Валентин Афонин

Пресс-служба ПФК ЦСКА, 29.04.1990

Немало футболистов прошло через команду московских армейцев за все годы ее существования. Большинство из них лишь промелькнуло, не успев оставить следа в памяти болельщиков. Значительно меньшая часть, составляющая золотой фонд армейского футбола, талантом и трудом навсегда вписала свои имена в сердца поклонников армейского спорта. Надеемся, что и среди нынешних игроков ЦСКА многие запомнятся трибунам надолго.

Одним из гвардейцев среди всех поколений армейских футболистов является Валентин Афонии, выступавший в московской команде три сезона. Именно в составе ЦСКА он стал чемпионом СССР и был удостоен звания «Заслуженный мастер спорта СССР». Еще десять лет В. Афонин защищал цвета ростовского армейского клуба. Так что он – наш, коренной, армейский.

В конце прошлого года Валентину Ивановичу пополнилось 50 лет. В декабре, к сожалению, мы не смогли поздравить его в нашем издании: программы зимой не выходят. Но, присоединившись к тем, кто вовремя поздравил юбиляра, желаем ему от лица всех армейских болельщиков счастья, здоровья и новых успехов на футбольных полях в составе команды ветеранов.

А вашему вниманию предлагаем рассказ-размышление армейского ветерана, не во всем праздничное. Но уж так устроена жизнь, что праздники перемешаны с заботами будней.

В этом году исполняется 25 лет всесоюзному турниру на приз «Кожаный мяч», в котором принимают участие миллионы мальчишек во всех уголках страны. А в первые послевоенные годы, когда я начинал играть, повсеместно процветал так называемый «дворовый» футбол. Играли двор на двор, улица на улицу. Летом все свободное время пропадали на стадионе «Локомотив», благо, он был расположен почти в моем дворе. Проводили свои соревнования на серьезном уровне, составляли заявки с фотографиями, все как положено. Единственное, чего не было, это деления по возрастам. Играли смешанными составами, но более старшие ребята – организаторы игр – подбирали команды по силам: где маленького поставить, а куда более сильного взять. Фактически моей первой командой была «Ласточка». Было мне в ту пору 8-9 лет.

Жизнь стала понемногу налаживаться, и летом я попадал в один из пионерских лагерей на реке Колокше, где во вторую смену проводили спартакиады. Ребятам, занимавшимся спортом, давали путевки в эту смену, и мы заранее готовились к соревнованиям: подбирали себе команду, форму, бутсы. Сегодня, говорят, детских бутс нет, а я, сколько себя помню, никогда в тапочках не играл. Как встал на поле, так сразу в бутсах. Может быть, не такие уж они были легкие и красивые, но проблем не было.

Когда немного повзрослел и перестал ездить в лагерь, все свободное время проводил на стадионе, где и субботу и воскресенье играли заводские команды всех возрастов. А в командах всегда вакансии были: кто не придет, кто заболеет. Так я и попал в «Буревестник», где многие ребята меня знали. Отыграл я первый матч на месте центрального защитника, тренеру понравился и остался в команде. Мне лет 13 было, но физическая подготовка у меня была хорошая – зимой увлекался лыжами, коньками, летом еще в баскетбол играл. Так что я по четыре тайма подряд, если приходилось, играл. И почти до 16 лет я был и «Буревестнике», а в неполные шестнадцать попал в команду завода «Электроприбор». Футболом там занимался С. Мальков из старой динамовской футбольной плеяды. В то время многие сильные ребята после службы в армии шли на тракторный завод и на «Автоприбор», за команды которых играло много москвичей: Ю. Чайко, Ю. Золотов, А. Тарасов – бывшие игроки московского «Торпедо».

А на «Электроприборе» молодежный состав подбирался очень неплохой. Но самое главное – играть могли вволю.

После этого я играл за «Автоприбор». Хотели составить конкуренцию тракторозаводцам, но ничего из этого не получилось, и в конце концов все лучшие силы сконцентрировались в команде Владимирского тракторного завода.

