Юрий Шишкин: «Игра только начинается»

«Футбол», 06.1997

Многие из Футболистов, чей расцвет пришелся на начало 80-х годов, – Валерий Газзаев, Олег Романцев, Александр Тарханов, Леонид Ткаченко и другие – ныне уже опытные, маститые тренеры. В высшей лиге нынешнего чемпионата России, например, осталось лишь пятеро игроков, чьи фамилии значились в заявках команд – участниц чемпионата СССР 1982 года. Для 19-летнего тогда вратаря Юрия Шишкина тот сезон стал дебютным в высшей лиге, в команде мастеров ЦСКА. А нынешний для стража ворот теперь уже самарских «Крыльев Советов» – 16-и по счету.

Жизнь прожить – не поле перейти, гласит народная мудрость, смысл которой в переложении для футболиста несколько меняется: прожить жизнь в футболе – не одно поле перейти. Сколько этих полей «перешел» за свою насыщенную спортивную жизнь ныне 34-летний Юрий Шишкин – советских, российских, бразильских, корейских… И «пришел» сейчас к тому, что некоторые специалисты вратарского дела включают его в тройку самых надежных голкиперов чемпионата России. Вот и чудненько, тут бы можно и закончить, скажет кто-то, поберечь уставшее от столкновений с ухабами российских газонов, с локтями и бутсами соперников тело, душу, «сбитую утратами да тратами»… А он в недавнем кубковом полуфинале е «Локомотивом» как тот мальчишка 15-летней давности, отчаянно бросается в ноги прорвавшемуся сопернику, ценой травмы спасает команду от гола и… остается в воротах вопреки требованиям врачей.

– Неужели и в 34 года не надоело нырять в ноги форвардам, среди которых стали попадаться и такие, которые ради своего успеха не пожалеют и головы вратаря? – с этого вопроса началась наша беседа с Юрием Шишкиным.

– Мысль о том, что я уже ветеран, постоянно присутствует, только интерпретирую я ее по-своему: 34 года – расцвет для вратаря, чувствую, что еще полон сил, которые, как я считаю, вратарский организм на третьем десятке еще только накапливает вместе с психологическим настроем, опытом, а реализует на четвертом. И настоящая уверенность к вратарям приходит только где-то в 30 лет. Тут-то игра только начинается. И второе: футбол – моя работа, для которой, видимо, я рожден и обречен выполнять ее до тех пор, пока выдерживаю конкуренцию.

– Но работа ведь тоже для одного в радость, а для другого – лишь средство к существованию. Я это к тому, что «работа» в «Крыльях Советов» – это же не в «Спартаке» или «Алании» – сплошная рутина, из года в год борьба за выживание, в лучшем случае – за место в десятке высшей лиги. Одни и те же стадионы, лица, грязь весной и осенью… Никакого разнообразия стимулов, впечатлений, новых стран, городов, турниров. Наверное, юноша из провинции, дебютировавший в составе ЦСКА в 1982 году, мечтал о чем-то более возвышенном, чем нынешние унылые будни команды из российской глубинки.

– Мечтать, как говорится, не вредно. Почти одновременно с дебютом в ЦСКА Валентин Александрович Николаев пригласил меня в молодежную сборную СССР, которую он тренировал. Сыграв в ее составе, я, чего скрывать, подумывал и о первой сборкой. Но жизнь – сложная штука. ЦСКА она в свое время опустила в первую лигу, а меня изрядно помотала и по России-матушке, и, как раньше говорили, по чужбине. Но всегда я остаюсь верным принципу: делать свое дело на совесть везде, куда бы ни забросила судьба.

Для кого-то наше житье-бытье в Самаре, может быть, унылые будни. А для нас, игроков «Крыльев Советов», это полнокровная жизнь, насыщенная страстями, радостями и огорчениями, восторгами и разочарованиями. Конечно, любому человеку хочется добиться в жизни как можно большего, но надо и соизмерять свои жизненные цели с сегодняшними возможностями, иначе впадешь в маниловщину. Вы же не можете не видеть, что мы изо всех сил стремимся выкарабкаться из сословия середняков, то кого-то из «великих» обыграем, то вот в полуфинал Кубка забрались. Но правильно говорят: выше головы не прыгнешь. И прошлогодние, и нынешние результаты «Крыльев» практически соответствуют нашим возможностям.

– Ваш личный аппетит к игре эти, видимые вам, пределы возможностей команды не уменьшают?

– В моем возрасте играть становится даже интереснее оттого, что осознаешь порой такие вещи, до которых по молодости не доходил умом. Например, на следующий день после матча у всей команды выходной. Я же заставляю себя бежать кросс, а то и поработать с мячом. Если бы такую привычку я приобрел раньше, то наверняка вышел бы на свой нынешний игровой уровень еще несколько лет назад.

