Иван Гецко: «В моей семье царят радость, мир и покой»

«Команда», 07.03.2000

В прошлом году газета «Одесса-Спорт» провела опрос футбольных специалистов и спортивных журналистов на предмет определения команды-мечты «Черноморца» за историю клуба. Одесский вариант dream-tream читателям «Команды» уже известен. Равно как и обладатели титулов «Лучший игрок за историю клуба», «Капитан «Черноморца» всех времён» и «MVP «Черноморца» всех времён», которыми были признаны, соответственно, Илья Цымбаларь, Вячеслав Лещук и Владимир Плоскина. А вот «Приз зрительских симпатий», к сожалению, разыгран не был. Но, думаю, что в этой номинации победил бы бывший нападающий «Черноморца», а до недавнего времени лидер атак львовских «Карпат» Иван Гецко. И с этим наверняка согласятся многие болельщики в Южной Пальмире, а поспорят с ними, вероятнее всего, фаны «Карпат». И аргументы львовян в данном случав, уверен, совпадут с аргументами одесситов. В Одессе и Львове Гецко, пожалуй, самый любимый игрок. Но где бы он ни был, во Львове ли, во Владикавказе, Израиле или Японии, всё равно останется одесситом. Именно здесь его дом и его семья.

Сейчас Иван Гецко переживает не лучшие времена своей футбольной карьеры. По известным причинам футболист отказывается продолжать выступления в составе «Карпат», пребывая, как говорится, в подвешенном состоянии. Впрочем, в нашей беседе мы старались не затрагивать последние события, полистав страницы его богатой футбольной биографии.

«НЕДУМАЮ, ЧТО МНОГО ПОТЕРЯЛ, ОТКЛОНИВ ПРЕДЛОЖЕНИЕ КИЕВСКОГО «ДИНАМО»…»

– Иван, где вы начинали, кто был первым тренером?

– Начинал заниматься футболом в иршавской ДЮСШ. Моим первым тренером был Андрей Евгеньевич Уйгели. Он и сейчас, по-моему, занимается с детьми. А потом я перешёл в ужгородский спортинтернат. Правда, занимался в нём всего два года, после чего попал в команду «Закарпатье» (Ужгород), выступавшую во второй лиге союзного чемпионата. А в «Закарпатье» мне начали поступать интересные предложения из клубов высшей лиги. И я уже было дал согласие выступать за донецкий «Шахтёр», но судьба свела меня с одесситами. Вышло так, что тогда ко мне домой приехал Владимир Плоскина и предложил попробовать себя в «Черноморце». Но поскольку я уже дал обещание горнякам, то долго прятался, не желая ехать в Одессу. Однако Плоскина оказался очень настойчивым: пришёл ко мне домой и сказал, что не покинет город, пока я не объявлюсь. Поставил при этом ультиматум: мол, если не появлюсь в ближайшие сутки, то увезёт в Одессу мою жену и детей. После этого мы встретились, обговорили детали и через три дня отправились в Одессу. Было это в 1989 году. Переход из второй лиги в высшую мне дался достаточно легко. Я дебютировал в команде Виктора Прокопенко в матче против московского «Спартака», и довольно удачно. Хотя мы и проиграли 2:3, мне удалось забить один из голов, если не ошибаюсь, Станиславу Черчесову. И поехало. Я прочно закрепился в «основе» «Черноморца».

После успешного дебюта в команде Прокопенко Ивана сразу взяли «на карандаш» тренеры сборной Союза. Такого, кстати, добивались не многие футболисты «Черноморца»: до Гецко в сборную СССР из Одессы попадали лишь Валерий Поркуян да Юрий Роменский.

– Практически сразу после удачного дебюта в «Черноморце» вам поступило приглашение из сборной СССР.

– Да. Тот сезон вообще для меня очень удачно сложился. В конце 1989-го меня действительно пригласили в сборную Союза, которую тренировал Анатолий Бышовец. И, в принципе, особых проблем с адаптацией в главной команде страны не возникло. А ведь в той сборной играли настоящие звёзды. Но я был тогда молодой да озорной. У меня было больше желания, чем умения. Поэтому недостаток опыта и мастерства компенсировал азартом и целеустремленностью. Выходил играть в отборочных матчах чемпионата мира против Германии и Норвегии рядом с такими мастерами, как Михайличенко, Протасов, Добровольский, Колыванов, Юран.

