Сергей Ольшанский: «В «Спартаке» играл, в ЦСКА – доигрывал»

«Спорт-Экспресс», 18.03.1995

Уверен, не для меня одного Сергей Ольшанский был одним из игроков, олицетворявших московский «Спартак» первой половины 70-х годов. Не стану кривить душой: я не помню, в чем заключались особенности игрового почерка этого защитника, поскольку пребывал тогда в пионерском возрасте и, наблюдая за игрой спартаковцев (в основном, по телевизору), не слишком задумывался над тем, чем силен тот или иной футболист. Однако уважительное отношение комментаторов к Ольшанскому, основанное, понятное дело, на его надежной и корректной игре, в памяти осталось.

Да, «Спартак» той поры трудно, почти невозможно представить без этого стоппера. Тем сильнее оказалось смятение среди болельщиков, когда в 1975-м спартаковцы лишились своего капитана. А через некоторое время Ольшанский вышел на поле в составе ЦСКА.

…Я шел по гулкому коридору армейского легкоатлетическо-футбольного комплекса к кабинету старшего офицера учебно-спортивного отдела ЦСКА полковника Ольшанского и думал о том, как порой судьба играет с человеком. В семьдесят пятом Ольшанский находился в расцвете своего таланта, выводил с капитанской повязкой на поле одну из сильнейших команд страны: Его ценили тренеры, любили болельщики. Ну никак не мог он уйти от красно-белых по собственной инициативе.

Ольшанский подтвердил мои догадки:

– Конечно, я ушел из «Спартака» не по своей воле. Меня призвали в армию. Как игрок сборной, я имел право на отсрочку от службы. Но к 27 годам отсрочка закончилась – и меня, что называется, поставили в строй. Забирали со скандалом, большой резонанс тогда был. Ведь я был еще и капитаном олимпийской сборной. Но, похоже, высшее военное руководство решило тогда продемонстрировать всем свое могущество и настояло на моем призыве. И оказался я аж в Дальневосточном военном округе, на побережье Тихого океана, неподалеку от Петропавловска-Камчатского.

– Но ведь там, насколько я знаю, не было и нет армейских футбольных команд мастеров.

– Вы правы. Зато там был мотострелковый полк, куда меня определили помощником гранатометчика.

–?!

– Ходили разговоры о том, что, возможно, меня возьмут в ЦСКА. Однако Анатолий Владимирович Тарасов, его тогда в экстренном порядке назначили старшим тренером московских армейцев, дал понять, что в услугах Ольшанского он не нуждается. Как и в услугах капитана столичных торпедовцев Вадима Никонова, которого в то время тоже призвали на службу. И Вадим, и я стали тянуть солдатскую лямку в войсках – Никонова упрятали поближе, в Чебаркуль, это па Урале.

– И долго помощник гранатометчика рядовой Ольшанский постигал премудрости своей боевой специальности?

– Три месяца изучал солдатскую науку. Что и говорить, было нелегко. Особенно психологически. Ведь мне шея двадцать восьмой год, а приходилось служить вместе с 18– 20– летними ребятами. Однако никаких насмешек в свой адрес никогда не слышал. И солдаты, и офицеры относились ко мне на редкость внимательно, тактично и уважительно.

– Наверное, за те три месяца ни разу не ударили по футбольному мячу?

– Нет, почему же. Мяч в полку нашелся. Когда выпадало свободное время, хоть это было и нечасто, играл с сослуживцами.

– За пределами части вряд ли в каких-то соревнованиях участвовали?

– А вот как раз однажды участвовал. В областном чемпионате. Но не по футболу, а по легкой атлетике. Стал чемпионом Камчатской области в прыжках в длину. Какой тогда результат показал? Что-то около семи метров.

– При каких обстоятельствах закончилось ваше отлучение от большого футбола?

– В часть пришла телеграмма из Москвы. Моей восьмимесячной дочке Оле предстояла сложная операция. Мне предоставили отпуск по семейным обстоятельствам. Операция, слава Богу, прошла удачно. И тогда я решил попытать счастья: позвонил Тарасову. На сей раз Анатолий Владимирович пообещал взять в ЦСКА. Однако опять что-то там наверху переиграли, и в итоге мне предложили выступать за СКА (Хабаровск). Я согласился. Сезон там отыграл.

Время, проведенное в хабаровском клубе, потерянным не считаю. Команда у нас была неплохая.

Рассчитывал еще сезон за хабаровчан отыграть, так как оставался год срочной службы. Но тут уж вызвали в ЦСКА, который к тому времени возглавил Алексей Мамыкин. Кстати, взяли в ЦСКА и отвергнутого поначалу Вадима Никонова.

– Ну и как вам игралось в ЦСКА по сравнению со «Спартаком»?

– Если брать по большому счету, « то в ЦСКА я уже доигрывал, завершал футбольную карьеру. Самые счастливые годы в футболе прошли в «Спартаке». И когда оказался в рядах столичных армейцев, какие-то качества, свойственные мне в пору выступлений за «Спартак», были утеряны. А коллектив у московских армейцев тогда подобрался хороший, ребята в команде приняли меня как своего. На мой взгляд, мы показывали добротный футбол.

– Не возникало ли желания вернуться в «Спартак», когда закончился срок солдатской службы?

– А меня туда никто не звал. Как раз в то время оказался в опале Николай Петрович Старостин. Возможно, поэтому ко мне и не проявили интереса. И когда получил от армейского руководства предложение стать офицером, то согласился.

Позже Старостин обрел прежнее положение в «Спартаке». Как-то при встрече сказал: «Приходи, мы тебя всегда примем». Но путь для меня был уже отрезан – к тому моменту надел офицерские погоны.

– Какие чувства испытывали, когда в составе ЦСКА выходили играть против спартаковцев?