У молодого раны, ушибы заживают, как на кошке, с годами же болячки мучают гораздо дольше, поэтому приходится все больше себя ущемлять, пивка лишний раз не попить, от приглашения в гости отказаться… Все внимание сосредоточиваешь на подготовке своего организма к матчам. Эх, если бы молодость знала…

– Но ведь «старость» в вашем лице еще многое, наверное, может.

– Стараюсь это доказывать делом. В «Крыльях Советов» нет специального тренера по работе с вратарями, поэтому с нашим главным – Александром Николаевичем Аверьяновым мы договорились так: я, как самый опытный в этом деле, беру на себя все занятия со своими коллегами. Стараюсь находить, придумывать такие упражнения, чтобы наши занятия не казались тяжелой работой, проходили на эмоциях, в охотку. Так ведь оно и веселее, и полезнее. Вместе с «товарищами по профессии» анализируем игровые ситуации, пропущенные мячи и моделируем свои занятия максимально приближенно к реалиям, возникающим на поле.

– Выходит, вы в какой-то мере уже играющий тренер. Для этой роли, наверное, не лишним было бы специальное образование.

– Я закосил Воронежский филиал Московского института физкультуры. Кстати, стремление с юношеских лет к высшему образованию едва не помешало мне стать профессиональным футболистом. Родом я из Воронежа и, уже будучи на ставке в местном «Факеле», поступил в институт на дневное отделение. Постоянно пропадая на лекциях, не всегда успевал на тренировки, больше занимался самостоятельно, оттого и сидел в запасе дублирующего состава. Словом, в «Факеле» на меня уже готовы были махнуть рукой.

На мое счастье, тогда каждой осенью проходил турнир «Переправа», учрежденный, наверное, для таких, как я, игроков, не вышедших в юности на передний план. В 1980 году тренер сборной России Юрий Сергиевский «откопал» меня в Воронеже и, хотя я был на два года моложе положенного возраста, пригласил в свою команду. Интереснейший выдался турнир. В матче РСФСР – Украина, который мы выиграли, в борьбе за мяч я столкнулся лоб в лоб с будущим лучшим игроком Европы Игорем Белановым. Нас обоих увезли в больницу защивать раны. Но травма не помешала оргкомитету признать меня лучшим вратарем турнира.

– «Переправа» была ведь еще и стихийным съездом селекционеров команд мастеров.

– Я это сразу почувствовал. От приглашений отбоя не стало. Но выбирал только между «Торпедо» и ЦСКА, все остальные варианты сразу отбросил. Армейцы меня начали «пасти», начиная еще с турниров на «Кубок юности», потом – на «Кубок надежды». Вторым тренером сборной России тогда работал Николай Дмитриевич Козлов, до сих пор, по-моему, занимающийся с детьми в ЦСКА. Он-то и стал в конце концов моим «проводником» в армейский клуб. Так на десять лет – с 1981 по 1990 год – я поступил «на службу» в ЦСКА.

– С вратарями у ЦСКА в те годы проблем не было, что создавало, в свою очередь, проблемы любому новичку, поставившему цель пробиться в основной состав. Как вам это удалось?

– Действительно основным вратарем ЦСКА тогда стал Валерий Новиков, прекрасно проявивший себя в молодежной сборной СССР, привлекавшийся в первую сборную, а его дублером – Станислав Руденко, нынешний голкипер новороссийского «Черноморца», нравившийся мне своей манерой игры даже больше Новикова. Ни о какой конкуренции с ними и думать было нечего. В этой ситуации оставалось только работать, работать до изнеможения, чтобы вообще не отцепили от команды. Вскоре я почувствовал симпатию к себе ведущих игроков ЦСКА Юрия Чеснокова, Вагиза Хидиятуллина, других. Они помогали мне, всячески поддерживали, что для молодого игрока крайне важно. В такой благожелательной атмосфере я просто не мог не прогрессировать, и это вскоре заметили тренеры. Вот так постепенно за полтора года я и пришел к своему дебюту.

– А не обидно вам было прощаться с ЦСКА, вытащив его, можно сказать, на своих руках в 1989 году из первой лиги, в его «серебряном» сезоне накануне «золотого», не получив в награду даже медали за вице-чемпионство?

– Если обращать внимание на все капризы футбольной фортуны, не стоило вообще становиться в ворота. Сезон 1990 года в высшей лиге я начинал основным вратарем. В третьем по счету матче мы проиграли «Спартаку» – 4:5.

