Анатолий Зубрицкий: «Я благодарен судьбе за то, что она обручила меня с футболом»

«Команда», 22.07.2000

Так уж устроен наш мир: люди рождаются, отмеряют десятилетиями свой век и уходят в мир иной. И далеко не каждому человеку суждено обрести бессмертие, оставив после себя добрую память. Немного осталось на нашей бренной земле и людей, которые служат Его Величеству Футболу более полувека. Но они ещё есть. К таким «зубрам» (да простит нам уважаемый мэтр тренерского цеха такое сравнение) относится легендарный голкипер киевского и одесского «Динамо», тренер одесского «Черноморца» 50–60-х годов Анатолий Фёдорович Зубрицкий, которому в этом году исполняется 80 лет. Кстати, в этом же году Анатолий Фёдорович отмечает и ещё одну дату (правда, не круглую, но очень весомую) – 61 год в футболе. «Команда» поздравляет Великого Маэстро футбола с этими датами и желает юбиляру прежде всего крепкого здоровья и долгих лет жизни!

«ПОДГОРЕВШУЮ КАШУ СЪЕДАЛ С БОЛЬШИМ АППЕТИТОМ…»

– Анатолий Федорович, расскажите поподробнее о вашем детстве и юности, Когда вы начали играть в футбол?

– Родился я в Одессе. Наша семья жила в доме, расположенном неподалеку от портовой гавани. Детские и юношеские годы прошли, в основном, в порту. С утра до позднего вечера я с соседскими мальчишками не вылезал из воды. Плавая по акватории порта, мы подбирали выпавшие из шаланд и дубков огромные херсонские арбузы. Но подходил к концу знойный летний день, и мы отправлялись на прибрежные поляны, где и начинались жаркие футбольные баталии – двор на двор, улица на улицу.

Вначале я действовал на всех позициях полевым игроком, но временами становился в ворота, и у меня это получалось неплохо. Вскоре ребята как по команде требовали, чтобы во всех принципиальных встречах место в воротах занимал я. Стоять голкипером тогда было непросто. Мы играли на пустырях, где было полно и битого стекла и острых мелких камней. Хорошо помню, как, ложась спать, я ставил рядом с собой баночку с водой и тряпочкой, а по утрам отмачивал простынь, прилипшую к кровоточащим ранам. Но любовь к футболу побеждала всё, и на следующий день всё начиналось сначала. Однако приходила короткая одесская зима, и море и футбол временно отходили на второй план.

– По словам очевидцев, вы преуспели во многих видах спорта…

– В 105-й и 122-й школах мы создали неплохую волейбольную команду, в которой я занимал прочное место, будучи её капитаном. Впоследствии я вошёл в состав сборной школьников Одессы.

Вторым моим увлечением был баскетбол, в те годы он в Одессе был очень популярен. Вначале я играл в юношеской команде ДСО «Буревестник», команды которого претендовали на призовые места и уступали только взрослой команде ЛДО (деревообделочников) – чемпиону страны среди профсоюзных команд. В 17 лет я одновременно играл за баскетбольную и футбольную взрослые команды «Буревестника». Выступал также за сборную Дворца пионеров и входил в состав сборной города по футболу.

– Вы также играли и в большой теннис…

– Был период, когда я больше года жил в Сочи у дяди и там приобщился к этой прекрасной игре. В 1935 году я даже стал серебряным призером на Спартакиаде школьников Азово-Черноморского края. Но все это были просто увлечения, а вот страсть к футболу осталась на всю жизнь.

«ГОВОРЯТ, ЧТО ЗЛОЧЕВСКИЙ СВОИМ «ПУШЕЧНЫМ» УДАРОМ УБИЛ ТУРЕЦКОГО ГОЛКИПЕРА…»

– Кто были ваши первые футбольные тренеры?

– Моим первым наставником в команде Дворца пионеров был известный в прошлом футболист Дмитрий Сербов или, как мы его называли, наш дядя Митя. У него я постигал азы вратарского мастерства. Затем я попал к знаменитому Злоту – Александру Петровичу Злочевскому. Он обладал «пушечным», как тогда говорили, ударом. О нем ходили легенды. Например, что правой ногой Злочевскому запретили бить по воротам после того, как в одной из товарищеских встреч с турецкими футболистами в Одессе он одним своим ударом «с правой» убил голкипера гостей.

– А когда началась ваша профессиональная карьера?

