Александр Тарханов: «Служить был рад…»

«Футбол», 01.1991

В верности утверждения «человек предполагает, а судьба располагает» Александр Тарханов убедился, когда ему приказали… расстаться с футболом в срочном порядке. Случилось это в печально памятном для болельщиков команды ЦСКА 1984 году. Армейцы впервые в истории выбыли в первую лигу, и по традиции тех времен потребовалось изобличить главных виновников невиданного фиаско. Среди них был назван капитан команды, которому объявили выговор по партийной линии, да не обычный, а строгий, с занесением в учетную карточку. В виде компенсации игроку, верой и правдой прослужившему коллективу девять лет, за которые он провел в составе ЦСКА 245 матчей и забил 69 голов в зачет Клуба Григория Федотова, пообещали содействие в поступлении в Высшую школу тренеров. Столь резкий поворот в спортивной судьбе не устраивал Александра по многим причинам. Будучи, как модно сейчас писать, человеком с обостренным чувством справедливости, он захотел доказать, что с ним поступили неправильно. И, несмотря на предостережения скептиков, задуманное осуществил.

– Хотя вспоминать ту историю наверняка неприятно, я тем не менее попрошу, Александр, рассказать, в чем же конкретно вас обвиняли?

– Согласен. Ведь иначе будет непонятно, за какие грехи я был направлен в команду даже не первой, а второй лиги. Сезон 1984 года я встречал в приподнятом настроении, так как по итогам предыдущего года был в пятый раз включен в число 33 лучших футболистов страны, привлекался в сборную команду. Однако уже в конце февраля меня надолго вывела из игры тяжелая травма, полученная в кубковом матче с киевскими динамовцами. О диагнозе – разрыве мениска и боковой связки коленного сустава я узнал только несколько дней спустя. Игра на Кубок для армейцев складывалась тяжело, и потому я остался на поле до конца, несмотря на сильную боль в ноге. Мы выиграли у киевлян – 4:2, но мне вскоре пришлось лечь на операционный стол, а вновь тренироваться в полную силу медики разрешили лишь а середине лета.

К тому времени над командой ЦСКА начали сгущаться тучи. Почувствовав себя в прежней форме, надеялся занять место в основном составе в октябрьском матче с «Зенитом». Накануне о том же говорил Морозов. Однако вдень встречи Юрий Андреевич уточнил. «По мнению представителей политотдела, тебе стоит сыграть только один тайм». Тогда я не придал большого значения его словам. В конце концов игроку не полагается обсуждать тренерские решения. Как и было обещано, меня выпустили на замену после перерыва. Но второй тайм мы начали при удручающем счете 0:3, и повлиять на ход матча я не смог. А еще некоторое время спустя главный тренер прямо сказал, что в будущем рассчитывать на меня не собирается.

– Чем же ему не угодили? Ведь е команде, как мне известно, пользовались непререкаемым авторитетом?

– Хотите верьте, хотите нет, но до сих пор не знаю, за что он меня невзлюбил. Да, у меня независимый характер, однако не он, полагаю, стал причиной недовольства со стороны Юрия Андреевича. Впервые он выразил его после кубковой встречи с Могилевским «Днепром».

Поводом послужил не забитый мной мяч из выгодной позиции на последней минуте. Хотя встречу все равно выиграли. Морозов заявил, что я собираюсь «сплавить» тренера. Между прочим, после окончания сезона мне были предъявлены те же нелепые обвинения, но уже в отношении других матчей с участием команды ЦСКА.

– Непонятно, как мог задавать тон в «продаже» игр капитан, сыгравший в конце сезона считанное количество встреч? Заодно признайтесь – имели ли представление о подобных фактах?