– А с Лобановским поработать довелось?

– Нет. Хотя был у меня с ним разговор по поводу возможного перехода в киевское «Динамо», но я решил отклонить предложение киевлян. После аварии на Чернобыльской АЭС не хотел везти в Киев своих детей. Поэтому-то и остался в Одессе. Не думаю, что много от этого потерял.

ВМЕСТО «ФОДЖИ» И «ДЖЕНОА» ОКАЗАЛСЯ В «МАККАБИ», О ЧЁМ, ВПРОЧЕМ, НЕ ЖАЛЕЮ…»

С распадом Союза Украина потеряла многих своих игроков, которые вместо выступлений за национальную сборную своей исторической родины выбрали команду северного соседа – Россию. Юран, Цымбаларь, Тернавский, Юрий Никифоров, Канчельскис, Виктор Онопко… Вне сборной Украины оказался и Гецко. Но по другим причинам. Хотя именно он является автором исторического – первого гола – украинской сборной в официальных матчах.

– После первого чемпиона Украины вы оказались в Израиле…

– Чемпионат Украины был для меня своеобразной «перевалочной базой». Я чувствовал, что могу и просто обязан играть на более высоком, чем украинское первенство, уровне. Был вариант попасть в Италию. Среди клубов, в которых мог оказаться, могу назвать «Фоджу» и «Дженоа». «Дженоа» играла в Серии А, а «Фоджа» туда только выходила. Но, к сожалению, поездка в Италию сорвалась. Как я потом узнал, «Черноморец» запросил за меня большую сумму. Пришлось выбирать то, что было наиболее реальным. Тогда я был достаточно наивным парнем. Думал, что сначала поеду в Израиль, а через годик отправлюсь покорять Европу. Но этого не произошло, так как «Маккаби» (Хайфа) заключил со мной контракт на три года и, разумеется, через год отпускать меня не хотел. Правда, не могу назвать тот период неудачным. Напротив, в «Маккаби» всё складывалось хорошо. Наш клуб успешно выступал в чемпионате Израиля, постоянно играл в Кубке Интертото и в еврокубках и демонстрировал там футбол достаточно высокого уровня. В Кубке кубков мы дошли до 1/8 финала, уступив дорогу лишь будущему его обладателю – итальянской «Парме». Да и то, считаю, чисто случайно. В гостях уступили 0:1, а дома выиграли с таким же счётом, но уступили в серии послематчевых пенальти. Вообще, это достижение стало для израильского футбола самым весомым в его истории. Да и команда была что надо. Те же Ревиво и Беркович сейчас играют в сильнейших европейских чемпионатах и сборной своей страны. Тогда в «Маккаби» выступали девять (!) «сборников». Можете себе представить, какой уровень был у команды.

– Из наших игроков кто-то ещё выступал в «Маккаби» вместе с вами?

– Да, Сергей Кандауров и Роман Пец. До этого были Андрей Баль и Виктор Чанов. Приезжал Василий Кардаш.

– Что было после «Маккаби»?

– Вернулся в Одессу и четыре месяца просидел без дела, подыскивая новую команду. Дальше продолжать карьеру в Израиле не видел смысла и вёл с израильтянами судебные разбирательства. Хотел уехать в Европу. «Маккаби», правда, сделал мне предложение, устроив просмотр в швейцарском «Серветте» и английском «Портсмуте». Всё было нормально, но израильтяне запросили за меня просто нереальные деньги. Да ещё и не повезло. В «Портсмуте» на одной из игр повредил плечо, и переход туда сорвался. В «Серветте» вообще дела шли более чем успешно, практически все были заинтересованы в моём переходе. Почему этот трансфер не осуществился, для меня до сих пор остаётся загадкой. Но зато я выиграл у израильтян судебный процесс.

– А это редкость?