– В начале лета 1939 года в одесском «Динамо», которое участвовало в первенстве СССР среди команд класса «А». За день до выезда на игры: первенства из клуба по каким-то причинам был отчислен вратарь Пеньков. Срочно нужен был голкипер. В числе нескольких претендентов была названа и моя фамилия. Смотрины прошли успешно, и на следующий день я уже с командой находился в поезде «Одесса – Москва».

Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло: в первой же игре с командой ЦДКА получил серьезную травму основной вратарь Александр Михальченко. Слышу: «Толя, выходи» – и стал в «рамку». Игра была очень напряженной, моменты возникали то у одних, то у других ворот. Я видел поникшие головы наших футболистов (мне было не обидно, но я понимал, что ребята не верили в благополучный исход матча). Но, хотя поединок мы и проиграли в напряженной борьбе – 2:3, моей вины в этом не было, ведь встречались мы с одной из сильнейших тогда команд союзного первенства.

Затем была «полная» игра с Московским «Торпедо», после которой я получил в прессе весьма лестные отзывы, а команда – два очка за победу. Потом успех в домашнем матче с тбилисским «Динамо» и пошло-поехало.

«ТО, ЧТО ПАЙЧАДЗЕ ПОЖАЛЕЛ МЕНЯ, НАМЕРЕННО ПРОБИВ ВЫШЕ ВОРОТ, – НЕ БОЛЬШЕ ЧЕМ КРАСИВАЯ ЛЕГЕНДА ИЗ КНИГИ ОЛЕГА МАКАРОВА…»

– А разве игра в Одессе, так красочно описанная в книге Олега Макарова «Вратарь», не была вашим дебютом в большом футболе?

– Это было моё первое выступление в родном городе, но ему предшествовали два поединка в Москве. Что же касается описания перипетий этого матча, то оно во многом приукрашено и больше напоминает красивую легенду, особенно в той части повествования, когда я, после полученной травмы, уже не мог защитить свои ворота и вышедший на ударную позицию Борис Пайчадзе, видя мое состояние, пощадил меня, намеренно пробив мимо.

Прошло много лет, но я до сих пор хорошо помню этот красивый и напряженный поединок. Тбилисцы очень хотели выиграть и с первых минут обрушили на наши ворота шквал атак, мы же на глазах многочисленной футбольной «торсиды» не хотели ударить лицом в грязь и стояли насмерть. Мы вырвали победу в этом матче, и я доказал свое право играть в основе одесской команды.

– Как сложилась ваша дальнейшая футбольная карьера?

– Вскоре команда «Динамо» была преобразована в «Пищевик», и под этим названием выступила в 1940 году в чемпионате СССР. В этом же году я был призван на действительную службу в ряды Красной Армии и оставлен в городе Одессе. Моя воинская часть находилась на «Чумке», я продолжал тренироваться и до конца сезона играл за «Пищевик». Весной 1941 года вместо. «Пищевика» в классе «А» был заявлен «Спартак», и руководство команды обратилось с ходатайством к партийным органам, чтобы меня откомандировали в распоряжение ДСО «Спартак» для игр на первенство СССР. Но из-за того, что продолжалось первенство ОдВО, этот вопрос не решался.

Меня обещали отдать «Спартаку» и демобилизовать по окончании первенства округов, которое намечалось на конец июня 1941 года. Но началась война, и она распорядилась согласно своим законам – в ту пору уже было не до футбола.

– Где вас застала война?

– В субботу 21 июня я, получив увольнительную из части, поехал отдыхать в санаторий, где работал мой отец и находилась моя семья (я тогда уже был женат и имел сына). В ночь с 21-го на 22 июня мы проснулись от звуков далекой канонады и гула самолетов и поняли, что началась война.

Я направился в свою часть, но никого там не застал. При формировании пополнения меня определили в роту ПВО и затем маршем отправили к границе, которая проходила у реки Прут. В дороге нас беспрерывно бомбили, местность была открытая и негде было укрыться.

Во вновь сформированной части я стал шофером и одновременно вторым номером пулеметного расчета. А затем началось отступление от границы, и спустя полтора месяца мы очутились под Ширяево, где мою машину разбило после артобстрела. Меня определили в хозроту и «понизили в должности» – я стал помощником ездового.

