Юрий Роменский: «Мой попугай Боря говорит буквально всё, а вот пёс Барон – только слово «мама»

«Команда», 22.09.1999

Взять интервью у Юрия Роменского мечтал давно. К сожалению, не довелось увидеть в деле этого легендарного голкипера, но аура, существующая вокруг его имени, заразила непреодолимым желанием обязательно пообщаться при личном знакомстве. И вот совсем недавно желаемое совпало с действительностью. На одном из матчей «Черноморца» впервые увидел Роменского, что называется, вживую, и с ходу взял его в оборот. Несмотря на занятость, Юрий Михайлович, оказавшийся на деле очень добродушным и весёлым человеком, согласился выкроить необходимое время для интервью.

«ОТЕЦ ПОСЛЕ ВОЙНЫ ОТСТРАИВАЛ САМУЮ КРУПНУЮ ГЭС В ЗАКАВКАЗЬЕ…»

– Юрий Михайлович, вы начинали футбольную жизнь в Азербайджане. Каким ветром вас туда занесло?

– Туда мои родители приехали после войны. Отец дослуживал в Азербайджане и работал на строительстве гидроэлектростанции. Многие семьи, подобно нашей, в послевоенные годы оказались в местах, где надо было практически заново отстраивать страну. В Мингечауре, как вы, наверное, знаете, ГЭС – самая крупная в Закавказье. Мать приехала туда после учёбы в институте. Там-то я и родился.

«В ФУТБОЛ ИГРАЛ ЗАЧАСТУЮ В УЩЕРБ ШКОЛЕ…»

– Почему выбрали именно футбол?

– В детстве в футбол гоняли все мои сверстники. И я не стал исключением. Футбол очень любил, а мяч для меня был практически всем. Девяносто пять процентов свободного времени проводил в дворовых футбольных баталиях, зачастую даже в ущерб школе. Ну, и как все дети, начинал с турнира на призы «Кожаного мяча». Тогда, кстати, «Кожаный мяч» только начинался. Первый турнир проводился в 1965 году. Первым президентом штаба этого клуба, если вдруг кто-то не знает, был хорошо известный в прошлом футболист Михаил Сушков, а членами штаба такие знаменитые личности, как Лев Яшин, Алексей Хомич, Гавриил Качалин, Виктор Понедельник, Альберт Шестернёв, Валентин Иванов и Алексей Парамонов.

– То есть, простите за каламбур, вы дебютировали на «Кожаном мяче» вместе с «Кожаным мячом»?

– Можно и так сказать. Наша команда «Звёздочка» первый раз приняла участие в турнире в 1966 году, а в 1967-м вышла во всесоюзный финал. Хорошо помню, что те соревнования проходили в Горьком, а Яшин и Хомич присутствовали на всех играх с целью пропаганды и популяризации футбола. Там же проводился и матч известных ветеранов футбола. А мы сумели дойти до финальной игры, в которой уступили сверстникам из Грузии по пенальти. Позже, кстати, уже выступая в высшей лиге чемпионата Союза, мне вручили специальный приз как первому воспитаннику «Кожаного мяча», заигравшему в высшей лиге. Об этом даже написали в еженедельнике «Футбол-Хоккей».

– Свою первую команду мастеров помните?

– Конечно. Бакинский «Нефтчи», который в то время назывался «Нефтяник».

– А как же «Текстильщик»?

– Мингечаурский «Текстильщик» был несколько раньше. После школы я поступил в политехнический техникум, в котором играл за «Политехник», и завоевал с этой командой Кубок СССР среди вузов. Мне тогда было 16. Потом попал в «Текстильщик», в те годы выступавший в классе «Б» в своей территориальной зоне.

– Кто был вашим первым тренером?

– Баба Ханларович Мустафаев. Это был прекрасный человек, который в детский футбол вложил всю свою душу и любовь. Нашу «Звёздочку» Баба Ханларович возил по пионерским лагерям, устраивал спортивные сборы. В общем, делал всё, чтобы мы, пацаны, могли по-настоящему жить футболом.

«ТАЙЦАМ УДАЛОСЬ ЗАБИТЬ ДВА МЯЧА…»

– В «рамке» оказались с его легкой руки?

