Король подката

«Спорт-Экспресс Футбол», 22.02.2000

Владимир ПОНОМАРЕВ. 20-летний нападающий, не приглянувшийся в дубле московского «Динамо» выдающемуся специалисту Михаилу Якушину, спустя четыре года был назван лучшим правым защитником страны, а спустя шесть лет завоевал бронзовую медаль на чемпионате мира в Англии.

ВОПРЕКИ РОДИТЕЛЬСКОЙ ВОЛЕ

Сын форварда московского «Динамо» 30–40-х годов, заслуженного мастера спорта Алексея Пономарева в футбол пробивался самостоятельно. Отец его стремления не поощрял, а мать вообще была категорически против, помня о двух тяжелых переломах ноги Пономарева-старшего. Чтобы не расстраивать родителей, 16-летний Владимир выбрал… канадский хоккей, только-только входивший в моду в СССР

– Никакой специальной защитной амуниции у нас не было, – вспоминает Пономарев-второй. – Даже щитков. Поэтому всю зиму ходил в синяках от шайбы.

Когда пригрело солнышко и лед сошел, тренер динамовских хоккеистов, в прошлом известный футбольный вратарь Александр Квасников чуть ли не в приказном порядке отправил Владимира в футбольную третью мужскую команду «Динамо», выступавшую на первенство Москвы: «Там все хоккеисты играют, и тебе нечего летом без дела болтаться». Но вышло так, что в хоккей Пономарев из летнего «отпуска» больше не вернулся.

Новоявленный правый край третьей мужской проявил удивительную прыть. Партнеры бросали мяч ему на ход, и он раз за разом убегал от защитников. К концу сезона назабивал столько, что обратил на себя внимание тренера дублирующего состава команды мастеров Всеволода Блинкова. В новом сезоне длинноногий, скоростной форвард забивал мячи уже в динамовском дубле.

Весной 1960 года Пономарев отправился вместе с командой на свои первые предсезонные сборы.

– Родители пришли на вокзал провожать меня, – вспоминает он. – Напутствуя, мать не уставала повторять: «Главное, ноги береги, не дай Бог, сломают».

Через полторы недели в столкновении с Константином Крижевским во время двусторонней игры Пономарев сломал ногу…

ДУБЛЕР БУЗУНОВА

Защитив с загипсованной ногой диплом в станко-инструментальном техникуме и получив направление в Специальное конструкторское бюро, форвард собрался было продолжить карьеру в «Динамо». Но старший тренер команды Михаил Якушин, оказывается, уже поставил ему окончательный диагноз: «Такая же гнилая кость, как у отца. Толку из него не будет». Сезон Пономарев доигрывал в Коломне у Виктора Жаркова рядом с будущими звездами советского футбола Михаилом Мустыгиным и Эдуардом Малофеевым, вместе с которым вскоре получал бронзовую медаль на «Уэмбли» за 4-е место нашей сборной на чемпионате мира. Пока же до «Уэмбли» было далеко, предстояло еще завоевать симпатии калининского стадиона «Химик».

– Тренер Борис Яковлев пригласил меня в калининскую «Волгу», где играли в основном списанные из столичных клубов футболисты возрастом под 30 лет – Дунечкин из «Торпедо», Бирюлин из «Спартака»… А бывшего центрфорварда ЦДСА Василия Бузунова, который считался звездой местного масштаба, болельщики боготворили. Меня же взяли как раз центральным нападающим, хотя на фоне могучего Васи я со своими 67 килограммами выглядел дистрофиком. Играли мы в очередь. Когда Василий напьется, играл я. Но поскольку напивался он часто и с удовольствием, я стабильно попадал в состав. В итоге мы, играя при переполненных трибунах, победили в зоне и поехали на финальный турнир в Краснодар.

ПЛАНОВАЯ СИСТЕМА

В те времена футболом в Спорткомитете РСФСР заведовал Владимир Осипов, в прошлом защитник и капитан московского «Локомотива», ярый сторонник планирования исхода подведомственных ему турниров. И победитель финала за выход в класс «А» (высшую лигу) среди российских команд определялся заранее. Обычно это была команда, за которой стояли обкомы, крупные предприятия, не забывавшие при этом щедро благодарить и организаторов соревнований. В 1961 году победителем назначили куйбышевскую команд «Крылья Советов».

