Толстовец Федотов

«Спортклуб», 01.05.1999

…– Я ж ЦСКА долматовский в прошлом году живьем не видел – а по «ящику» разве углядишь, в чем изюминка этого построения обороны, в линию. А тут посмотрел пару игр, с «Крыльями» и «Шинником», – и все для себя уяснил.

В компактности основной нюанс. Вот смотри: я наметил расстояния между защитниками – в глубину и ширину. И если один из центральных смещается, скажем, вправо…

Владимир Григорьевич Федотов, попыхивая вкусным табачком «Капитан Блэк» из темно-вишневой трубки, ведет меня по замысловатым стрелкам, начерченным на оборотной стороне стартового протокола последнего матча ЦСКА. Сезон едва начался, а протоколов этих у Григорича уже – с полпапки, в том числе – два тульских, с игр первого, как нынче стало принято выражаться, дивизиона. Была охота дальние просторы на «Мерсе» своем бороздить: в столице, что ли, футбола не хватает? «Да, не хватает, – пыхтит сквозь дым, – я ж не болельщик – тренер, мне ежедневный тренинг нужен. И потом, в Туле Саратов мой играл, интересно же, что из твоей команды другие люди сделали…»

Из Саратова Григорича отставили – что нож в спину воткнули, за полтора месяца до начала сезона, в самый разгар подготовки к нему, когда команда уже вроде бы сформировалась под него, тренера Федотова. Серьезная команда – в поход на «вышку», до которой им вместе в прошлом сезоне полшага не хватило. Теперь идут порознь…

– Не по-человечески как-то все получилось – между сборами заграничными домой на пару деньков заскочил, назавтра лететь в Саратов собирался, а мне с места работы звонят: «У нас тут ситуация сложная, вы задержитесь еще на денек…» Я и насторожиться еще не успел – мне из Калининграда знакомые по тому же телефону: «Отдыхаешь. Володь? Долго тебе теперь, однако, отдыхать – в Саратов ваш наш тренер сегодня полетел…» Это жизнь, видно, такой расклад выдала: пять лет назад я «Балтику» калининградскую почти принял, но Константин Иваныч все же Москвой перебил – не мальчик, говорил, ты уже, по провинциям мотаться, давай в «Динамо» ко мне – в солидной команде поработаем. Убедил…

А как Владимир Григорич мог отказать Константину Иванычу? Даже не как зять – тестю, а просто как игрок – тренеру, пригласившему его, 18-летнего, в команду мастеров. Естественно, в ЦСКА – в каком еще клубе мог дебютировать Федотов-младший? И где еще ему было провести за полтора десятка сезонов…

– Конечно, ЦСКА – это навсегда. Отец ушел в 41 год, мне тогда 14 едва стукнуло. Популярность у него была невероятной – по улице он ходил не иначе, как подняв воротник плаща, надвинув кепку на уши и втянув голову в плечи. Иначе – тут же вокруг него толпа образовывалась, где бы он ни появлялся. Но величие отца в полном объеме я осознал только после его смерти – нас с мамой из ЦСКА чуть не ежедневно стати спрашивать, чем помочь, – ни в одной просьбе ни разу отказа не было. Меня сразу на ставку поставили… Да и вообще легендарной он фигурой, конечно, был: вскоре после кончины мы турнир юношеский в Тбилиси играли – так люди в гостиницу приходили, чтобы только дотронуться до меня, а о том, чтобы денег за что-то заплатить, и речи не было. И вот в команду Константин Иваныч берет, я сразу забивать начинаю – чего еще желать можно? Только играть так, чтоб за фамилию не стыдно было.

Играл сыном Федотова, тренировать начал – бесковским зятем. Крест на кресте, а тут еще и попал под Тарасова.

– Анатолия Владимировича тогда «на футбол» бросили как на прорыв, и как начал он мне, тренеру играющему, задачки задавать… Если, к примеру, отправлял готовиться к тренировке с дублем, то требовал подробнейший конспект занятия. Я приносил первый вариант – он рвал его, почти не читая. Следующий мял, едва взглянув. И только с третьей попытки мне удавалось доказать, что это – не халтура. «Думай, Володька, думай!» – вот был любимый его призыв. «А придумай-ка мне десять упражнений на неожиданный розыгрыш углового, а?» – «Так в футбол больше ста лет играют – все возможные варианты придуманы уже, Анатолий Владимирыч…» – «А ты нафантазируй еще! Тренер ты – или кто?! Даю тебе двое суток!!!» Я шел выполнять задание – и действительно находил пусть не с десяток, но пять-шесть новых каких-то относительно вариаций. После чего получал наказ думать еще чаще: «Даже когда с женщиной уединяешься, придумывай новые упражнения, понял меня?..» С тех самых пор не было случая, чтобы я вышел на тренировку, не проведя перед этим два-три часа за письменным столом.

