«Ахтунг! Ахтунг! В Небе – «Рыжая Бестия»

«Исеть», 07.07.2015

История жизни шадринского генерала из Грузии Л.А. Голиадзе

Коротка человеческая память… Сейчас, наверное, только историки зауральского футбола помнят о незаурядной команде шадринского авиационного училища «Шадринск-1», в конце 1950-х – начале 1960-х годов четыре раза поднимавшейся на верхнюю ступень областного пьедестала и пять раз, причем подряд (!), бравшей почетнейший кубок области. Про «духовного отца» же этого коллектива, начальника училища Лаврентия Алексеевича Голиадзе, вообще знают единицы. А ведь он был очень незаурядной личностью, прожил яркую жизнь, участвовал в Великой Отечественной войне, в боях за Родину получил много наград, в том числе два Ордена Ленина. И сегодня, в дни празднования 70-летия Победы, нам хотелось бы вспомнить об этом человеке.

Великое братство болельщиков

Футбольные болельщики делятся на разные категории. Есть «фанаты», которые приходят на трибуны только «себя показать» и зачастую не знающие даже имен спортсменов, представляющих цвета их команды, не говоря уж об истории своих клубов. Но есть и истинные болельщики, у которых увлечение любимой игрой переходит в исследования, сравнимые с научными изысканиями. И вот не так давно один из членов нашего неофициального «клуба историков зауральского футбола» шадринец Станислав Андрюков наткнулся на просторах интернета на заметку о генерале Голиадзе. Станислав вышел на связь с автором тех строк Анатолием Михайловичем Бобковым и узнал у него, что в Москве проживает дочь генерала Нателла Лаврентьевна. Волею судьбы получилось так, что мне в эти же дни выдалась длительная командировка в столицу. Грех было не использовать такую возможность, и вот в праздничный первомайский день, накануне созвонившись с Нателлой Лаврентьевной, я отправился по ее адресу.

«Красный кадет»

Дом, в котором проживают Нателла Лаврентьевна и ее муж Константин Васильевич расположен в очень экологически чистом (и это для Москвы!) месте. Буквально рядом с домом – большой лесной массив – заповедник «Теплый стан», чем-то немного напоминающий знаменитый шадринский бор посреди города. Приехав несколько ранее назначенного времени встречи, я с удовольствием прогулялся по его дорожкам, мысленно повторяя про себя подготовленные вопросы. Уже пробивалась первая травка, на березах появлялись первые листочки – все напоминало о праздничных днях Первомая, поднимая настроение.

Хозяева приняли очень радушно и гостеприимно. Началась беседа, в ходе которой из малоизвестных нам контуров стала проступать масштабная фигура генерала Голиадзе.

Родился Лаврентий Алексеевич 3 января 1909 года в городе Тбилиси (при рождении по грузинской традиции ему было дано и второе имя – Котэ). Отец с семьей не жил, скрывался – то ли из политических соображений (входил в партию меньшевиков), то ли по каким-то другим причинам… Конечно, было трудно, и, чтобы помочь матери Марии (Машо) мальчику уже в десять лет пришлось искать работу. Вначале Лаврентий стал учеником повара. Но большая тяга к учебе, к самообразованию (всегда носил с собой карандаш и лист бумаги) вскоре привела его в местную военную часть, где он стал практически «сыном полка». Так военная стезя с самого малого возраста вошла в жизнь Голиадзе, и девиз «Есть такая профессия – Родину защищать!» он пронес через всю свою жизнь. Из Тбилиси в 14-летнем возрасте Лаврентия направили в Баку, в военное артиллерийское училище (этих ребят называли «красные кадеты»), после окончания которого и началась его взрослая «служивая» жизнь. И первую же свою зарплату он потратил на подарок матери, купив ей кастрюлю и сковородку.

«Ну, рыжий, погоди!»

В 1930-х годах Лаврентий окончил летную школу штурманов Качинского военного авиационного училища^*. Все сослуживцы уже тогда отмечали отличительную черту Голиадзе – стремление разобраться во всем досконально, все довести до конца. Будучи штурманом по образованию, он самостоятельно освоил летную специальность, а потом взял на себя и функции механика, никого не допуская к своему самолету, полушутя-полусерьезно приговаривая при этом: «Я не должен зависеть от какого-то дурака…». Стремление к самостоятельности иногда приводило к курьезам, и даже к неприятностям. Как-то раз на аэродром прибыл маршал И.С. Конев, и, увидев в небе самолет, выполнявший невообразимые кульбиты, спросил: «Это кто там?» Когда ответили, что Голиадзе, маршал схватился за голову: «Так он же не летчик, штурман! Ну, рыжий, погоди!» Досталось тогда Лаврентию, но Иван Степанович, отчитав молодого офицера, затем… начал сам внедрять подобное совмещение на практике. При этом, как вспоминал Голиадзе, Конев мог применить к подчиненному самые строгие санкции, но никогда не сдавал своих, никого не отдал под трибунал.