– Да. Хотя тогда больше нравилось играть впереди, в нападении. Это вполне естественно, так как в детском возрасте почти все мальчишки стремятся забивать голы. Кстати, уже играя в «Нефтянике», да и в «Черноморце», приходилось играть и в поле. И неплохо, скажу я вам, получалось. Как-то, уже будучи в «Черноморце», поехали в турне по Таиланду. Сыграли там ряд товарищеских игр. Нашими соперниками были молодёжная сборная Таиланда (их обыграли – 1:0), тайская сборная провинции Сурин (5:0), тайская сборная Накхонпатхона (4:1) и национальная команда Таиланда (2:0). Так вот, пару матчей я отыграл в атаке, а Накхонпатхону даже забил два мяча.

– И, тем не менее, в итоге стали вратарём.

– Вратарь – очень ответственная позиция на поле. Последний рубеж, как-никак. Мне это импонировало, и я с удовольствием стоял в «рамке».

«ВАЖНОЕ КАЧЕСТВО ВРАТАРЯ – УМЕНИЕ РУКОВОДИТЬ ОБОРОНОЙ…»

– Какими, на ваш взгляд, качествами должен обладать голкипер?

– Вратарь – это человек, который не просто стоит в воротах. Он должен постоянно находиться в движении, выбирая позицию для бросков или прыжков, и ещё одно очень важное качество, которое должно быть у вратаря – умение руководить защитниками. Это не значит, что на них надо кричать. Просто – своевременно подсказывать. И при этом не имеет значения, какой защитник находится рядом с тобой – опытный мастер или необстрелянный юнец.

– В союзные времена функциональной подготовке наверняка уделялось огромное внимание…

– Конечно. Но тогда ещё не было специальных тренажёров и отягощений, с помощью которых современные футболисты имеют возможность развивать свои физические данные. В наше время всё было естественно. Вместо отягощений таскали на плечах тяжёлые камни, работали на турниках, бегали по горам. В общем, готовились весьма прилично.

– Вас уже в то время привлекали к различным сборным…

– Да. Когда выступал в классе «Б», заигрывали за юношескую сборную Азербайджана. Потом на уровне юношей пригласили в бакинское «Динамо». Были тогда всесоюзные соревнования среди групп подготовки при командах мастеров. Перспективные ребята отшлифовывали своё мастерство в таких группах, после чего попадали в «дубли» команд мастеров. За «Динамо» я играл во всесоюзных соревнованиях. Мы пробились в финал, который проходил в Донецке, где как раз по моему возрасту играли Блохин, Гуцаев, Зуев, Дамин и Байдачный. Тогда они ещё не были известными. А в 1970 году встретился с ними в юношеской сборной СССР, которую тренировал Евгений Иванович Лядин – прекрасный человек и тренер. Считаю его одним из лучших детских тренеров за всю историю. И не потому, что я у него играл, а потому, что через него прошло не одно поколение игроков, ставших впоследствии большими мастерами. Он подбирал ребят, проводил селекцию и давал им дорогу в большой футбол, рекомендуя ведущим клубам страны. Хотя это и сложно тогда было из-за местнических настроений. Ведь ты был как бы прикован к своему клубу. Контрактов в то время ещё не было, и если ты был нужен команде, даже притом что практически просиживал на скамейке запасных, тебя никуда не отпускали. Если же футболист всё же решался «убежать», ему грозила дисквалификация.

– А как вы попали в «Нефтяник»?

– Бакинцев тогда тренировал Алекпер Амирович Мамедов, который в своё время выступал за московское «Динамо» и сборную СССР, в составе которой в 1960 году стал чемпионом Европы. Он-то и пригласил меня в дубль «Нефтяника». И там я попал в солидную компанию вратарей – Сергея Крамаренко, Владимира Косенкова, известного по выступлениям за «Зенит», и Вячеслава Шехова, игравшего ранее за московское «Торпедо». Ох, и тяжело мне тогда пришлось. Хорошо ещё, что играл тогда за юношескую сборную СССР. У нас много было разъездов, сборы длились по месяцу. Поэтому для меня важнее было выступать в сборной, нежели играть в «основе» «Нефтяника». В самом же «Нефтянике» дебютировал в 1972 году.

– И отыграли за него…

– … семь лет. Когда пришёл в «Нефтяник», то застал смену поколений. Из звёзд советского футбола за бакинцев играли Банишевский, Туаев, Семиглазов, Маркаров, Брухтий, Сёмин, Смольников, Стекольников, Мирзоян, Виталий Шевченко и Рафик Кулиев. Одиннадцать человек из того состава в разные годы выступали за олимпийскую и национальную сборные Союза.