Сегодня у Федотова самый шикарный, возможно, в Москве письменный стол, масса тренерских наработок и тысячи самостоятельно придуманных упражнений – нет только команды, которой пригодились бы бесчисленные его конспекты (на днях из Саратова должны еще три короба записей подослать – хорошо бы еще вместе с недоплаченными деньгами, но заметки Федотову много важней). Он выигрывал Кубок СССР с ростовским СКА – у бесковского «Спартака», между прочим, в финале! – он брал в России несколько клубов и не без тихой гордости вспоминает, что везде – во Владикавказе, Липецке, Саратове – стадионы собирали по максимуму, он работал в «Динамо» и ЦСКА – чтобы теперь, в самые расцветные для тренера 55, впасть в простой. Последний его безработный момент – от Москвы до Липецка – длился ровно год. Если со стороны смотреть – вроде и недолго. А ежели изнутри…

– Уходят же всякий раз по-разному. В 92-м мы с Бесковым работали в «Асмарале» – ту команду называли самым большим откровением первого чемпионата России. Ну и в паузе календаря собрался я на финал «Европы» съездить. Все вроде согласовано с начальством было, но за три дня буквально до отъезда президент вдруг велит остаться. Я пошел к Симоняну – сниматься с чемпионата, а Никита Палыч меня пристыдил: разве ж у нас так делают – ты в группе специалистов от федерации, оформлен на весь срок, заменить тебя никем уже нельзя – разве так по-людски поступать, профессионал ты или кто?! Я решил, что профессионал, написал в «Асмарале» заявление об уходе – и поехал в Швецию… От Бескова из «Динамо» уходил в ЦСКА – Тарханов меня пригласил, и Константин Иваныч все понял: ЦСКА – это святое. Вторым, понятно, даже в родной команде – это не главным, но я по толстовскому принципу одному живу: делай что должно и будь что будет. Я вроде и делал – но сверху посчитали, что не даем мы результата, стали тренерский состав менять. Я, впрочем, мог бы остаться, если бы только Тарханова сдал, но не в моих это правилах – вместе работали, вместе и отвечать. Он-то в «Торпедо» ушел, но это уже – совсем не ЦСКА… Да, ждал год, потом поехал в Липецк, начинал в радость просто, но потом там власть – городская, не футбольная – сменилась, а мы, командно, оказалось, поддерживали не того губернатора, собирая ему на трибунах по шестнадцать тысяч избирателей… Переехал по ходу сезона в Саратов, хотя Липецк мой вторым шел, а те – места на три-четыре ниже, перестроил команду, второй раз за чемпионат вышли на второе, да рано, видно, в окончательный успех уверовали: ребята уже в высшей лиге себя посчитали, а я их на землю опустить не сумел. По-футбольному, по-околофутбольному не вышли – не суть, я не дал результата оговоренного и готов быт уйти. Нет-нет, говорят, оставайся, работай, мы в тебе нисколько не сомневаемся-то случай несчастный был. Я окрыляюсь весь – еще бы. такая поддержка, а у меня за спиной переговоры, оказывается, уже ведутся…

При этом Федотов на саратовских своих работодателей вроде как даже и не обижен – пораньше, говорит, надо было только меня снять. Чтоб не взлетал я ввысь, вслед за футболистами, – тренер, он на земле, полной интриг, всегда стоять должен. Только в землю же иной раз и глаза хочется опустить, чтобы отвести взгляд от людей, поверивших в тебя и поехавших за тобой в Липецк, затем в Саратов… Хотя – они-то на зарплате, пусть и у другого тренера, а ты…

– А что я? Дома жену, собаку каждый день вижу, а то мне на Волгу Люба Лаки только урывками привозила. Могу, между прочим, из Москвы и вообще никуда не уезжать – постоянно команды в столице и рядом предлагают, только это не то – это немного, не ЦСКА и не под результат, за который не жалко с головой в работу уйти. Ведь чем был хорош тот же «Асмарал»? Президент, при всем своем восточном своеобразии, во всех лигах и зонах, что мы на пути к высшей проходили, требовал только первого места. И мы давали. В Саратове тоже до конца наверх шли – интересно же, большая игра! И черчу я вот на оборотах схемы – не просто чтоб знать, кто как играет, – я должен быть готов, в случае чего, сработать на усиление результата. Если не смогу – откажусь, сразу и честно. И буду дальше зрителем работать. И ждать, готовности не теряя. И все время думать о тех самых новых упражнениях. В безработице их особенно много изобретается…

На московский футбол Владимир Григорич обычно приезжает вместе с Константином Иванычем – два свободных от практической работы тренера составляют семейный экипаж серебристого «Мерседеса». И, глядя на них, я почему-то вспоминаю историю еще одной федотовской отставки. Было это между «Асмаралом» и «Динамо» – на финише сезона тогда еще не «Алании», «Спартаку» понадобился «пожарник» под непровальное, к какому шло после серебряных медалей, завершение. Укатывали Федотова своеобразно – вот если б вы главным, а Константин Иванович согласился консультировать… Григорич ринулся на Кавказ, пообещав созваниваться в случае необходимости с тестем, и выиграл шесть из семи финишных игр. Доехал на достойном месте – и получил на руки билет домой: тренер вы, бесспорно, уважаемый, но отдельно от Бескова воспринимать вас мы как-то не привыкли…