Любовь на всю жизнь

1930-е – годы его молодости, жизнь кипела ключом. Отчаянный, хулиганистый (чем-то по характеру напоминающий Ивана Варавву из кинофильма «Офицеры») Голиадзе пользовался любовью слабой половины человечества. Но однажды это чуть не привело к трагедии: гуляя под окнами очередной «пассии» Лаврентий заметил за собой слежку (наверное, то был соперник). Не долго думая и не вступая в спор, Голиадзе коротким ударом отправил «филёра» в нокдаун. А тот оказался… сотрудником НКВД. Особист не преминул настрочить на Лаврентия донос, откуда-то всплыло, и что он «сын меньшевика», и скрывает, что «грузинский еврей»... К счастью, все обошлось, и серьезным репрессиям молодой летчик не подвергся.

В конце тех же 1930-х годов Голиадзе познакомился с будущей женой – Адой. Было это в Курске, где стояла военная часть, и красивая студентка стоматологического института сразила молодого офицера. Он пришел к ее родителям и сказал: «Я женюсь на вашей дочери» – «Но… она замужем!» – «А это ничего не значит!».

Но семью они смогли создать только в 1943 году. Муж Ады погиб в первые дни войны, она сама как медсестра участвовала в боях, потом оказалась в эвакогоспитале в Перми. Лаврентий в голенище сапога всегда носил с собой фотографию любимой (это фото как реликвия до сих пор хранится в семье), искал Аду, постоянно направлял запросы в военные части и, наконец, нашел.

«Ахтунг! В небе – «рыжая бестия»!»

Голиадзе рассказывал, что в воздухе он не боялся никого и ничего, считал себя заговоренным. И действительно, не раз случалось, что самолет возвращался на аэродром израненный, кабина была изрешечена, лицо штурмана окровавлено осколками стекла, но пуля его так и не задела.

Инициатива и самостоятельность Лаврентия Алексеевича не раз проявлялись в боях. Однажды командованием была поставлена задача: уничтожить стратегически важный мост. Но ни одна из воздушных атак на него не завершалась успехом. Тогда выполнение приказа возложили на Голиадзе. Он поставил условие: я сам разрабатываю план и сам его выполняю. В результате был подготовлено нестандартное решение: несколько самолетов имитировали атаку на объект, отвлекли на себя внимание вражеских орудий, и тут, как из засады, на низком бреющем полете из-за леса молниеносно выскочил самолет Голиадзе и, сбросив бомбовый запас, уничтожил мост. За блестящее выполнение задачи Лаврентий Голиадзе был награжден Орденом Ленина.

Его уважали даже враги. Когда немецкие наблюдатели замечали самолет Голиадзе, по рации звучало: «Ахтунг! Ахтунг! В небе – «рыжая бестия!». Такое надо заслужить!

И на войне бывают чудеса

В одном из боев самолет Голиадзе все-таки был подбит. Сумев приземлиться в поле, экипаж, используя рельеф местности, попытался скрыться. Но вскоре на мотоцикле приехали немцы и стали искать летчиков. У Лаврентия в пистолете остался один патрон. «Живым не дамся!» – думал он. Враги продолжали поиски и вдруг главный из них, подойдя к месту, где прятался Голиадзе, увидел его! Но что произошло дальше, так и осталось непонятным для Лаврентия. Встретившись с ним взглядом, немец… отвернулся, дал своим короткую команду, и мотоцикл умчался прочь. Ночью местный белорусский мальчик вывел летчиков из укрытия в местную деревню, откуда они смогли пробраться к своим.

«Ты что, Василий?! Я же денег не получаю!»

Иосиф Виссарионович Сталин всегда пристально следил за службой своего сына Василия. Чего греха таить, молодой генерал, к слову, и большой любитель спорта, создатель легендарной команды «ВВС» (в народе расшифровывавшаяся как «Ватага Васи Сталина») любил жизнь во всех ее проявлениях, зачастую вызывая неудовольствие у Отца народов.

И вот генерал-полковник М.М. Громов, начальник Главного управления боевой подготовки фронтовой авиации ВВС, где одной из летных частей командовал Василий, получает задание от Верховного Главнокомандующего: провести инспекцию вверенного Сталину-младшему подразделения. Громов с этой задачей направил к Василию героя нашего повествования. Прибыв на место, Голиадзе был поражен – сплошные оргии, настоящий бордель… Посмотрев на все это дня три, Лаврентий, сказав, что, мол, «закладывать нехорошо, но доложить я обязан», сообщил генерал-полковнику об увиденном. Каковы были дальнейшие действия, передал ли Громов тот рапорт «по инстанциям» – неизвестно, но отношения между Голиадзе и Василием Сталиным не испортились. У них были довольно приятельские отношения, о чем можно судить еще по одному эпизоду.