Когда мы подходили к Николаеву, нам сообщили, что высадился немецкий десант и нас всех бросают на его ликвидацию. В начавшемся хаосе и неразберихе мы оказались в окружении и попали в плен. Пленных было много, и спустя три дня нас перебросили в Коблево, где мы ремонтировали дороги, освобождая их от завалов, и строили укрепления. В плену мы узнали о том, что наши войска покинули Одессу.

Однажды нас спешно построили и передали румынам, которые маршем повели нас в оккупированную ими Одессу. По дороге мы узнали, что нас доведут до Товарной, а затем отправят на работы в Румынию. В пути нас сопровождала небольшая группа румынских солдат. Перспектива ехать в Румынию меня, конечно, не прельщала, и я решил бежать. Когда мы уже подходили к Одессе, я сказал солдату, что у меня болит живот и получил разрешение отойти в сторону. Вот где пригодилась моя спортивная закалка, Я нырнул в какой-то туннель, а затем побежал по направлению к городу. Домой я заходить побоялся и неделю прожил у родственников на окраине города. В этой неразберихе меня никто не искал.

«ВО ВРЕМЯ ФАШИСТСКО-РУМЫНСКОЙ ОККУПАЦИИ ВЫСТУПАЛ ЗА КОМАНДУ «ГЛОРИЯ-ФОРД»…»

– Расскажите, как сложилась ваша жизнь в период оккупации.

– От друзей я узнал, что на заводе «Кинап» собрались футболисты, оставшиеся в городе, и с помощью хозяина завода, русского эмигранта, вернувшегося на родину, создали футбольную команду «Глория-Форд» (завод занимался ремонтом автомашин). Меня тоже зачислили туда и снабдили необходимыми документами. Тренировались мы, где придется, а играли на стадионе «Виктория», как назывался переименованный румынскими властями стадион «Спартак».

– Проводилось какое-то первенство?

– Нет, чемпионата города не было. К нам приезжали команды Транснистрии (так называлась обширная территория, оккупированная румынами и входящая в состав «Великой Румынии»), а также с румынскими футбольными клубами.

– Уровень был высоким?

– Да, мы встречались с командами достаточно высокого класса. Сборная Румынии участвовала в довоенных чемпионатах мира. В чемпионате Румынии выступали сильные клубы, такие как «Ювентус», «Дачия», «Рапид». Игроки этих команд имели большой опыт международных встреч.

– А с немцами играли?

– Да, я вспоминаю матч со сборной немецких ВВС. Я тогда получил серьезную травму – мне рассекли голову плюс сотрясение мозга.

– Это было умышленно сделано?

– Нет, это результат игрового столкновения. Должен отметить, что немцы тут же остановили игру, вызвали санитарную машину и меня срочно отправили в больницу. Игроки немецкой команды подошли ко мне и выразили сожаление по поводу полученной мной травмы. На стадионе «Виктория», где проходили игры, румыны (в основном военные) и наши болельщики сидели на противоположных трибунах. И те, и другие страстно болели за своих. Но по окончании матча все мирно расходились и никаких столкновений не было.

– Говорят, что ваше вратарское мастерство получило признание, о вас писала даже румынская спортивная пресса.

– Да, действительно после поездки в Бухарест, где мы провели несколько встреч с ведущими футбольными клубами Румынии, в газетах отметили класс моей игры и признали, что я достоин выступать в ведущих европейских командах.

«ПОСЛЕ ВОЙНЫ КИЕВСКОЕ «ДИНАМО» СОБИРАЛИ ПО КРУПИЦАМ»

– Как сложилась ваша судьба после освобождения родного города?

– Осенью 1943 года был освобожден Киев, а весной 1944 – Одесса. Страна возвращалась к мирной жизни и людям нужен был футбол. В Киеве стали собирать команду, но сделать это было нелегко. Как известно, команда киевского «Динамо» очень пострадала во время войны. И вот в мае 1944 года меня и моего друга Николая Хижникова вызвал начальник Одесского управления НКВД. Спросил, чем мы сейчас занимаемся, а затем сообщил, что мы должны срочно вылететь с сопровождающим в Киев по распоряжению наркома внутренних дел Строкача. В Киеве нас встретили и привезли на базу киевского «Динамо». Так начался киевский этап моей футбольной карьеры, который продолжался 9 лет. Возглавил динамовский клуб Николай Борисович Махиня. В воротах занял свое прежнее место Антон Леонардович Идзковский, человек который невзирая на годы считался одним из сильнейших голкиперов – страны. Именно он помог мне совершенствовать свое вратарское мастерство, за что я ему очень благодарен.