– Кто ж не помнит этого фейерверка, великолепный матч был.

– Да, но я-то его провалил, и в следующем туре в воротах ЦСКА появился Миша Еремин, сразу заигравший уверенно. И команда пошла на подъем. В такой ситуации вратарей не меняют, о возвращении в состав мне пришлось забыть. А тут еще приглашение в Бразилию подвернулось.

– Что значит подвернулось? Поскольку вы единственный российский футболист, поигравший в бразильском клубе, интересно, как вы там очутились?

– Среди друзей нашего журналиста-международника Алексеева оказался владелец бразильского клуба «Рио Бранко», как раз искавший подходящего вратаря. Почему выбор пал на меня, не знаю, до этого мы с Алексеевым не были знакомы. Через него меня пригласили на двухнедельный просмотр, но все вопросы отпали уже через неделю, я съездил в Москву за семьей и стал вратарем «Рио Бранко», клуба высшей лиги штата Сан-Паулу, который базировался в городе Американа, километрах в ста от столицы штата. Команда средняя, основной задачей было не вылететь из высшей лиги, что в конце концов нам удалось. Мне же лично было очень интересно сыграть против «Сан-Паулу», «Палмейраса», «Коринтианса», других бразильских клубов, чьи названия в России казались магическими. Играл я против Раи, который сейчас защищает цвета «Пари Сен-Жермена», других бразильских звезд.

Несмотря на неизменно полные трибуны нашего стадиона, на поддержку, дружелюбие публики, вскоре я убедился, что ностальгия, о которой знал понаслышке, действительно существует. Одолела тоска по родине, друзьям. В общем, вернулся. И оказался никому не нужен. Тренировался в ЦСКА, то большей частью самостоятельно. И так целый год. Потом меня нашел Александр Аверьянов, пригласил в Находку.

– И опять ваша карьера потекла гладко.

– Только сначала. У меня почему-то гладко редко что-нибудь складывается.

– Вспоминаете, наверное, 1993 год, который вам немало крови попортил, вас ведь публично обвинили в сдаче матча переходного турнира за место в высшей лиге вашей нынешней команде «Крылья Советов». Сейчас, по прошествии времени, вы могли бы прокомментировать тот скандал?

– Нападающий Кокарев, обвинивший меня в нечистоплотности, первое время избегал встречи со мной. И правильно делал, потому что я готов был его убить. Потом успокоился: стоит ли после драки кулаками махать. Когда все же встретились, он объяснил, что ляпнул это в горячке, не разобравшись. Вокруг той игры было много всяких нюансов, которые давали повод для разных фантазий. Оправдываться я не хотел и не хочу, потому что не в чем. А с пеной у рта доказывать свою невиновность – только лишние подозрения на себя навлекать. Сознание, что моя совесть чиста, – вот главное, а остальное не имеет значения. Тогда же я просто покинул команду. Решил: раз не доверяют, то и нечего мне там больше делать. Тем более что тут же получил приглашение от Валерия Четверика в «КамАЗ».

– Но и в «КамАЗе» вы надолго не задержались?

– Такая, видно, у меня судьба. Четверик в том сезоне собрал в «КамАЗе» целую группу опытных ребят – Пучкова, Зубкова, Яремчука, Сергея Кузнецова – в расчете укрепить состав. Подготовительный период мы провели удачно, но начали чемпионат с двух поражений от ЦСКА и «Торпедо». После этого Четверик решил вернуться к прошлогоднему варианту, и команда покатила. А мы потихоньку стали расходиться кто куда. Опять я полгода болтался без дела, пока не пригласили за границу, на этот раз в Южную Корею.

– Это была уже не Бразилия…

– И не Европа, на тренировках и в нашем клубе «Дрэгонз», и в других гоняли до изнеможения. Нередко до рвоты, а то и до потери сознания.

– И вратарей так же гоняли?

– И вратарей. Тренер говорит, чтобы уверенно ловить мяч, нужно много бегать. Иностранцев в нашей команде, кроме меня, было еще двое – Андрей Сидельников из «Днепра» и югослав Болик Микич. Отношение к нам выглядело более чем своеобразным. Если команда выигрывала – молодцы корейцы, проигрывала – виноваты Юрий, Андрей и Болик. Но работа есть работа, терпели, выручало чувство юмора, тем более что повод посмеяться возникал чуть ли не каждый день.

– Например?

