Евгений Бушманов: «Я – не Черенков, все же…»

«Советский Спорт», 26.07.1995

В последнее время самым неоднозначным, нестабильным и скандальным российским клубом был, скорее всего, ЦСКА. Все эти трудные годы провел с ним Евгений Бушманов, которого с новым клубом связала не только коллективная судьба, но и поворот в его судьбе футбольной.

Началу карьеры Бушманова многие его коллеги могли позавидовать. Не будучи игроком команды высшей лиги, он успел привлечь к себе внимание тренеров юношеских сборных и твердо закрепился в них. В семнадцать лет Евгений уже приглашен в московский «Спартак», в основном составе которого он весьма удачно дебютировал в девятнадцать. Затем последовал переход в ЦСКА, команду молодую, в которой Бушманов, освободившись из-под гнета спартаковских «авторитетов», казалось бы, просто обязан был стать лидером, продолжив свое восхождение к футбольным вершинам.

К сожалению, этого не случилось. В новом клубе прогресс Бушманова приостановился, комплименты в его адрес несколько поутихли. Сегодня он лишь один из ведущих игроков команды, но, может быть, все могло сложиться по-другому?

– Да, действительно, в большую футбольную жизнь я попал из первой лиги, из «Шинника». Родился в Тюмени, но уже через полгода наша семья перебралась в Ярославль. Родители мои – простые рабочие, поэтому о каких-либо изысканных развлечениях и речи не было. Футбол оказался и приятным времяпрепровождением, и при удачном стечении обстоятельств мог обеспечить неплохое будущее. В итоге я все же попал в ведущую команду города.

– И сколько вы успели там поиграть?

– Немного. В то время я уже постоянно привлекался в юношеские сборные, поэтому за клуб выступал нечасто. Первый сезон за «Шинник» провел в 1988 году.

– В сборных выступали удачно?

– Думаю, да. К этим временам относятся самые серьезные мои командные достижения – я успел стать чемпионом Европы и третьим призером чемпионата мира среди юношей.

– Тогда вы выступали…

– На позиции центрального полузащитника.

– В 1989 году вас пригласили в «Спартак»?

– Да. Романцев, видимо, видел мои выступления за юношескую сборную. К сожалению, сразу после перехода получил травму колена, из-за которой не играл целый год. В 90-м начал выступать за дубль, а летом 91-го первый раз вышел в стартовом составе за «основу», в матче, если не ошибаюсь, с «Днепром».

– Серебряную медаль получили?

– Нет, не успел.

– Какие у вас сложились отношения с Романцевым?

– Деловые. Могу сказать ему только «спасибо» за годы, проведенные в «Спартаке». Даже тренируясь в команде такого уровня, заметно растешь, ведь требовал с нас Олег Иванович по полной программе. А возможность общаться на поле с ведущими игроками советского футбола многое добавляла к школе футбольной грамотности. Так что, когда я на третий год пребывания в коллективе начал играть на высшем уровне, чувствовал себя уже заметно выросшим как футболист.

– Вокруг вашего перехода в ЦСКА ходило много слухов. Поговаривали и о конфликте с главным тренером, и о нарушении режима.

– Все было гораздо спокойней. Садырин приглашал меня к себе еще сразу после моего дебютного сезона, но Романцев уговорил остаться. И вдруг в конце того же 91-го года – перелом стопы, в начале 92-го – повторный. Пока восстанавливался, в «Спартаке» сформировалась новая команда, игра у нее пошла. Мне, еще окончательно не восстановившемуся, объективно трудно было конкурировать за место в составе. В ЦСКА же тогда пришел Костылев, позвал к себе, гарантировал возможность играть. Романцев понимал, что это для меня единственный выход, и на этот раз отпустил. Так что все произошло мирно и по обоюдному согласию.

– В ЦСКА тогда формировался молодой коллектив, вчерашние дублеры. Как прошла адаптация в новой команде?

– Адаптации никакой и не было. Почти со всеми ребятами я уже был знаком. И встречались мы не только как соперники в чемпионате дублеров, но и как партнеры по юношеской сборной.

– И вы отметили свое появление в новом клубе победой над «Барселоной» и выходом в Лигу чемпионов.

– Да, эмоции захлестывали. Кто знает, может, раз в жизни удастся сыграть в подобном турнире. В играх Лиги приобрел и новый опыт, и технически вырос.

– Но именно с первых неудач в этом турнире начался затяжной спад в игре команды. Чем он, на ваш взгляд, был вызван?

– Мне кажется, что можно было предсказать такой поворот событий. Победа над «Барсой» расслабила молодых игроков, посчитавших, что проблемы в Лиге чемпионов не перенесутся на Россию, где мы будем громить всех «на одной ноге».

– Последующие события сбили спесь с игроков, но успешней выступать ЦСКА от этого не стал. Каковы же были основные причины того, что самая перспективная российская команда так и не вышла тогда в лидеры нашего футбола?

– Самой главной проблемой стали разногласия между футболистами и руководством клуба в лице его президента Виктора Мурашко, в частности. Наша «верхушка» просто дурила.

– В чем это конкретно выражалось?