– Как проходило становление нового коллектива киевского «Динамо»?

– Наряду с местными оставшимися в живых игроками Мельником, Сухаревым, Калачем, Гончаренко в команду вернулись Лерман, Виньковатый, Гребер и Лившиц. Из Харькова приехали Васильев, Серов, Горохов и Дашков, а из Донецка – Кузнецов, Скрипченко, Жуков. Несколько позже прибыли одесситы: Жиган, Севастьянов, Чаплыгин, Кудыменко. Из Москвы приехал Корчевский, а из Ташкента – Принц. Так началось возрождение киевского «Динамо». Это был трудный путь становления. Шли неуверенно, спотыкаясь, стабильную игру никак не удавалось наладить. Ведь команда была собрана, что называется, по крупицам. Тренеры пытались создать команду довоенного образца, с традиционным стилем игры, зрелищно красивым, комбинационным, основанном на высокой технике исполнителей. С приходом в команду тренера Бутусова это во многом удалось. В 1947 году мы стали четвертыми в первенстве страны. Этому в немалой степени способствовало появление в команде выдающегося мастера, непревзойденного и по сей день. Техника Петра Тимофеевича Дементьева, вышеупомянутой группы одесситов и особенно игроков из Закарпатья, таких, как Товт, Сенгетовский, Юст, Лавер, Михалина и, конечно, Комана впечатляла. А несколько позже в команду пришел прекрасный игрок Андрей Зазроев. Из этих исполнителей создал новую команду, которая начала уверенно шагать вперед, Олег Александрович Ошенков.

В подготовке команды он опирался на данные врачебного контроля, ввел новые формы работы – круглогодично на открытом воздухе. Словом, это был тренер новой формации. К сожалению, мне недолго пришлось поработать под руководством Олега Александровича: о себе давала знать серьезная травма, которая заставила меня преждевременно уйти на покой.

«ПО ИРОНИИ СУДЬБЫ, ТРАВМУ МНЕ НАНЁС ВСЕВОЛОД БОБРОВ…»

– Когда вы получили это повреждение?

– Травму мениска и повреждение крестообразных связок я получил еще в 1948 году, и нанес мне ее человек, с которым я был дружен и который слыл не только великим футболистом, но и джентльменом на поле, – Всеволод Михайлович Бобров. В одном из наших единоборств во время игры он всей массой своего тела упал мне на ногу.

После травмы меня мучили постоянные боли. Несколько лет мне перед выходом на поле постоянно делали уколы, бинтовали коленный сустав эластичными бинтами, но это мало помогало. Это были игры не в удовольствие, а мучения. И в 1951 году я прошел в Москве консультацию у профессора Абрама Моисеевича Ланды и его ассистентки Зои Мироновой. Заключение было одно – операция, которая и была сделана в июне 1951 года. Я пробовал снова играть. Нет, не то! Появилась боязнь, осторожность в игре, да и год перерыва дал о себе знать, Кроме того, в команде уже было двое молодых перспективных вратарей: Евгений Лемешко из Николаева и одессит Олег Макаров. Мы пригласили их, я говорю мы, поскольку в вопросах, которые касались голкиперов, Ошенков всегда советовался со мной. И мы не ошиблись с выбором. После разговора с Ошенковым я принял решение оставить ворота и перейти на тренерскую работу.

– И все-таки после этого решения вы продолжали свою вратарскую деятельность, но в других командах?

– Да, обстоятельства сложились так, что я оказался в московском «Локомотиве». Ко мне обратился старший тренер столичной команды Борис Андреевич Аркадьев с просьбой поиграть в его клубе. Аркадьев был выдающимся футбольным специалистом, одним из основоположников и теоретиков отечественной школы футбола, и мне было интересно познакомиться с ним поближе, лучше узнать его как человека, и как тренера. Меня интересовали его методы построения учебно-тренировочного процесса, его взаимоотношения с игроками и взгляды на тактику игры.

Мои ожидания оправдались. Он обладал высочайшей культурой, был очень эрудированным. То, что в современном футболе стало общепризнанным, уже тогда утверждалось им. Словом, у него я многому. научился, что впоследствии пригодилось мне на тренерском поприще. В то время я уже окончил школу тренеров при Киевском институте физкультуры и сразу стал студентом четвертого курса заочного отделения этого же вуза.

И снова я не устоял против соблазна и принял приглашение кишиневского «Буревестника», где мне были созданы все условия для совмещения учебы и игровой карьеры. Тренерами команды были вначале Георгий Мазанов, а затем Петр Ступаков.