«СВОИХ ДОЧЕРЕЙ МЫ С ТОЛЕЙ БАНИШЕВСКИМ НАЗВАЛИ ОДИНАКОВО – МИЛЕНА…»

– С кем-то из тех футболистов дружили?

– С Толей Банишевским. Даже своих дочек назвали одинаково. У Толика дочка Милена, и у меня – Милена. К сожалению, Толи два года назад не стало. В позапрошлом году скончался из-за тяжёлой болезни. Так вот, тогда в 1972 году, смена поколений плохо отразилась на выступлениях команды, и по итогам чемпионата СССР «Нефтяник» вылетел в первую лигу. Вскоре после этого команду принял ленинградец Геннадий Бондаренко. Прекрасный человек и хороший специалист. Просто умница был. Он и начал создавать новую команду, целью которой был выход в высшую лигу. А тогда повышение в классе было делом нелёгким. Это сейчас, вылетел – обратно вернулся, нет проблем. В то же время это было очень сложно, потому что в первой лиге выступали команды, ничем не уступавшие командам высшего дивизиона. И таких клубов в первой лиге насчитывалось, наверное, больше десятка. Если вспомнить, то большинство команд из «вышки» прошли через первую лигу – «Спартак» (Орджоникидзе), «Уралмаш» (Свердловск), «Кузбасс» (Кемерово), «Нефтяник» (Баку), «Локомотив» (Москва), СКА (Ростов-на-Дону), тот же одесский «Черноморец». Даже московский «Спартак» понижался в классе.

«В ЮНОШЕСКОЙ СБОРНОЙ ДОВЕЛОСЬ ПОИГРАТЬ С КОЖЕМЯКИНЫМ, ПОЗЖЕ ТРАГИЧЕСКИ ПОГИБШИМ В ШАХТЕ ЛИФТА…»

– Когда же «Нефтяник» вернулся в элиту?

– В чемпионате 1975 года нам для этого не хватило самой малости, но уже через год мы таки туда пробились. В тот период Константин Иванович Бесков приглашал меня в экспериментальную сборную первой лиги, а Никита Павлович Симонян – в первую сборную СССР. Симонян привлёк в 1977 году к двум контрольным поединкам с московским «Торпедо» и тбилисским «Динамо». И там я снова встретился с Блохиным и Гуцаевым, а ещё Байдачным и Кожемякиным, который позже трагически погиб в шахте лифта. Талантливый был футболист…

– Вы тогда уже были семейным человеком?

– Да. С Людмилой мы поженились в 1975 году. Она у меня, кстати, коренная одесситка. Так что уже в те годы меня стали активно звать в Одессу. В 1973 году Алескеров позвал в «Черноморец» Толю Банишевского, но, к сожалению, Толе не разрешили совершить этот переход, и он, просидев без дела весь подготовительный период, был вынужден Одессу покинуть. Мне тоже из Баку было не вырваться, хотя в Одессу наведывался часто. Жена-то – одесситка. Тем более что ещё и очно учился в институте физкультуры.

«В «ЧЕРНОМОРЕЦ» МНЕ ПОМОГ ПОПАСТЬ САМ ГОСПОДЬ БОГ…»

– Алескеров сам родом из Баку. Неужели ничем не мог тогда помочь?

– Не мог. Это решалось на высшем уровне, и от Ахмеда Лятифовича мало что зависело. Мне вообще переход в «Черноморец» дался очень тяжело. С этим были большие проблемы. А в итоге помог сам Господь Бог. Как я переезжал в Одессу, очень хорошо знает Анатолий Фёдорович Зубрицкий. Тогда со многими ребятами из «Черноморца» у меня сложились прекрасные взаимоотношения. Знаете, как говорят – не было бы счастья, да несчастье помогло. В 1977 году получил серьёзнейшую травму, прооперировал в Москве мениск, и сказал руководству «Нефтяника», что с футболом завязываю и переезжаю в Одессу. В Одессе в 1976-м родилась моя дочка, так что у меня были для этого все основания.

Было в тот момент и приглашение в московское «Торпедо». Кроме меня туда звали и Эдика Гесса из «Памира». Но я хотел только в Одессу и всеми силами рвался туда.