– Ещё какая! Мне тогда говорили: мол, что ты делаешь, не знаешь, с кем связываешься. Но я решил бороться за свою судьбу, и выиграл процесс. Это всё происходило через ФИФА, все письма и факсы доставлялись ко мне домой, в Одессу, а уже потом шли дальше. В общем, через шесть месяцев разбирательств мне дали разрешение на выезд из страны.

«ПО ПРИЕЗДЕ ВО ВЛАДИКАВКАЗ ПРЕДУПРЕДИЛ РУКОВОДСТВО «АЛАНИИ», ЧТО ДОЛГО В КАВКАЗСКОМ РЕГИОНЕ ЗАДЕРЖИВАТЬСЯ НЕ СОБИРАЮСЬ…»

– Как же потом очутились в, новгородском «Локомотиве»?

– В то время я вёл переговоры с рядом украинских клубов, и мне необходима была игровая практика. Взамен ничего не просил. Тому же «Черноморцу» меня надо было взять, а потом через некоторое время можно было выгодно продать. Но в ту пору в «Черноморце» был Леонид Буряк, которому я оказался не нужен. И как раз тогда меня пригласили в Нижний Новгород.

– Нижегородцы предоставили неплохие условия?

– Честно говоря, условия меня тогда не очень интересовали. Мне необходима была игровая практика, чтобы набрать оптимальную форму. Поэтому, как только появился шанс попробовать себя в «Локомотиве», не раздумывая, согласился. Пришёл к главному тренеру команды Овчинникову и сказал, что мне необходимо три месяца, чтобы набрать форму. Он ответил, что так долго ждать не может, и сказал, что мне уже сейчас надо включаться в работу, а там будет видно. А через неделю, как ни странно, я уже начал стабильно выходить в стартовом составе. И пошло-поехало. Стал исправно забивать, всё складывалось просто прекрасно. На моём счету было тогда в чемпионате России девять мячей, а наша команда поднялась на восьмое место, что было для неё небывалым успехом.

– И уже потом была «Алания»?

– Да. После того, как полтора года отыграл в Нижнем Новгороде, поступило предложение из владикавказской «Алании». Клуб на тот момент был чемпионом России. Команду возглавлял сильный тренер – Валерий Газзаев. Я, разумеется, поехал. Ну а там пришлось столкнуться с кавказским менталитетом. В принципе, я предполагал, что такое возможно. Поэтому сразу предупредил руководство клуба, что в любой момент могу покинуть команду, так как наслышан о том, как «болеют» в «горячих точках» бывшего СССР. Помню, когда уходил из «Алании», во Владикавказе это событие сопровождалось различными диверсиями местных фанатов.

– А в Одессе с «кавказской мафией» не приходилось иметь дело?

– Нет, такого не было. Да и вообще, я с самого начала знал, что кавказский регион – не для меня. Хотя, должен сказать, во Владикавказе я демонстрировал лучший футбол в карьере.

– И именно из «Алании» вернулись в сборную Украины…

– Причём, что интересно, был и интерес со стороны сборной России. И мне, не скрою, пришлось тяжеловато из-за огромной физической и моральной ответственности. За мной пристально следили тренеры двух сборных. Но только украинцы, думаю, приглашали скорее потому, что не хотели отдавать меня России. Тяжёлый период был тогда и в «Алании». Надо было оправдывать роль лидера коллектива. Помню, как ко мне подходили представители руководства владикавказцев после того, как я упускал выгодные моменты в нескольких турах, и говорили: «Такие деньги тебе платим, а ты транжиришь моменты…» По три-четыре месяца не видел семью, поскольку приехать в Одессу просто не представлялось возможным. Кошмарное состояние было.

– Выбор в пользу Украины продиктован патриотизмом?

– Да. Просто не представлял, как потом смотреть в глаза родителям, например. Отец наверняка не понял бы меня, если бы принял предложение российской команды.

– Что было после «Алании»?

– Поговорили с Газзаевым, и сошлись на том, что лучшим вариантом для все будет, если я уйду. Мы с ним в чём-то похожи характерами. Я, как и Газзаев, люблю свободу. Поэтому и покинул «Аланию». И почти сразу получил приглашение из «Днепра», который тренировал Вячеслав Грозный.