Два года я играл в основном составе «Буревестника». В 1955 году у нас подобрался очень хороший коллектив. Выступая в классе «Б», мы уверенно заняли первое место и перешли в класс «А». Это было настоящей сенсацией в нашем футболе. На этой мажорной ноте я решил закончить свои выступления и перейти на тренерскую работу, тем более что к тому времени я сдал госэкзамены в институте и получил диплом.

«В ДУБЛЕ КИЕВСКОГО «ДИНАМО» МОИМИ ПОДОПЕЧНЫМИ БЫЛИ ЛОБАНОВСКИЙ, БАЗИЛЕВИЧ, БИБА И ТРОЯНОВСКИЙ…»

– Расскажите о ваших первых шагах на тренерском поприще?

– Мой дебют в качестве наставника состоялся в 1956 году, когда я принял команду КФК «Колхозник» (Полтава). Это был коллектив физкультуры, по нашим современным понятиям – любительский клуб. И в тот же сезон мы стали обладателями Кубка Украины среди КФК. А осенью меня перевели на должность второго тренера в киевское «Динамо», где я проработал более трех лет. Тогда как раз появились в команде Валерий Лобановский, Олег Базилевич, Андрей Биба, Владимир Трояновский и ряд других воспитанников республиканской футбольной школы. И все эти игроки прошли через дублирующий состав, с которым в основном работать приходилось мне,

– А с 1959 года вы стали тренером одесского «Черноморца»…

– Да, я решил попробовать себя на самостоятельной работе и стал старшим тренером одесского «Черноморца», в котором проработал с 1959-го по 1962 год. В 1961-м одесситы получили возможность выступать в высшей лиге, для этого им нужно было обыграть в переходном матче донецкий «Шахтер». Но допустить неучастие «Шахтера» в играх высшей лиги политическое руководство страны не могло, поэтому срочно изменили положение о переходах, а затем реформировали высший дивизион. Выход «Черноморца» в высшую лигу затянулся еще на несколько лет.

– Наконец сбылись все ваши мечты. Вы в родном городе, тренируете перспективную команду. Казалось, что вы останетесь в «Черноморце» надолго, но тем не менее спустя несколько лет вы покидаете Одессу и возвращаетесь в Киев. Что заставило вас это сделать?

– Я вынужден был уйти из команды в декабре 1962 года. Дело в том, что в послевоенные годы я жил с семьей в Киеве – у меня была квартира на Крещатике. Начальник пароходства Данченко, который лично решал все вопросы, связанные с командой, обещал обеспечить жильем в Одессе. Мне выделили квартиру в центре города, на углу Греческой и Ришельевской, в которую мы должны были вселиться после некоторой перестройки и ремонта. Естественно, по существующим тогда законам, квартиру в Киеве я должен был сдать городу. Когда квартира была полностью отремонтирована и я готовился к переезду, я узнал, что квартира очень понравилась секретарю парторганизации пароходства, и он ее зарезервировал для себя. Данченко в это время отдыхал в Карловых Варах, и решением моего вопроса занялся председатель ДСО «Водник» Досич. Досич пошел к первому секретарю обкома партии Синице, надеясь, что он поможет решить проблему. Секретарь сказал, что нужно ждать приезда Данченко, выяснить все обстоятельства этого дела, а затем уже принять окончательное решение. Обиженный (естественная реакция на несправедливость), я бросил все и уехал в Киев, где мне предложили работу в Республиканской федерации футбола. Но буквально через несколько дней у меня в квартире раздался звонок из Днепропетровска. Со мной говорил, по поручению Щербицкого, который занимал в то время пост первого секретаря Днепропетровского обкома партии, Продан, один из его заместителей.

В январе 1963 года я приехал в Днепропетровск и в присутствии второго секретаря обкома Чебрикова и председателя горисполкома был представлен Щербицким в качестве тренера «Днепра». Щербицкий поставил передо мной задачу занять место не ниже Запорожья и попросил со всеми проблемами обращаться к нему лично. Но, как известно, вскоре пребывание Щербицкого в Днепропетровске закончилось. После снятия Хрущева он стал секретарем ЦК Украины и опять переехал в Киев.

