ЦСКА, или еще где-нибудь?

– Этого я не знаю. Сложный вопрос. Все зависит от того, как пойдут дела.

– Игроки стремятся за границу. Кое-кто из тренеров уже уехал. Вы не собираетесь?

– Я хотел бы, конечно, поехать. Не для того, чтобы заработать. Я достаточно заработал. Хватит и мне, и сыну для того, чтобы жить нормально. Без хрустальной ванны, но – нормально.

Хотелось хотя бы год заниматься чисто тренерским делом, чтобы никто меня не дергал по поводу квартир, машин, детских садиков, телевизоров, мебели… У нас же в течение сезона… Приходит игрок и говорит: мне мебель не дают, обещают второй год, а не дают. Спать не на чем. И такой у него той, такой вид несчастный, что все – конец света наступил, все рухнуло.

И себя он выбивает из колеи, и меня. А где я ему мебель возьму, если ее нет?

И так – бесконечно. Я прекрасно понимаю заботы игроков, понимаю также, что никто, кроме руководителей команды, проблем их не решит. Но уже устал от этой бесконечности.

Западный тренер даже представить не может, какие вопросы у нас возникают. Не может он представить и постоянные разговоры о необходимости соблюдения дисциплины: не пейте, дескать, водку, потому что она вредна; не перебирайте с пивом; не ходите босиком после бани – простудитесь…

– Предложения у вас уже есть из-за рубежа?

– Есть.

– Выходит, на будущий год мы не увидим вас во главе ЦСКА??

– Сейчас я никуда не собираюсь. Так, а принципе порассуждал.

– Модные характеристики тренеров: тренер-диктатор и тренер-демократ. Вы к какой категории себя относите?

– Ни к какой. Тренер прежде всего должен быть нормальным человеком. Какой смысл я вкладываю в слово «нормальный»? Следует, иа мой взгляд, нормально воспринимать нашу действительность, учитывать ее, особенности коллектива, каждого игрока и в соответствии с этим строить свою работу, свою жизнь.

По-другому нельзя. Потому что если ты будешь идти по какому-то искусственно созданному твоим воображением пути – надо, мол, только так, и никак иначе, -то всегда будут неудачи.

С людьми нельзя работать эапрограммированно. Я так считаю.

– Какой поступок должен совершить футболист, чтобы вы отчислили его из команды?

– Игрок не должен быть в команде, если он ее не любит и не хочет в ней играть.

В свое время в «Зените» мне не хватало опыта, характера. Больше даже не характере, а просто жизненного опыта. Жалко было людей. Они добились успеха, стали чемпионами. Думал, поймут, простил раз, два. И выяснилось, что это – бесполезно. Правильно Бесков говорил: нужно сразу «отсекать», отчислять, кто бы это ни был.

– Полагаю, Садырин так никогда не будет делать?

– Но в принципе я с Бесковым согласен.

– Какие у вас взаимоотношения с коллегами?

– С кем-то сугубо официальные, с кем-то – дружеские, особенно с сокурсниками по ВШТ – Прокопенко, Ткаченко, Малофеевым. С Костылевым из юношеской сборной, с Игнатьевым из олимпийской. С Кучеревскнм, мы давно друг друга знаем.

– Самый памятный матч?

– Финал Кубка. И, конечно. Две игры с «Ромой». Особенно вторая.

– По «Зениту» дуиш болит?

– Нет, не болит. Конечно, я слежу за командой.

Горечь осталась. Нет-нет, да и вспоминаю тот проклятый год, потому что очень многое у меня с ним было связано и в личном плане. Жена тяжело болела. И раньше времени ушла из жизни. Переживала все, что со мной случилось.

Хотя сынишка мой и говорил тогда: «Папа, у меня было тогда такое хорошее лето». Еще до смерти матери это было. Часто мы с ним рыбачили, в ночную раз пять выходили.

– Сколько лет сыну сейчас?

– Пятнадцать. На будущий год школу заканчивает. Учиюя на «отлично», мамина закваска.

– Часто удается видеться?

– Как только появляется возможность, сразу еду в Ленинград. Денис живет в семье сестры жены. У них там двое детей, Сережка и Наташка, они на ГОД младше Дениса. И все похожи. Я, бывало, когда гулял с ними в парке, так все думали, что это мои.

Специально я Дениса в футбол не отдавал. Не тянуло его. Увлекается техникой, математикой. Собаку сейчас обучает, ризеншнауцера.

– Вспоминаете, как начинали в ЦСКА?

– Очень просто начинал. Пришел иа первое собрание и ужаснулся: все хотели разбежаться по другим командам. Не кипятитесь, сказал им, идите в отпуск. Кто после отпуска придет и захочет уйти, всех отпущу.

Ушли немногие. С остальными начали работать. Вот до сих пор и работаем.

… Получив изрядную долю поздравлений, Павел Садырин улетел в город на Неве. К сыну. Потом – Харьков, турне по Италии, кубковые матчи, беспокойный, как всегда для тренера, отпуск, и – новый сезон.