– В первую очередь в вопросах материального обеспечения. Об обещанных ранее квартирах, машинах, подъемных не было и речи. Зарплаты и премиальные вообще никого не устраивали. Или, к примеру, в Лиге чемпионов ЦСКА заработал довольно прилично, можно было и условия для команды нормальные создать, и нам приемлемый процент отчислить. Куда там! Руководство заняло очень странную позицию, которую я могу описать так: вы деньги зарабатывайте, а мы их будем тратить. Неизвестно на что.

– Когда же закончились все эти проблемы?

– С приходом Александра Тарханова, очень порядочного человека. Свои отношения с игроками он строит так: делает все, что может, для нас, но и требует соответственно. Сейчас он совмещает должности главного тренера и президента клуба, так что это ему вполне удается. А до его назначения нам было просто-напросто не до футбола.

– Кстати, о тренерах. Многие списывали тогдашние неудачи ЦСКА на частые их смены. Было ли это обоснованно?

– Ну, это долгий разговор.

– Хорошо, давайте по порядку. Отношения игроки – тренер. Например, Костылев. Много говорили о том, что он был не в состоянии руководить командой из-за чуть пи не панибратских отношений со своими подопечными.

– Я бы немного по-другому поставил вопрос. Он же, как тренер юношеской сборной, знал давно именно молодежь, верил в нее, делал на нее ставку. Иногда, наверное, ветеранов команды где-то прижимал. Но и они повели себя неправильно, не захотели по-человечески поговорить, объясниться, вместо этого обиделись на якобы предвзятое к себе отношение. Считаю, что «ветераны-наставники» должны существовать в каждой команде для нормального микроклимата. А у нас получилось две группы – «молодежь» и «старики», что, безусловно, не лучшим образом отражалось на игре.

– Отставку Костылеву дали именно по этой причине?

– Скорее всего, да. Хотя я бы не стал драматизировать создавшуюся тогда ситуацию. Тут в очередной раз перегнул палку Мурашко, не разобравшийся и пошедший на крайние меры.

– Когда в ЦСКА приходит новый тренер, от команды ждут резкого взлета. Почему в тот момент этого не произошло?

– Копейкин оказался заложником создавшейся в клубе напряженной обстановки. До своего назначения он уже работал помощником Костылева, так что ничего нового внести в игру команды практически не сумел. А контакт с игроками у него хоть и был, но он не подкреплялся общим авторитетом тренера. Он не смог помочь нам в борьбе за наши права, веса в клубе он не имел.

– Так, по-вашему, не стоило менять Костылева на Копейкина?

– Наверное, нет. Просто очередная прихоть тогдашнего руководства. Вообще тренеры в наших тогдашних неудачах, по-моему, виноваты чуть ли не меньше всех. Мурашко создал нам такое настроение, что было практически не до футбола. Для меня полтора года оказались потеряны в игровом плане.

– Но с появлением Александра Тарханова ситуация изменилась?

– Полностью. В первый же день у нас состоялось собрание, на котором была намечена программа нашего сотрудничества. Мы поделились с Тархановым нашими проблемами, которые он сразу начал разрешать в меру своих сил и возможностей: в короткий срок это ему удалось, налажен был даже наш быт, вплоть до питания на базе.

– Что же еще принес с собой новый тренер, кроме деловой хватки? Дал ли он команде ощутимый толчок в игре, некое новое понимание футбола или пытался подстроиться под ваш тогдашний стиль? Почувствовали ли вы у него плоды сотрудничества с Романцевым?

– Честно говоря, не знаю, существовал ли у нас тогда какой-нибудь стиль вообще. Однако знаю точно, что есть у нового тренера свое понимание футбола, далеко не чисто спартаковское. Тарханов сразу сказал нам, что будет требовать обязательного технического роста. К организованности и тактической выученности, как у «Спартака», должны добавиться «бразильские» элементы в технике.

– Как вы считаете, что вам лично мешало полностью раскрыться я ЦСКА: и раньше, и сейчас?

– Если честно, то вначале полностью втянулся в этот злополучный конфликт с руководством. Суетился, нервничал – практически потерял два года как футболист. В последнее же время чувствую, что игра налаживается, но пока, как и у команды в целом, не все получается.

– А с одноклубниками отношения у вас как складываются?

– Нормально, как и в любом коллективе. Вместе не часто в нефутбольной обстановке собираемся, но с Мамчуром, Радимовым, Лебедем больше общаюсь. Мамчур мой первый футбольный друг, сошлись с ним давным-давно, еще в первой нашей, почти детской сборной. В команде у нас большинство, в том числе и я, люди семейные, время проводим в основном дома, общаемся чаще на сборах.

– В детстве у вас был любимый футболист?

– Федор Черенков. Удивительный мастер, игроков его уровня сейчас у нас в стране нет. Он не просто двигался по полю, но, что самое главное, думал на нем. Хочется верить, что за годы, проведенные в «Спартаке», и я кое-чему у него научился.

– Скажите. Евгений, никогда не задумывались о том, что у вас, возможно, был потенциал не ниже черенковского, что где-то вы его загубили, не раскрыли по-настоящему?

– Сложный вопрос. С возрастом я постепенно понял, что не рожден вторым Черенковым. Ну а насчет того потенциала, что был… Наверное, кое-где не повезло, кое-где энергию не туда направил. Но не все потеряно, и нынешний уровень для меня, хочется верить, не предел. Может, и не достигнуть мне вершин Федора, но прибавить обещаю и за себя, и за ЦСКА.