– Противоречивые. Всякий раз скало что-то внутри. Однако старался подходить к делу профессионально и всегда играл против бывших одноклубников в полную силу.

– Ну а сейчас за кого переживаете, когда эти два клуба встречаются?

– Болею за красивый футбол.

– Вы всегда играли в обороне?

– В футбольной школе молодежи был нападающим. И в «Спартаке» начинал как центральный форвард. А своим перевоплощением в игрока обороны обязан защитнику кутаисского «Торпедо» Цвераве. Срубил он меня в Кутаиси, когда я, обыграв его, выходил на ворота торпедовцев. Рухнул, как подкошенный. Цверава серьезно повредил мне голеностоп. Медики предложили делать операцию. Отказался. Тогда врачи посоветовали перед каждой игрой плотно бинтовать ногу. С тех пор всегда играл с забинтованной левой ногой.

Травма ухудшила мою технику, притупила чувство мяча. И вот уж не стал я попадать в основной состав, перевели в дубль. А потом даже в дубле подлетали на игры заявлять. Подошел однажды к Старостину. Так, мол, и так, говорю, Николай Петрович, раз уж и в дубле места не находится, может мне стоит уйти из «Спартака»? А он: «Не торопись, Сергей, попробуем тебя на другом месте. Глядишь, получится. Сыграй-ка вот защитника».

Вскоре случай такой представился. Появились вакансия в основе – нескольких человек вызвали в сборную. Был перерыв в чемпионате страны. Спартаковцы поехали на товарищеский матч в Астрахань. И там я впервые сыграл центрального защитника. Вроде неплохо получилось. По крайней мере Старостин после игры похвалил: «Ты прирожденный защитник». Я стал ждать своего часа.

В матче чемпионата страны с «Пахтакором», в Ташкенте, сломался наш центральный защитник Вадик Иванов. Я вышел на поле вместо него. И больше с этого места не уходил.

Как удалось без особых проблем переквалифицироваться из центрфорварда в стоппера? Вспоминаю, что когда еще играл в атаке, мне частенько удавалось отнимать мяч у защитников. Соперник начинает тебя обводить, а ты его оставляешь не у дел. Выходит, имел нужные в обороне качества.

– Какие матчи вам особо памятны?

– Пожалуй, финал Кубка СССР 1971 года. «Спартак» встречался с ростовскими армейцами. Шла последняя минута матча, а мы уступали в счете – 0:1. Я уж направился было в раздевалку, как вдруг трибуны взорвались от восторга зрителей. Обернулся к воротам ростовчан, вижу: паши поздравляют Гену Логофета. Секунд за тридцать до финального свистка он сумел сравнять счет.

На следующий день – переигровка. Мы одолели ростовчан – 1:0. Киселев тогда забил. В те дни в Москве стояла дикая жара. Во время матча у игроков от усталости сводило ноги, они уползали с поля. Массажисты приводили футболистов в чувство, и они вновь вступали в игру. В общем, тот финал мы па зубах вытащили. Такими победами можно гордиться.

Эго приятное воспоминание. Но есть и неприятные. Особенно горько вспоминать полуфинальный матч мюнхенской Олимпиады между сборными СССР и Польши. Поляки были нам вполне по зубам. Но судья – бразилец, кажется, – ни за что пенальти в наши ворота дал. А в конце матча вышедший на замену Шолтысик забил с игры. В итоге мы уступили – 1:2.

– С кем из футбольных партнеров у вас было наибольшее взаимопонимание?

– С Женей Ловчевым. Мы ведь с ним не только в «Спартаке» и сборной, но и в «Буревестнике» играли. Так называлась просуществовавшая два года экспериментальная молодежная сборная Советского Союза. Руководил ею Всеволод Блинков» Так вот, с Ловчевым мы понимали друг друга на поле с полуслова.

– Приходилось ли сталкиваться с договорными матчами?

– Было дело. Наверное, эта проблема будет существовать столько, сколько и футбол.

– Чем занялись, когда закончили играть в команде мастеров?

– Поступил в Высшую школу тренеров. Окончив ее, работал в армейской футбольной СДЮШОР. Позже в команде мастеров занимался с дублем. Затем ездил на два с половиной года в Гвинею-Бисау, тренировал там местных армейцев.

– Сегодняшняя работа вам по душе?

– Поначалу не думал, что выдержу это – сидеть за столом, работать с документами. Но постепенно привык к бумажной работе. Однако, не скрою, тянет к тренерскому делу. Вот выслужу установленный срок, уволюсь в запас и, если будут предложения, потружусь тренером. Вот что мне действительно по вкусу.

– Не обижаетесь на судьбу?

– А чего мне на нее обижаться? Не жалею, что стал офицером. Не чувствую себя чужим в армии.

– Есть ли у вас хобби?

– От футбола никуда не денешься. Он и моя работа, и главное увлечение. Выступаю за армейскую команду ветеранов. Играю вместе с Чесноковым, Копейкиным, Пшеничниковым, Колповским. Выходят вместе с нами на поле тряхнуть стариной и патриархи армейского футбола – Нырков, Николаев, Башашкин, Бубукин. Недавно наша команда ездила в Бразилию. Привезли оттуда немало призов.

Играю и за ветеранов «Спартака». Вместе с Ловчевым, Папаевым, Логофетом, Осяниным, Хусаиновым, Прохоровым.

– Какие у вас впечатления от прошлогоднего ветеранского чемпионата мира?

– Приятные. С большим интересом знакомился с экзотической Австралией. А сами соревнования в Брисбене были не слишком серьезными. Я не об организации турнира – она была хорошей. Имею в виду состав участников. Нам в основном пришлось играть с австралийскими командами. Однако все равно победа в чемпионате ветеранов мне дорога.