Юрий Блинов: «Канадцы говорили: «А чего вам руки жать – вы у нас деньги отняли»

Sports.ru, 15.08.2013

Один из героев Суперсерии-72 рассказал Денису Романцову, как ездил смотреть на «Маракану» и работал тренером на Крайнем Севере.

Если Блинов забивал или отдавал голевую передачу, наша сборная выигрывала – неопровержимое правило Суперсерии 1972 года. Три очка Блинова – три победы. Он забивал в Ванкувере и первой московской игре, а в Монреале отдал голевую передачу Михайлову. Прошло сорок с лишним лет, а Блинов не унимается – лихо объезжает ворота и выкатывает под бросок Александру Гусеву, который открывает счет в двусторонке легенд хоккея. За полчаса до этого олимпийские чемпионы семидесятых, восьмидесятых и девяностых выстраиваются вокруг своего играющего тренера Юрия Ляпкина, снимают шлемы и минуту молча смотрят на лед. В пятницу не стало Владимира Викулова, который впервые победил на Олимпиаде через семь лет после того, как начал заниматься хоккеем. Одним из самых близких людей Викулова в ЦСКА и сборной был Юрий Блинов. Выйдя из раздевалки после матча, он присаживается на ближайшую лавку, не выпуская из рук клюшку – то поднимает ее слишком высоко, то ударяет о пол. Будто продолжает играть.

– Приехали мы как-то в Америку. Пошли в магазин. Языками не владели, но узнать цену или выбить скидку могли. Денег нам выдавали немного. В основном брали мохеровую ткань, а в тот раз Володя Викулов купил мне пиджак, брюки сумасшедшие, ботинки и кожанов пальто. Мы ж дружили, постоянно в одном номере селились. Надеваю это все, выходим – навстречу Тарасов. Викулов на меня кивает «Посмотрите. Анатолий Владимирович, вот так выглядит простой человек из Люблино». Тарасов захохотал: «А старый костюм куда дел?» «Выкинул», – отвечаю. Тарасов: «Правильно сделал!»

– Третьяк рассказывал, что на Викулова в последние годы смотреть стало тяжело, что он лишился семьи и дома.

– Пять лет назад он лежал в больнице, последние четыре года не выпивал вообще. У него нарушился вестибулярный аппарат. Тяжело близких людей терять, с которыми тонны пота пролил. Мы ведь все вместе росли. Говорят, что ЦСКА всю страну обирал – это неправда. Своя школа давала по два-три человек в год. Сами смотрите: 45 год рождения – Коля Толстиков, вратарь, 46-и – Викулов, Полупанов, Еремин, 47-и – Сашка Гусев, 48-и – Валерка Харламов, 49-и – я и Володя Лутченко, с которым мы с восьми лет вместе, фактически жизнь вместе прожили.

– Вы ведь были, чуть ли не последним спортсменом, кто совмещал хоккей с футболом. Это стало практически невозможно в начале пятидесятых, а вы в 67-м сыграли против «Динамо» за футбольный ЦСКА.

– А я до сих пор футбол люблю сильнее. Вот все говорят хоккей придумали канадцы. Да тогда и нации такой не было, как Канада, – хоккей придумали англичане. А кто придумал футбол? Все думают англичане. Да какие англичане? Его придумал Бог! Мы в юности плакали, глядя на Тостао, Жаирзиньо, Пеле и Ривелино. Это такие красавцы были! Не то что Это'О, которого чуть ли не на телеге к полю подвозят, чтобы он играл. Однажды у нас была трехчасовая пересадка в Бразилии. Так я нырнул в такси и полетел на «Маракану», только чтоб посмотреть на нее. Вот как я футбол люблю.

– А как вы в него пришли?

– Мой двоюродный брат Борис играл за «Шахтер», дважды выигрывал Кубок страны, родной брат тоже прилично играл и всегда был для меня образцом – за всю жизнь ни одной папиросы не выкурил. Мы жили в маленькой квартире в Люблино – четыре брата, сестра и родители, но ничего – никто не обижался. Сестра танцевала в Большом театре, а меня тянуло на поле, но братья не пускали – считали, что достаточно в семье спортсменов.

– А вы?

– Как-то в Люблино приехала команда ЦДКА 46 года рождения. Я такой шанс не мог упустить и напросился к ним. Тренер спросил: «Ты какого года?» – «Сорок шестого», – отвечаю. – «Честно?». – «Честно». Документов-то никаких у меня не было, проверить не могли, так что поверили на слово: «Ладно, выходи, играй». А я мало того, что в 49-м родился, так мне и надеть было нечего – ботинки одни, в которых во дворе бегал. В футбол я неплохо играл, так что тренеру ЦСКА понравился. Выдали мне форму, и когда я домой ее принес – мать аж зарыдала. Не то от радости, не то от неожиданности. А тренировал меня Алексей Григорьевич Гринин. Бессменный, между прочим, капитан команды лейтенантов.

– Лихо у вас все закрутилось.

– Из Люблино вышло два заслуженных мастера спорта – Николай Тищенко, который со сломанной ключицей стал олимпийским чемпионом, и Блинов. Я этим горжусь: вырос в бедной семье, где даже телевизора не было, сидел на печке и слушал по радио репортажи с чемпионатов мира, а в 17 лет я, маленький пацан из дубля, – вы представьте только – зашел в раздевалку ЦСКА, где сидели люди, которых знал весь мир, чьи имена я раньше только по радио слышал.

– Как вы выбирали между футболом и хоккеем?

– Зимой я занимался в хоккейной секции ЦСКА у знаменитого тренера Ерфилова, и однажды нам объявили: Лешу Полякова, Бориса Ноздрина, Володю Лутченко и меня берут в команду мастеров. Я им тогда сразу сказал: вы, ребята, идите в хоккей, а я буду в футбол играть. Но Локтев – он тогда Тарасову помогал – сказал нам готовиться к игре со «Спартаком». Говорю Локтеву: «Константин Борисович, Бобров узнает – убьет». Всеволод Михайлович же тогда футбольный ЦСКА как раз тренировал. Локтев мне: «Ничего, я все улажу». И вот играем мы со «Спартаком» – после серии удалений остались три на три. Локтев кричит: «Выходят Ноздрин, Лутченко и Блинов». Вышли мы – выиграли 6:0, а я за период забросил три шайбы. После игры снова говорю: «Все, больше в хоккей ни ногой».

– И уже вскоре сыграли за футбольный ЦСКА.

– Накануне той игры с «Динамо» я забил два мяча за дубль, так что во втором тайме матча основных составов Бобров выпустил меня в пару к Дударенко – а под нами играл Владимир Федотов. Была возможность забить, но в итоге мы проиграли 0:2. Потом еще в Баку вышел. Приезжаю домой, – мы уже в Кузьминках жили – ложусь спать, а утром приезжают из комендатуры. Попросил отца: «Пап, не пускай их». Но ему делать нечего – четыре генерала приехали за мной, пацаном. Повезли меня на дачу министра обороны. Захожу, а там – Тарасов: «Во что играть будешь?». Отвечаю: «В футбол». – «А я говорю: в хоккей». – «А я говорю: в футбол». Андрей Антонович (Гречко, министр обороны) встрял: «Толик, а что он с тобой так разговаривает? Давай в часть его». Так мне и пришлось выбрать хоккей.