– Сопротивляться было бесполезно. Судьи «убивали» соперников «Крыльев», а «Волгу» и вовсе беспощадно, поскольку видели в ней серьезного конкурента фавориту. Яковлев знал, что в класс А нас не пустят, но мы. игроки, вначале еще хорохорились. По окончании турнира Николай Старостин и Никита Симонян пригласили меня в «Спартак».

ЕХАЛ В ТАРАСОВКУ, ПОПАЛ В ЛЕФОРТОВО

Радости молодого форварда не было предела – попасть в «Спартак», да еще с окладом в тысячу двести рублей! В декабре приступил к тренировкам, а в марте Пономарева из дома под конвоем доставили в Лефортово – под ружье.

– Повестки из военкомата я получал, но никто из ЦСКА ко мне не обращался. И вдруг – внезапный захват. Армейскую команду тогда тренировал Константин Бесков, с которым отец был в прекрасных отношениях. Позвонил. Константин Иванович ответил, что он в курсе: «Пусть побудет месячишко в армии, потом я его заберу». И после прохождения курса молодого бойца я получил направление в ЦСКА.

СУХУМСКИЕ МЕТАМОРФОЗЫ

В ЦСКА по весне тренировалось, как обычно, четыре состава. Роль селекционеров выполняли военкоматы. После первых сухумских сборов численность этой воинской части уменьшалась вдвое. Пономарев экзамен на место в дубле выдержал. Потом за сезон забил более десятка голов. Изредка Бесков включал его в список запасных основного состава.

– В новом сезоне Бескова на посту старшего тренера сменил Вячеслав Соловьев. Как обычно, в феврале цээсковский полк отправился в Сухуми, где Соловьев вдруг ни с того ни с сего предложил мне сыграть правым защитником. И неожиданно мне стало уютно на футбольном поле, сразу почувствовал связь с другими защитниками, линию «вне игры» в противоборстве с нападающими. Хотя в атаку все равно тянуло. К ЦСКА у меня тогда душа еще не лежала. Думал, прокантуюсь правым защитником оставшийся срок службы, да и подамся куда-нибудь еще нападающим.

ТБИЛИССКОЕ КРЕЩЕНИЕ

Пробиться в основной состав ЦСКА правому защитнику Пономареву тогда не представлялось возможным. Ведь эту позицию в команде занимали Эдуард Дубинский – игрок первой сборной СССР – и Вячеслав Семиглазов. выступавший за олимпийскую. Но случай перечеркнул не только ближайшие планы молодого футболиста, но и стал судьбоносным в его дальнейшей карьере.

– ЦСКА предстояло играть против тбилисского «Динамо», левый крайний которого знаменитый Михаил Месхи – вышел в тот момент на очередной пик своей формы. Наш доктор Олег Белаковский убедил Соловьева, что ни Дубинский, ни Семиглазов, находившиеся не в лучшей физической форме, не справятся с Мишей. И добавил: «А Пономарев готов играть не два, а три тайма». Выйти в Тбилиси против кумира местной публики – более кошмарный дебют трудно было себе представить. И я наотрез отказался. Тогда Соловьев поставил вопрос ребром: «Отправишься или на поле, или в часть!» Выбора у меня не было.

Короче. Мишу по ходу игры заменили, а я с того момента почти не выпадал из основного состава до конца сезона.

ПО ТРЕБОВАНИЮ ПУБЛИКИ

Тот матч положил начало многолетней дружбе блестящего грузинского форварда с набиравшим футбольный вес защитником ЦСКА. Но на футбольных полях они продолжали оставаться антагонистами. И Месхи по окончании карьеры как-то признался, что, побеждая в единоборствах звезд европейского футбола, он так и не переиграл Владимира Пономарева, тот ни разу не попался на его коронный финт. Впрочем, однажды такое случилось.