Существовала и ещё одна проблема – я был призывник, и мне грозили службой в армии. Я закончил институт, на руках был диплом, но «висела» армия. Удалось каким-то невероятным чудом, благодаря знакомствам и хитростям, забрать документы из военкомата и с ними уехать в Одессу. В противном случае меня элементарно направили бы на воинскую службу. Но, слава Богу, повезло.

В то время секретарем Одесского обкома партии был Константин Иванович Масик, который курировал «Черноморец», и решал все проблемы, связанные с клубом и игроками. Он-то и помог решить многие вопросы. Помню, приезжали люди из бакинского военкомата. Пришлось даже прятаться у бабушки жены, которая жила на Слободке.

Но всё это осталось позади. Поставили меня здесь на воинский учёт, и я стал полноправным игроком «Черноморца».

«В СВОЁ ВРЕМЯ ПОСЛЕ СЛУЖБЫ В АРМИИ В ОТДАЛЁННЫХ ТОЧКАХ СТРАНЫ НИКОНОВУ И ОЛЬШАНСКОМУ В ФУТБОЛЕ МНОГОЕ ПРИШЛОСЬ НАВЕРСТЫВАТЬ…»

– И сразу же блеснули в чемпионате 1978 года…

– Да. Хороший тогда выдался сезон. Команда у нас приличная была, никому ни в чём не уступали. В обороне справа играл Володя Нечаев, в центре – Слава Лещук и Виталик Фейдман, слева – Женя Логвиненко и Габор Качур. Игорь Соколовский играл «персональщика». В полузащите – Вадик Плоскина, Володя Устимчик и Толя Дорошенко. В нападении – Толя Шепель, Виталий Шевченко и Саша Довбий. Мы в том году туров четырнадцать лидировали, пока нас не остановили тбилисские динамовцы.

– Как так?

– А так. «Возили» мы их два тайма, не давали даже центр перейти. Но случилось так, что Дараселия убежал один на один со мной и забил. Проиграли – 0:1. Всего один шанс был у тбилисцев, и они им воспользовались. Почти весь матч я не имел никакой работы, а последние 15 минут вообще стоял в центральном круге, и когда мяч вылетал с половины поля соперника, «грузил» его обратно. У Тбилиси, впрочем, тогда тоже приличная команда была. Они нас обыграли, и это в итоге сказалось на распределении мест в таблице.

– После травмы в сборную вас привлекали?

– Да. Играл и за олимпийскую сборную, которой руководил Геннадий Логофет. Причём, в олимпийскую команду ездил вместе с Плоскиной, Устимчиком и Лещуком. Играли в Штатах, Болгарии, Мексике, Венгрии, ГДР. Много было поездок.

– В 1978 году вами активно заинтересовалось киевское «Динамо»…

– Мне тогда функционеры из ЦСКА выдвинули настоящий ультиматум – или я еду играть к ним, или отправляюсь в действующую армию. Тогда футболиста, который отказывал армейцам, могли свободно «рекрутировать». И в этом случае человек мог с футболом вообще завязать. Пример тому – такие прекрасные игроки, как Ольшанский и Никонов, которых отправили служить в войска, и на этом их футбольная карьера едва не оборвалась.

В моём же случае дело было так. За мной прибыли представители ЦСКА с соответствующими документами. Но до этого у меня состоялся разговор с Валерием Васильевичем Лобановским, который заверил, что армию отслужу в киевском «Динамо». Поэтому, когда на пороге квартиры возникли фигуры людей из ЦСКА, я перестал что-либо понимать. На улице ждал армейский УАЗ, и намерения военных явно были серьёзные. Надо было срочно что-то решать. Уговорил их подождать до утра, чтобы попрощаться с командой и родственниками. Сам же быстро позвонил Лобановскому и вкратце обрисовал ему всю ситуацию. Но Валерий Васильевич успокоил, уладив вопрос в течение суток. Так я и оказался в киевском «Динамо».

«ФАНАТАМ «ЧЕРНОМОРЦА» БЫЛО НЕ ПО ДУШЕ, ЧТО ОДЕССИТЫ ПЕРЕХОДЯТ В КИЕВ…»

– Из Одессы отпустили легко?

– Вообще, одесситам я должен сказать огромное спасибо за то, что они с пониманием отнеслись к этому переходу. Ведь не секрет, что к киевскому «Динамо» одесские болельщики относятся ревностно. Многие футболисты «Черноморца» уходили в «Динамо», а это фанатам «моряков» явно было не по душе. Но меня на переезд в Киев просто благословили.