– Например, разучиваем штрафной удар в наши ворота метров с 20. Как обычно, стенкой из четверых игроков закрываю ближний угол, сам располагаюсь в дальнем. Тренер командует: «Стоп? Это что, – говорит, – ты так обеспечил защиту ворот?» И как начали они все смеяться: «Так нельзя, ты же ближний угол открыл, а должен все ворота перекрывать». «А вы бейте, – отвечаю, – тогда посмотрим». Раз десять били – не забили, я успевал к мячу. А потом я предложил встать в ворота своему корейскому дублеру, организовать защиту ворот по его усмотрению. Он поставил стенку из восьми человек, сам устроился точно посередине ворот, мяча не видит. Говорю Сидельникову: «Андрюш, закрути ему туда, где нормальный вратарь должен стоять». С первого же раза он попал. Тут уже вся наша троица: «Ха-ха-ха»…

– В Корее вы тоже больше года не выдержали.

– Да, как раз позвонил Аверьянов, пригласил в «Крылья».

– Но в «Крыльях» в это время играл, как говорили, очень способный вратарь – Александр Мартешкин из Белоруссии. Вы же своим появлением «сплавили» его ниже по Волге – в Камышин.

– Такова наша вратарская доля. Я ведь тоже, играя в ЦСКА, когда мы возвращались в высшую лигу, думал, что надо мной безоблачное небо. А уже на следующий год попал в глубокий запас. Или взять Валерия Шанталосова из «Балтики». По моим понятиям это классный вратарь, но не пошло у него, отдал место в воротах Александру Помазуну, а тот почувствовал уверенность, и Шанталосов весь прошлый сезон на лавке просидел, только в этом году вернулся на поле. Два сильных вратаря в команде – проблема прежде всего для них самих. И тот заслуживает права играть, и этот, а место одно. Полевого игрока тренер может переставить на поле слева направо, оттянуть назад или выдвинуть вперед в поисках места для него. А двоих вратарей на поле не выпустишь. Аверьянов начал с меня и угадал, игра у меня пошла. А ведь Саша Мартешкин в 1995 году был одним из лучших вратарей высшей лиги, тащил команду и тоже вправе был рассчитывать на доверие тренера.

– Лично вам такая жесткая конкуренция на пользу?

– Думаю, да. Когда за спиной сильный конкурент, не позволяешь себе расслабиться, держишься все время в тонусе. В то же время после ухода Мартешкина в камышинскую «Энергию», когда мы остались вдвоем с менее опытным Василием Слободько, я почувствовал себя гораздо спокойнее, ослаб психологический пресс этой самой конкуренции. Но радость оказалась недолгой. Через некоторое время вдруг понял, что того прежнего жесткого прессинга мне не хватает, он все-таки необходим.

– Насколько известно, после 9-го места в прошлом году турнирная задача «Крылышек» теперь ужесточилась – попасть в первую шестерку.

– Наше 9-е место, которое посчитали успехом, полагаю, на 99 процентов заслуга оборонительных линий команды. По забитым мячам мы оказались в числе последних. Спасибо еще сирийцу Махлюфу, пришедшему к нам в середине сезона, и вернувшемуся из «Динамо» Сафронову, без них мы бы и этого не забили. В попечительском совете «Крыльев Советов» максималисты, считают, что за счет бойцовских качеств мы можем подняться теперь еще выше. Стараемся выполнить эту задачу, но уж очень сложно. Линия атаки у нас фактически осталась прежней, а для того, чтобы попасть в шестерку, надо больше забивать. Сколько матчей уже проиграли со счетом 0:1, имея, но не реализуя уйму голевых ситуаций. Какой бы прочной ни была оборона, у соперника один-два момента все равно появятся. Но нам забивают, а мы нет.

– Замечено, что против сильных соперников и «Крылья Советов» играют сильнее.

– Умеем максимально собраться, полностью мобилизоваться, к тому же мы никому не уступаем в физической подготовке, сказывается большая работа в подготовительном периоде. А вот в психологическом, эмоциональном плане порой у нас возникают проблемы. Если два-три игрока выпадают из общего фока – уже беда. Настрой нас выручал и в прошлом году, ведь техникой могут блеснуть два-три игрока «Крыльев», не больше.

– Вам стукнуло уже 34 года, а высшим достижением футбольной карьеры может так и остаться полуфинал Кубка России. У вас же растут дети, которые наверняка не прочь гордиться футбольными регалиями отца, а их у вас почти нет.

– Мне кажется, что отношение детей к родителям не зависит от числа их наград, достижений на футбольных полях или где бы то ни было еще. Любовь, уважение детей заслуживается воспитанием, чисто человеческими качествами родителей. И я всегда старался жить и поступать так, чтобы мои сын и дочь не могли усомниться в честности, порядочности своего отца. Вот это, на мой взгляд, главное. И футболу я служил и продолжаю служить верой и правдой. А медали, призы, грамоты – это, поверьте, второстепенно.