– А потом было свидание «Днепра» и «Алании»…

– Да. Хорошо помню те матчи. К сожалению, нам не удалось обыграть «Аланию», хотя я, например, был уверен, что в Днепропетровске мы их уж точно не «отпустим». Не получилось. В «Днепре» поначалу всё складывалось достаточно удачно, но со временем начались проблемы с финансированием. Команду покинул Грозный. Потихоньку из «Днепра» стали уезжать другие футболисты. Хотя, должен сказать, «Днепр» тогда был, наверное, единственной командой, способной бросить вызов киевскому «Динамо».

«У МЕНЯ ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ УКРАИНСКАЯ СЕМЬЯ…»

– И вы поехали в «Карпаты»?

– Да. Тогда во Львове Мирон Маркевич создал буквально с нуля прекрасный коллектив. «Карпаты» быстро подтянулись к лидерам украинского футбола и были способны прыгнуть выше головы. Ну а дальше вы знаете.

– Иван, давайте отвлечёмся от футбола и поговорим о вашей семье.

– У меня очень хорошая украинская семья, в которой царят радость, мир и покой. Я рано женился. Жену зовут Аня. Мой семейный стаж насчитывает уже 15 лет. У меня достаточно взрослые сыновья: старшему – Роману – 15-й пошёл, младшему Ярославу – 12-й. Оба занимаются футболом. Папа хотел бы, чтобы из них что-то получилось. Но пока рано о чём-то говорить. Не всегда ведь дети известных футболистов становятся классными спортсменами. Кроме этого, у нас есть питомцы – две собаки, кошка, попугай и лошади.

– А откуда у вас такая любовь к лошадям?

– Как-то один мой друг, большой любитель скачек, пригласил на ипподром. Мы посмотрели скачки, после чего он показал, в каком состоянии находятся лошадки – замученные, полуголодные. На одну из них показывает и говорит: «А вот эта – бывшая рекордсменка и чемпионка». Я просто не мог поверить в то, что такая легендарная лошадь может оказаться в таком состоянии и жить в каком-то летнем отстойнике. Но такова наша действительность. Я говорю: «Неужели нельзя поправить бедственное положение этих лошадей?» На что приятель ответил, что никто этим заниматься не хочет. Так я купил одну лошадь. Выходил её, откормил. А через полгода она уже была в идеальном состоянии. И не мог себе даже представить, что лошадь может быть настолько красивой. А ещё через год мы выставили её в зимнем первенстве, и она выиграла «Приз элиты». Я был просто в восторге! Она с лихвой обогнала всех своих конкуренток, у которых до этого не было никаких проблем с содержанием и питанием.

– Как зовут вашего любимца?

– Чемпион, ему восемь лет. Кстати, из русского рысака её пришлось переучить в хорошую верховую лошадь. Хотя это было делом нелёгким. Ведь вместо привычной рыси ей надо было бежать галопом и квентером. За победу спасибо жене и детям. Это благодаря им наша лошадь стала чемпионкой. Пришлось, кстати, купить ещё одну. Подарил её младшему сыну. В нашей семье больше упорства в верховой езде проявил Ярослав. Сколько падений было – не сосчитать! Но ничего – сын снова садился. А вот Рома понял, что лошади – это не для него. Он, конечно же, тоже не прочь покататься, но особым желанием не горит.

– Как дела у вашего брата Сергея?

– Сейчас он в александрийской «Полиграфтехнике».

– Часто созваниваетесь?

– Достаточно часто. Только в последнее время количество звонков уменьшилось. В связи с плотным графиком тренировок не всегда хватает времени на телефонные разговоры. А когда чемпионат в разгаре, созваниваемся чаще.

– В одном из своих интервью Сергей говорил, что все свои голы посвящает вам. А вы свои – кому?

– Сергей забивает явно поменьше меня. Свои голы я посвящаю прежде всего своим детям, чтобы они учились и в один прекрасный момент превзошли меня. Ну и, конечно, своим родным – жене, отцу, маме, Серёже, сестре. Да и всем болельщикам Украины.