– В «Черноморце» вы работали с Анатолием Зубрицким?

– Да. Анатолий Фёдорович – прекрасный человек и специалист. Сам в прошлом вратарь. В 1978 году ему удалось создать очень хороший коллектив, который был в СССР грозой авторитетов. Когда мы приезжали в Киев, Москву и другие города, у соперников, и это не преувеличение, коленки тряслись. Мы могли обыграть кого угодно, имея отличных исполнителей и командный дух. Я благодарен команде, так как сам был частью этого коллектива, а также болельщикам за то, что потом заиграл в киевском «Динамо». Вообще, Одесса подготовила многих хороших футболистов, которые впоследствии заиграли в ведущих командах и сборных страны. И мне, скажу честно, было очень приятно представлять свой город.

А в «Динамо» я пришёл не в самые лучшие времена для киевского клуба. Тогда в Киеве также происходила смена поколений. Ушли такие мастера, как Мунтян, Рудаков, Трошкин, Решко, Фоменко, Онищенко. Пришли молодые футболисты – Бессонов, Балтача, Журавлёв, Демьяненко, Лозинский, Евтушенко, Хапсалис. Валерию Васильевичу, естественно, необходимо было время, чтобы создать новый боеспособный коллектив. Как раз я попал в «Динамо» в период, когда надо было заново начинать строительство команды. И, тем не менее, перед нами были поставлены самые высокие задачи – выигрыш Кубка, чемпионата и успешное выступление на международной арене. 1979 год для нас был особенно напряжённым. Это и Спартакиада народов СССР, и отборочный турнир чемпионата Европы. Нагрузка легла на нас колоссальнейшая. Считаю, мы с честью завершили тот сезон. Я впервые стал «бронзовым» призёром чемпионата Союза, а в составе сборной УССР, в которой играл с Юрием Дегтярёвым – вратарём «Шахтёра», стал третьим на Спартакиаде.

– В «Динамо» вы провели три сезона.

– Да. И в 1980-м и 1981-м стал чемпионом страны.

«РЕКОРД 1098 «СУХИХ» МИНУТ ПРОДЕРЖАЛСЯ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ…»

– А в 1980 году ещё и отстояли свою знаменитую «сухую» серию…

– Да. 1098 минут удавалось сохранять ворота в неприкосновенности.

– Это был рекорд?

– Я не считал, но помню публикацию в «Вечернем Киеве», в которой шла речь о том, что рекордная серия принадлежала Банникову – она на 26 минут превышала мою. Только Банников достиг её по сумме выступлений за два клуба – московское «Торпедо» и киевское «Динамо». Я же все эти минуты отстоял в «Динамо». Продержалась эта серия, если верить тому же «Вечернему Киеву», четырнадцать лет. Но всё это благодаря усилиям всей команды. В том же году мы выиграли ещё и Кубок сезона, в финале по пенальти обыграв «Шахтёр».

– Вас, кстати, называют мастером по отражению одиннадцатиметровых.

– Я бы не стал называть себя большим мастером по пенальти. Просто часто угадывал направление удара. Помню, когда играл за «Черноморец», отбил два пенальти в матче с «Торпедо». Обычно при пенальти у вратаря шансов мало. Если пропускал, никто за это не винил, а если отбивал, становился героем.

– Почему покинули «Динамо»?

– В 1981 году заболел воспалением лёгких, долго лечился, а когда выздоровел, в составе «Динамо» уже надёжно играл Миша Михайлов. Я ещё несколько матчей отыграл, но форму набирал очень долго.

– А в Киеве это было непозволительно…

– Да это везде непозволительно. И тут очень кстати поступило приглашение из «Черноморца». Тогда в Одессе создавалась хорошая команда, и я решил, что ситуация для этого подходящая.

«ПРОКОПЕНКО ПОЛАГАЛСЯ НА ИНТУИЦИЮ…»

– Вы вернулись в «Черноморец», когда его возглавил Прокопенко?

– Сначала в команде был Шапошников, который провёл начало подготовительных сборов, но после этого ушёл. Команду временно возглавил начальник «Черноморца» Юрий Заболотный. Самим же тренировочным процессом руководил Витя Прокопенко. Среди футболистов он пользовался авторитетом, и команда обратилась к руководству с просьбой утвердить его в должности старшего тренера.

– Как вам с ним работалось?