– Мы приехали в Тбилиси командой ветеранов. Как всегда, полные трибуны встретили заметно погрузневшего Мишу овацией. Первый тайм приближался к концу, когда стадион вдруг начал скандировать: «Миша – финт! Миша – финт!» Говорю ему: «Миша, делай финт». А он: «Не могу, сил нет, не получится». «Делай», – настаиваю я. Наконец, он решился: правая нога вперед, левой пробрасывает мяч мимо меня, а сам обегает с другой стороны. Стадион в едином порыве выдохнул: «В-ввах!» и разразился аплодисментами – Миша поприветствовал зрителей и ушел с поля.

ТОЛЬКО ПРАВЫЙ

Вскоре после своего дебюта в ЦСКА Владимир Пономарев отметил еще два: скачала в олимпийской, а затем и в первой сборной СССР, где прочно закрепился на правом фланге обороны. Руководить сборной в очередном цикле чемпионата мира неожиданно поручили Николаю Морозову, не имевшему громких тренерских успехов. Сотрудничество Пономарева с новым тренером началось с конфликта.

– Когда меня называли крайним защитником, я всегда старался подчеркнуть – не крайний, а правый, потому что играть на левом фланге мне было неудобно. Там всё с другой стороны, приходится отбирать мяч другой ногой, другое видение поля. Свой коронный подкат я не мог там применить, поскольку исполнял его только правой ногой.

– Но, например, вашему партнеру по ЦСКА Юрию Истомину было безразлично, на каком фланге играть.

– Таких игроков и тогда было достаточно, и сейчас они есть. Но обычно перед ними ставится утилитарная задача – выключить из игры какого-либо форварда. В этом случае защитник сам в игре почти не участвует, он лишь мешает сопернику. Мы же в ЦСКА практиковали зонно-персональный метод обороны, при котором защитник не только является зачинателем атак, но и сам нередко подключается в наступление.

Николай Петрович на правом фланге обороны сборной поначалу отдал предпочтение спартаковцу Геннадию Логофету, а меня отправил на левый. Я отказался. И в конце концов добился возвращения на «свой» фланг.

НА СОБСТВЕННОЙ ШКУРЕ

Любой крайний защитник популярно может объяснить, насколько сложно чисто выполнить подкат при отборе мяча. Пономарев исполнял его не просто четко, а элегантно, артистично, всегда попадая в прыжке по мячу, а не по ногам соперника. Заслуженный мастер спорта Виктор Дубинин, сам в прошлом защитник, считал его лучшим исполнителем подката в советском футболе. Люди годами не могут по-настоящему освоить этот прием, а тут перешел в оборону нападающий и сразу стал королем подката.

– Мне не пришлось осваивать подкат, все получилось само собой. Не помню уж, в каком матче в экстремальной ситуации интуитивно подкатился под уходившего с мячом соперника и выбил у него мяч. Потом еще раз и еще… Так и пошло.

Подкат неприятен для атакующего тем, что, выбив сначала у него мяч, защитник по инерции срезает и самого нападающего. На этой почве между ними нередко возникают конфликты. Удивительно, но к Пономареву претензий со стороны форвардов не было. Больше того: постоянные визави на поле – Михаил Месхи. Виталий Хмельницкий, другие были его друзьями.

– В течение всего сезона у меня на левом бедре не заживала рана. Носил с собой даже не флакончик, бутылку с зеленкой! Сейчас любители подката пользуются специальными трусами, в которых можно безболезненно лететь метров пять хоть по асфальту. Тогда же качество полей высшей лиги я изучал в прямом смысле на собственной шкуре. Терпимым был газон только на московском стадионе «Динамо». В «Лужниках» – безобразным. Но хуже всего – южные поля.

НА ЧЕМПИОНАТ МИРА, КАК НА ПРАЗДНИК

После того как сборная СССР не снискала славы на чемпионатах мира 1958 и 1962 годов, ее перспективы на очередном первенстве расценивались весьма скептически.