Как-то раз они вместе перегоняли самолеты на новое место дислокации. Путь лежал через столицу. Поселились в гостинице «Москва». Далее Голиадзе вспоминал так: «Дело молодое, погуляли-покутили – деньги кончились. Василий говорит: «Идем в Кремль». Ну, приходим в приемную к Иосифу Виссарионовичу. Меня Поскребышев придержал, а Василий – к отцу. Пробыл, правда, там недолго, минут через семь выходит расстроенный: «Отец сказал: «Ты что, Василий?! Я же денег не получаю, меня государство содержит!». Но тут же из кабинета вышел Климент Ефремович Ворошилов, ставший невольным свидетелем разговора, подошел к Василию и, дав ему записку, шепнул: «Поезжай к Катерине [жена Климента Ефремовича], она даст тебе денег».

Шадринск в сердце навсегда

Окончилась Великая Отечественная война, была разгромлена милитаристская Япония. Наступили мирные дни. Лаврентий Алексеевич поступил в Высшую военно-воздушную Академию имени К.Е. Ворошилова. В 1951 году ее окончил. Были возможности распределиться в престижные, «теплые» места (Москва, заграница), но кредо Голиадзе оставалось прежним – «Военный должен служить!» И он выбрал дальний город Читу, где трудился в школе пилотов до ее преобразования в летное училище и перевода в 1954 году в город Шадринск. Здесь он проработал семь лет, здесь оставил о себе память и в работе, и в спорте, к которому всегда был неравнодушен. Очень любил борьбу, а футбол просто обожал, привлекая в свою команду сильных спортсменов. Когда его спортсмены встречались с соперниками (особенно – из Кургана, и встречу судил курганский арбитр), Лаврентий Алексеевич спускался с трибуны и с легким акцентом произносил: «Я нэ хочу ничего сказать, но думаю, судейство будэт справэдливым…».

Шадринск остался и в сердце дочери Голиадзе; Нателла Лаврентьевна с теплотой вспомнила очень хорошее преподавание по всем предметам в школе № 4 (особенно в сравнении с Тбилиси, где она заканчивала среднюю школу), свою учительницу английского языка Лидию Михайловну. И Шадринск помнит Нателлу: когда я, готовя материал, позвонил своей тете Марии Павловне Шадриной (почти полвека отработавшей в местном педагогическом институте преподавателем английского языка) и спросил про Голиадзе, она сразу же ответила: «Хорошо помню Нателлу. Я в 1959 году окончила институт и пришла работать в школу № 4. Ходила на уроки к другим учителям, и помню, как на английском к доске вызвали Нателлу Голиадзе – на такое редкое для Шадринска имя и фамилию нельзя было не обратить внимания».

Предвидение гадалки

В начале 1960-х годов Лаврентий Алексеевич с семьей вернулся в родной город. К слову, его супруге не очень хотелось ехать в те края, женское чутье подсказывало, что не все там будет благополучно. Но однажды, как вспоминают в семье, знакомая гадалка предсказала ей: «Не переживай, через два с половиной года вы будете жить в Москве».

И действительно, в Грузии у Голиадзе не сложилось. Он занимал здесь высокую должность – начальника Главного управления гражданской авиации Грузии (по нынешней терминологии – был министром гражданской авиации). Трудился, как всегда, добросовестно, усовершенствовал до современного уровня аэродромы во многих городах республики, был очень уважаем среди простых людей. Однако местный менталитет, интриги… Как доверительно сказал ему друг: «Лаврентий, здесь надо жить по местным законам…». На что Голиадзе со своей прямотой ответил: «Я жуковский генерал! Всегда жил честно и изменять себе не буду!» Но недруги подставили строптивого генерала, скомпанованное ими дело получило громкий резонанс, на «разбор полетов» прибыл даже министр авиации СССР Е.Ф. Логинов. Досконально разобравшись в ситуации, он сказал: «Если вам здесь такие люди, как Голиадзе, не нужны, я его забираю в Москву!».

Последние годы

Завершил свою трудовую деятельность Лаврентий Алексеевич Голиадзе в 1971 году, в Министерстве гражданской авиации. Работал в Бюро авиационных исследований, откуда и ушел на заслуженный отдых. Но и на пенсии был очень активен, постоянно помогал семье, дочери, зятю Константину Васильевичу, который стал для него очень близким человеком. И, конечно, не забывал любимый футбол, нередко посещал стадион «Динамо». Особых пристрастий к какой-либо конкретной команде не имел (все симпатии остались в «Шадринске-1»), его больше интересовал сам процесс игры.

Часто посещал Лаврентий Алексеевич Грузию, родные места, город Махарадзе, село Макванети. Здесь в июне 1973 года и остановилось его сердце. Здесь он и похоронен. Местные пионеры взяли шефство над его могилой, а в самом городе Махарадзе (ныне – Озургети) в честь Лаврентия Алексеевича Голиадзе названа одна из центральных улиц.