– Сначала отточу на второй вопрос. Если помните, армейцы были обречены на выбывание в первую лигу уже за четыре тура до конца чемпионата. Поэтому некоторым футболистам стал безразличен исход последних матчей. В общем, такое действительно могло быть, но ничего наверняка утверждать не могу. Теперь о себе. Увы, когда начальство разбирается в причинах неудачи, то внимания на нюансы не обращает. Да о какой объективности может идти речь, если тогдашний председатель Спорткомитета МО СССР генерал В. Сидоров обвинил меня и Колядко в сознательной «сдаче» встречи в Ленинграде, я пытался возражать, ссылаясь на то, что Колядко к тому времени, о котором шла речь, уже был отчислен из команды (I), а меня выпустили на замену, когда мы проигрывали с разницей в три мяча. Но это не произвело совершенно никакого впечатления. Да и не могло произвести, коли меня, как не справившегося со своими обязанностями капитана, было решено сделать одним из главных козлов отпущения.

– И какое же понесли наказание?

– Во-первых, наложили партийное взыскание. Переживал очень сильно, даже пришла мысль выйти из рядов КПСС, Терзаясь сомнениями, спросил без свидетелей секретаря парткомиссии ЦСКА Авенира Калинина: «Скажите откровенно, со мной поступили по справедливости?» – «Нет, – ответил он, – Только доказать тебе ничего не удастся». Но это еще не все. Окончательно сразил меня Морозов, заявивший буквально следующее: «Тебе надо заканчивать с футболом навсегда». «Извините, но я лучше знаю, когда мне это надо будет сделать, – возразил ему. – В таком случае тебя уничтожат».

– Перспектива, что и говорить, незавидная. Но ведь вы могли избежать наказания, приняв заманчивое предложение популярной команды, предварительно сняв погоны.

– Действительно, мне неоднократно предлагали перейти в московский «Спартак». Но, давно симпатизируя этой команде, я оставался верен армейскому футболу в целом и команде ЦСКА в частности. Объяснение подобному постоянству самое прозаическое – я по натуре однолюб. По этой причине буду считать себя армейцем всегда.

– Но что же произошло после того, как вам запретили выступать за ЦСКА?

– Несмотря на поддержку со стороны известных специалистов, например, Сергея Иосифовича Шапошникова, в родном клубе оставлять меня отказались наотрез. Более того, даже не разрешили выступать за команду первой лиги – ростовский СКА. Так я оказался в Одессе. Привычка делать добросовестно любое дело не изменила в 1985 году, и я стал лучшим бомбардиром в составе одесских армейцев, забив то ли пятнадцать, то ли шестнадцать мячей. Меня признали местные взыскательные болельщики, однако настроение все же оставалось подавленным. Ведь я по-прежнему считался виновным, не совершив, по сути, ни одного неблаговидного поступка. Написал апелляцию в инстанцию. Ответа никакого. И тогда решил обратиться непосредственно к заместителю начальника Главного политического управления СА и ВМФ. Разумеется, у генерал-полковника Дмитрия Антоновича Волкогонова хватало забот. И все же он разобрался в моем вопросе, сделал заключение: по отношению к офицеру Тарханову допущена грубая ошибка… Кроме того, он предложил помочь вернуться в ЦСКА, но я отказался и отправился играть в Ростов.

– Как же легко ломаются судьбы даже известных футболистов. Интересно, а могло ли подобное произойти сейчас?

– Вряд ли. Время сейчас другое. Меня, кстати, иногда спрашивают: сохранил ли обиду на тех, кто вмешался в мою футбольную судьбу? Скажу без кокетства: нет. Ведь тот же Морозов, отправлял меня в одесскую ссылку по приказу вышестоящих спортивных начальников. По натуре я человек незлопамятный. Единственное мое желание состояло в том, чтобы не мешали работать люди, наделенные властью, но и в то же время равнодушно, относящиеся к спорту.

– Вы говорите обо всем как бы в прошедшем времени. Уж не о работе ли с командой одесского СКА? Если да, то объясните, В чем дело.

– После окончания Высшей школы тренеров я намеревался работать с командой ростовского СКА. В 1987 году помогал тренировать этот коллектив Павлу Гусеву, в общем, знаком был с ним не понаслышке. Однако, меня опередил и раньше туда был приглашен Йожеф Йожефович Беца. В результате в сезоне 1990 года вновь очутился в одесском СКА, но уже в новом качестве. Средний возраст футболистов был двадцать лет, но мне удалось увлечь игроков своей идеей, и мы начали одерживать одну победу за другой. Закончили первый круг на третьем месте. Претендовали, на одну из путевок в первую лигу на протяжении большей части второго круга, однако финишировали только шестыми.