– Виктор Евгеньевич всегда был очень дипломатичным и коммуникабельным человеком. Умел найти подход к каждому футболисту.

– Охарактеризуйте его как специалиста.

– Прокопенко порой полагался на интуицию. С одной стороны, это, конечно, очень здорово. Но с другой… Я всегда был приверженцем научного подхода. Если Прокопенко частенько отходил от тренировочного плана, то, скажем, Лобановский этого не делал никогда. У него всё было расписано. Я сторонник именно такого объективного подхода. Кто может точно сказать, кто и в каком состоянии сегодня может выйти на игру? Специалисты. Лобановский всегда доверял объективным данным, которые готовила ему научная группа. Ведь, согласитесь, визуальные впечатления зачастую обманчивы. Например, утром действительно можно чувствовать усталость, но к началу матча уже быть в полном порядке.

«ФУТБОЛ ОСТАВИЛ ПО РЕКОМЕНДАЦИИ ВРАЧЕЙ…»

– В «Черноморце» отыграли три года?

– Да. Причём, когда вернулся, прямо на тренировке повредил коленный сустав. Пришлось делать операцию, восстанавливаться и параллельно играть.

– Как же вас угораздило?

– Мы тренировались в зале, потому что поля тогда ещё не были готовы. Вратари тренировались на специальных матах. Я зацепился за пространство между ними и повредил сустав. Поехал в Киев к известному специалисту Виталию Николаевичу Левенцу, воспитанники которого сейчас ставят на ноги многих известных спортсменов. Один из них – Ярослав Линько. Левенец прооперировал моё колено, я восстановился и продолжил выступления.

– Травмы вас явно не щадили.

– Потому что всегда приходилось играть на пределе возможностей. Уровень серьёзных турниров и матчей был настолько высок, что психологически и физиологически необходимо было всегда быть в форме. А травмы в профессиональном футболе, увы, неизбежны.

– Решение уйти из футбола приняли сами?

– Да. По совету врачей. Весь 1984 год часто посещал Левенца, под наблюдением которого проходил обширное лечение сустава. В какой-то момент начался воспалительный процесс – пошло отслоение хряща. А такая травма требует в идеале до двух лет восстановления. Мне же приходилось играть, так как попросту не было для этого времени. Играл на уколах и двумя наколенниками. И Левенец в итоге сказал: «Если хочешь ещё играть, то надо менять сустав и ставить искусственные связки. Но в твоём возрасте гарантировать удачный результат невозможно. Поэтому, если закончишь играть сейчас, то сможешь спокойно вылечить ногу. В противном случае рискуешь стать инвалидом». Тогда-то я и решил, что лучше уйти так, чем остаться и отбывать номер на поле, пока болельщики не станут кричать, что пора на пенсию.

– Прощальный матч не хотелось организовать?

– Нет. Я не любитель таких проводов. Тем более что из футбола не сразу ушёл. Поиграл какое-то время за ветеранов. А с командой попрощался как положено, по своей воле написал заявление об уходе.

– Юрий Михайлович, вам совсем немного не хватило для попадания в «Клуб Льва Яшина».

– Да. Всего нескольких «сухих» матчей. В этом клубе учитываются только те матчи, которые вратарь отстоял на «ноль» в высшей лиге.

– Не было желания дотянуть до заветной сотни?

– А для этого надо было провести ещё как минимум три месяца подготовки. Ведь те игры необходимо было не просто простоять в воротах, а отыграть. К тому же я и не знал тогда о рекорде.

– Были ли у вас такие пропущенные голы, после которых просто досада давила?

– Я вообще считаю, что неберущихся мячей не бывает. Это просто терминология такая, когда говорят о сложных мячах. Просто, если пропускал, старался исправиться и не допускать ошибок в дальнейшем.

– Чем занимались сразу после завершения активной игровой карьеры?

– Активно пропагандировали футбол в спортобществе «Трудовые резервы». Мы тогда создали свою хозрасчётную федерацию футбола, которая занималась решением наболевших вопросов. Её усилиями проводились международные детско-юношеские турниры и соревнования. Вспомнить хотя бы международный турнир в Ужгороде на призы заслуженного мастера спорта Стефана Решко. Кстати, сейчас подумываю о том, чтобы его возродить. Наши ребята становились чемпионами Союза, выезжали на матчи во Францию, Венгрию. И вдруг всё это стало с треском лопаться. Длительное время приходилось бороться с некомпетентностью и произволом. В итоге надоело, и я решил уйти. Не мог видеть, как всё созданное нами уничтожается. А сидеть в кабинете и протирать штаны – не по мне. Как раз в тот момент предложили заняться бизнесом, и я с радостью согласился.