В «Днепре» я проработал четыре года. Правда, был небольшой перерыв в моей деятельности, связанный с тем, что киевское «Динамо» осталось без тренера и меня заставили занять этот пост до конца сезона, пока не приедет из Ростова Маслов, который должен был стать наставником киевлян. В конце сезона он принял у меня команду и предложил мне остаться в роли его помощника. Но я хотел работать самостоятельно и вернулся в «Днепр». Затем я тренировал «Кривбасс», «Таврию» и, наконец, снова «Черноморец» – с 1971-го по 1973 год. С одесской командой я работал на разных уровнях – начиная от класса «Б» и заканчивая высшей лигой. За время моей работы в «Черноморце» клуб дал отечественному футболу немало выдающихся игроков, ставших после перехода в киевское «Динамо» заслуженными мастерами спорта. Это Владимир Щегольков, Леонид Буряк, Игорь Беланов… Думаю, что я также внес весомый вклад в развитие таланта этих ребят. Затем я полностью посвятил себя воспитанию молодежи и вот уже несколько десятилетий работаю директором СДЮСШОР «Черноморец». Мои воспитанники Илья Цымбаларь, Юра Никифоров, Дима Парфенов и другие пополняют именитые отечественные и зарубежные команды, достойно представляя на всех уровнях нашу одесскую школу футбола.

«НЕСМОТРЯ НА ОБЪЕКТИВНЫЕ ТРУДНОСТИ, СДЮСШОР ПРОДОЛЖАЕТ ВОСПИТЫВАТЬ ДЛЯ «ЧЕРНОМОРЦА» ДОСТОЙНУЮ СМЕНУ…»

– Анатолий Федорович, как сейчас обстоят дела у СДЮСШОР «Черноморец»?

– Сегодня школа работает, в принципе, нормально. Однако за последние годы условия для работы заметно ухудшились. В общем-то, как и по всей стране. Это же все звенья одной цепи. Наша база в Отраде, созданная четверть века назад, сегодня чуть ли не единственная в Одесской области среди специализированных школ, испытывает массу проблем. Если раньше в СДЮСШОР всегда был большой приток детей, то сейчас интерес к футболу упал. Трудности существуют и у самой базы. Это и отапливаемость помещений, и проблемы с подачей горячей воды. И все-таки, несмотря на это, мы продолжаем воспитывать для «Черноморца» достойную смену.

– Кто сейчас оказывает школе финансовую поддержку?

– Раньше мы были на полном обеспечении спортклуба «Черноморец». Сейчас же муниципальный обком Союза работников морского транспорта выделяет лишь мизерную часть средств на зарплаты тренерам школы. О всех остальных расходах по обеспечению поездок на турниры, содержанию материально-технической базы СДЮСШОР «Черноморец» и речи быть не может. А ведь это основной стержень в подготовке футболистов. Сами понимаете, без игровой практики на различных соревнованиях о росте мастерства будущих футболистов говорить не приходится. Выкручиваемся за счет родителей, благодаря которым у наших воспитанников есть форма, мячи, мальчишки выезжают на соревнования. Опять же, за счет родительского бюджета мы проводим, как и в союзные времена, оздоровительную кампанию. Так и выживаем.

– Родители при этом свои условия не диктуют?

– Есть такой момент. Каждый родитель, если ребенка не ставят играть в основной состав, предъявляет претензии тренерам. Приходится частенько разбираться по этим вопросам. Но тем не менее наставники стараются действовать объективно.

– Если не секрет, как СДЮСШОР складываются отношения с нынешним руководством «Черноморца»?

– В отличие от других организаций наш основной спонсор – «Приморье» помогает нам оплачивать расходы в первенстве Украины. Этот факт достоин уважения. Конечно же, не обходится без разногласий, но они не столь существенны.

– Накануне своего восьмидесятилетнего юбилея как вы оцениваете прожитую вами жизнь в футболе?

– Я прожил долгую и насыщенную событиями спортивную жизнь, полностью удовлетворен итогами своего труда. Как футболист я всегда стремился совершенствовать свое мастерство и достиг в этом определенных успехов. Команды под моим руководством всегда улучшали свои показатели, совершенствуя свою игру. Благодаря футболу я объездил весь мир, побывал в Англии, Финляндии, Испании, Венгрии, Египте и многих других странах. Все это было для меня познавательно и интересно. Воспитывая молодых футболистов, я получаю удовлетворение от работы в дружном коллективе тренеров нашей школы. Я благодарен судьбе за то, что, обручив меня навеки с футболом, она позволила мне прожить такую интересную и полезную для людей жизнь.