С учетом сильного состава нашей зоны результат неплох. Но еще больше я удовлетворен тем, – что целую группу наших футболистов пригласили тренеры команд высшей и первой лиг. Так, Демьяненко отправился в московский «Спартак». Зинич, Кошелюк, Суслов и Сак – в одесский «Черноморец». Мокан будет выступать в составе «Нистру». Что касается меня, то после окончания сезона я принял решение о подаче рапорта на увольнение из рядов Вооруженных сил. Не стоит, видимо, объяснять, что пришел к нему после мучительных раздумий. Но иначе поступить я не мог.

– Ну вот, считаете себя не конфликтным человеком, но опять не нашли общего языка с армейским спортивным начальством. Что же не устроило Тарханова-тренера?

– Если в двух словах, то любого тренера совершенно не может удовлетворить организация армейского футбольного хозяйства. Достаточно сказать, что состояние дел окружной команды практически на сто процентов зависит от того, как относится к футболу командующий, округом. Нам в этом отношении повезло, Командующий войсками Одесского военного округа генерал-полковник И. Морозов оказывал поддержку во многих начинаниях, в том числе не препятствовал созданию хозрасчетного футбольного клуба. Зато это, как вскоре выяснилось, не входило в планы окружного спортивного руководства. Свое недовольство оно выражало различными способами, например, всячески препятствовали разворачиванию хозяйственной деятельности нашего клуба. Ситуация усугубилась после опубликования интервью со мной в центральной военной газете. Это при том, что командующий относился к нам по-прежнему хорошо.

– В таком случае ваши молодые футболисты наверняка занервничали.

– Еще бы. Ведь они начали понимать, что никто всерьез в округе нами не занимается. Взять те же стимулы, о которых сейчас так много говорят. Хорошо, в Одессе все же удалось создать хозрасчетный клуб, благодаря чему появилась возможность выплачивать игрокам денежные суммы за победы. А, скажем, в ростовском СКА такой возможности нет. И это не случайно. За те пятнадцать лет, что я связан с армейским футболом, убедился: он пущен в Вооруженных Силах по сути на самотек. Более того, сегодня существование ряда окружных команд с неплохими традициями находится под угрозой. В то же время, при нормальной постановке дела, молодежь из них в состоянии пополнять ведущие армейские коллективы. Именно так, во всяком случае, происходило в прежние годы, когда в составе ЦСКА выступало немало футболистов, обративших на себя внимание на всеармейских соревнованиях.

– Мы как-то незаметно перешли к разговору о проблемах армейского футбола, Хотя вы еще не дали оценку чемпионату страны буферной зоне, а которой выступали футболисты одесского СКА, Особенность минувшего турнира состояла в курировании его Всесоюзной футбольной федерацией.

– Положительных перемен новшество принесло немало. Прежде всего в нашей западной зоне стало гораздо меньше судейских накладок, что, в свою очередь, способствовало повышению среднего уровня матчей. Вообще идея создания буферных зон оказалась удачной. Во всяком случае, турнир прошел в интересной борьбе.

– Все это хорошо. Но вы-то кого будете тренировать в новом сезоне?

– В настоящий момент имеется несколько интересных предложений. Не сочтите за бахвальство, но у меня есть и собственные идеи. Например, создать команду, начиная с нуля, мог бы, полагаю, за два года. А если работать придется не на голом месте, то для постановки игры достаточно и полугода. В любом случае тренировать буду, однако не армейский коллектив. Сожалею ли об этом? Если честно, то да. В то же время люди, знающие меня, подтвердят, что я готов был служить армейскому футболу. Но именно служить, а не подстраиваться под неприемлемые условия.

– В таком случае не остается ничего другого, как пожелать вам встретить команду своей мечты.

– Признаюсь, я тоже на это рассчитываю.