– Расскажите о своей нынешней работе.

– В совместное украинско-американское предприятие меня пригласил бывший спортсмен, президент Федерации лыжного спорта Украины Владимир Брынзак. Наше СП занималось импортом мебели из США, Испании и других стран, а также её производством. Работа для меня была новая, но интересная. Я занимал должность заместителя генерального директора. А год назад и сам создал своё частное предприятие. Занимаюсь тем же.

– Приятно осознавать, что в истории «Черноморца» вы голкипер «номер один»?

– Конечно. Если мой труд так высоко оценили, значит жизнь в футболе недаром прожил.

«ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ ПОПАРИТЬСЯ В БАНЬКЕ…»

– Юрий Михайлович, расскажите о своей семье.

– С женой Людмилой мы вместе уже 24 года. Думаю, этим всё сказано. Наша дочь Милена занималась большим теннисом, дошла даже до уровня кандидата в мастера спорта. Но я был против того, чтобы она занималась профессионально дальше, ведь для этого нужно отдать здоровье и от многого отказаться. В итоге сумел её убедить, и она пошла учиться – окончила Киевский университет спорта, стала тренером и работает с ребятишками. Вышла замуж. И теперь с Ярославом создают свою семью.

– А чем занимается Юрий Роменский в минуты досуга?

– Стал активным болельщиком. Люблю рыбалку, и в теннис большой при случае играю. А ещё люблю природу, поэтому живу на даче, где всегда рядом со мной семейная реликвия – 24-летний попугай Боря, говорящий буквально всё, и боксёр по кличке Барон, кстати, научившийся у Бори говорить слово «мама». Нравится мне гулять по лесу, собирать грибы. Парюсь в баньке с настоящими веничками. Общаюсь с друзьями, интересными людьми, читаю.

– Мудреете с возрастом?

– Мудрость зависит не от возраста. Это как Божий дар. Совершенных людей нет. Только Бог совершенен.

– Это ваше кредо?

– Нет. Одна из моих мыслей.

– А таких много?

– Много.

– Не хотите книгу об этом написать?

– Я же не писатель. Так, с друзьями делюсь и всё.

– Ваше любимое блюдо?

– Я вообще удачный муж – харчами не перебираю, ем практически всё. Вкусных блюд много. Даже трудно выделить какое-то одно.

– А напиток?

– Чай, кофе. Из крепких – хорошее вино. Предпочитаю «Каберне». Люблю пивка холодненького выпить. А под хороший стол и водочки могу позволить, и виски. Почему бы и нет?

– Анекдот любимый у вас есть?

– Одного конкретного нет. Хотя анекдоты люблю послушать, да и сам под настроение в компании рассказать.

– Музыку какую предпочитаете?

– Для души. Чтобы и слова были хорошие, и мелодия. «Битлз», например.

– С прессой какие отношения сложились?

– Прекрасные. Я всегда охотно общался с журналистами, среди которых у меня есть много друзей. Никогда не роптал на вашего брата, а наоборот – старался помочь.

– Из спортивных газет каким отдаёте предпочтение?

– Читаю в основном «Команду» и «Спортивную газету».

«КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ОБЯЗАН ОБРАТИТЬСЯ К БИБЛИИ…»

– Что можете пожелать читателям и себе лично?

– Читателям и футбольным болельщикам – побед своим любимым командам, а также удачи, доброты и терпения в нашей непростой жизни. Себе же – побольше настоящих друзей.

– Вы человек верующий?

– Да. Регулярно читаю Библию, стараюсь понять Слово Божье. Жаль, что раньше к этому не пришёл. Хотя всегда чувствовал, что такая сила есть. Удивительное дело, когда выходил на поле, то всегда обращался к Богу и просил помощи, когда было очень тяжело. Раньше, когда эта информация была для нас закрыта, в душе каждый из нас всё равно понимал, что Бог есть. Сейчас же мы можем спокойно узнавать о Боге больше. Библия учит доброте и справедливости. Если наших детей учить с младого возраста доброте, они вырастут настоящими людьми. Если каждый откроет Библию и начнёт поступать по её законам, то у нас всё круто изменится в лучшую сторону.