– Мы и сами ни на что не надеялись, ехали в Англию встретиться с сильными соперниками, посмотреть, чего стоим. Но сказалось то, что одним составом мы играли уже около двух лет и играли часто. Например, за 45 дней турне по Южной Америке провели 15 матчей. Сыграли вничью со сборной Бразилии на «Маракане», потом – со сборной Аргентины. Во время этого матча случилась массовая драка, о которой не сообщалось в нашей прессе. Яшин в очередной раз намертво взял трудный мяч, и тут кто-то из аргентинцев ударил его кулаком в лицо. Находившийся рядом Валентин Афонин тут же нокаутировал обидчика Левы. Ну и пошла стенка на стенку, публика высыпала на поле. Пришлось вмешиваться полиции, наводить порядок.

На чемпионат мира мы приехали не испытывая внутреннего напряжения. Праздничному настроению способствовал и сбор, проведенный в Швеции, во время которого мы даже позволяли себе расслабляться. Приезжаем в спортивный лагерь, а там полно девчонок-спортсменок. Они обрадовались: русские приехали. Морозов как увидел такое, говорит: «Срочно уезжаем». Мы его уговорили хотя бы переночевать там. Наутро он увидел замечательные поля этой базы и решил, что лучше условий не найдем. Тренировались, проводили контрольные матчи, а в свободное время ходили на дансинги. Нарушали режим – не без этого. Морозов смотрел на все сквозь пальцы. Все равно в нас никто не верил, традиционных в таких случаях накачек не было, в общем, готовились в свое удовольствие.

Морозов не обладал опытом работы на высоком уровне. Вместе с тем он был замечательным психологом и сумел выбрать единственно верную линию поведения с именитыми, классными футболистами.

– Сначала старший тренер попытался тактически перестроить нашу игру сообразно своим взглядам. Мы терпеливо выслушивали его, но на поле гнули привычную линию. В обороне, например, играли так, как заведено было в ЦСКА. Ведь кроме меня за сборную выступали армейцы Альберт Шестернев и Валентин Афонин. И Морозов, убедившись в тщетности усилий, решил не мешать нам. Он, конечно, определял состав команды на игру, включая в него тех, кто лучше был готов на данный момент, остальное делали сами футболисты. В беззаботной атмосфере мы выиграли все матчи группового турнира, четвертьфинал у венгров. Но постепенно нарастало напряжение внутри команды. Поняв, к чему идет дело, руководство сборной решило, видимо, разделить успех с нами, начало моральную обработку. Нам стали доставлять газеты из Москвы, зачитывать письма в адрес сборной. Лучше бы они этого не делали! Одно обращение помню до сих пор. Писали уголовники из тюрьмы: «Бели проиграете немцам, объявим бессрочную голодовку». В то же время замечали, что тучи сгущаются над командой, прессинг со стороны судей становится все более жестким. И в полуфинале итальянец Лобелло удалил с поля Игоря Численно, спровоцированного Халлером из сборной ФРГ. Мы проиграли 1:2. К матчу за третье место с португальцами нервное напряжение достигло предела. В результате Муртаз Хурцилава зачем-то по-волейбольному сыграл рукой в своей штрафной площади, заработал пенальти. Вновь проиграли со счетом 1:2 и получили бронзовые медали за четвертое место.

БИЗНЕСМЕН

Так и остался Владимир Пономарев в ЦСКА до конца футбольной карьеры. В запас вышел в звании подполковника, в должности начальника отдела управления кадров Южной группы войск. Когда в 1992 году вернулся в Москву, тренерские вакансии были только в провинции. Снова уезжать из дома не хотелось. Но на воинскую пенсию прожить было невозможно.

– С помощью Олега Белаковского. ставшего председателем Клуба любителей спорта ЦСКА, поставил на территории армейского спорткомплекса торговую па латку. С ее помощью заработал на ресторан. (Охотничий ресторан «На тяге» популярен сейчас у спортсменов, ветерана спорта. – Прим. П. А.). Потом стал еще и соучредителем кафе на Ленинградском проспекте. В общем, на хлеб с маслом хватает. Активно сотрудничаю с Клубом ветеранов ЦСКА. Приятно и в 60 лет (18 февраля Владимир Пономарев отметил круглую дату. – Прим. П. А.) сознавать причастность к клубу, к футболу.