Тут как раз подоспела Спартакиада народов РСФСР 1956 года, а после нее нашему городу дали место в классе «Б». Под руководством Ю. Ходотова мы начали играть в чемпионате СССР. Свой первый матч вместе со всей командой я провел 18 апреля 1959 года в Днепропетровске против местного «Металлурга» (ныне «Днепр»). Это сейчас Днепропетровск известный футбольный центр, а тогда была окраина. Но стадион был хороший, с отличным газоном – это запомнилось. Сыграли мы вничью – 1:1, а по итогам сезона были в первой зоне тринадцатыми. Я отыграл весь сезон, и тренерами был замечен. Тогда в классе «Б» была хорошая традиция: после завершении зональных соревнований собирали лучших игроков из каждой зоны и вели с ними подготовку на юге. Играли между собой, в потом составляли две сборные класса «Б», из которых многие игроки попадали прямо в высшую группу класса «А». На меня посматривало столичное «Торпедо». Ведь когда-то я занимался у Ю. Чайко. Но пришла пора служить в армии. Прослужил я четыре с половиной месяца и… по сокращению Вооруженных сил демобилизовался и вернулся во Владимир. Снова отыграл сезон за «Трактор» (так теперь называлась команда) и снова попал на сборы лучших игроков класса «Б». Я уже к тому времени опыта поднабрался, физически окреп. Были приглашения в Ригу, Ростов, Ташкент, и… я оказался и московском «Динамо», куда позвал В. Блинков после товарищеской игры динамовцев во Владимире. Потренировался я месяца два в «Динамо» и… уехал в Ростов-на-Дону, за что и был наказан. Тогда с этим было строго, и меня вместе с В. Щегольковым, который из Одессы попал в Киев через московский «Спартак», дисквалифицировали на длительный срок.

В высшем эшелоне я дебютировал лишь в августе и успел сыграть в том году за СКА только девять игр.

Весь сезон 1962 года я играл с травмой спины, на уколах. Только успел подлечиться, как в конце первого круга следующего сезона в матче в Ленинграде получаю перелом моги со смещением. На костылях я был ровно год. А ведь первый круг в 1963-м мы прошли просто шикарно! Забивали по 4-5 мячей, а пропускали мало и шли в лидерах…

В октябре 1964-го меня вызвали на сбор в Тарасовку перед игрой нашей сборной с австрийцами. Первые составы играли в Вене, а вторые – здесь. И хотя матч я смотрел с трибуны, для меня это было счастьем, потому что мечта играть в сборной СССР была всегда со мной. К сезону 1965 года я готовился как никогда. 4 сентября 1965 года я дебютировал в сборной Союза в товарищеском матче с югославами. Правда, перед этим я довольно слабо сыграл в Кельне за вторую сборную, но вернулись оттуда в Тарасовку, и утром и день матча с Югославией выяснилось, что нет правого защитника. Тогда Н. Морозов, узнав, что я когда-то, еще во Владимире, играл на этом месте, поставил меня против Иосипа Скоблара, одного из лучших игроков югославской сборной. Терять мне было уже нечего. В ФРГ мои шансы резко упали, а тут еще Скоблар. Но я отыграл очень уверенно, матч закончился вничью – 0:0, и место правого защитника сборной осталось за мной, хотя в своем клубе СКА (Ростов-на-Дону) всегда играл переднего центрального. Эта ситуация для меня проблемы не составляла. Если есть игровое мышление, когда, что называется, читаешь игру, то такие перемены места в обороне затруднений вызывать и не должны.

Той же осенью я участвовал в матче с Уэльсом, отборочном к чемпионату мира в Англии, а в ноябре-декабре сыграл три матча в турне по Южной Америке, в том числе в Рио против Пеле.

Следующий год, год чемпионата мира, одни из самых удачных о моей спортивной биографии. В составе сборной СССР, которая вошла в число четырех сильнейших команд мира, я провел матч с чилийцами, а осенью, вместе с товарищами по ростовскому СКА, получил серебряную медаль чемпионата СССР.

Это был апогей ростовского клуба, последний успех ветеранов команды, большинство из которых играло с 1959 года, но они уже сходили, а смены достойной не было и перспектив тоже. Поэтому после сезона 1967 года я принял приглашение В.М. Боброва и перешел в ЦСКА.

Что означало для меня, защитника, попасть и то время в состав армейской команды Москвы? Там своих было достаточно: в дубле и в молодежной приличные ребята играли, а в основном составе две полноценные «обоймы» в обороне. Все, что называется, «в соку» – 26-30 лет. Поэтому готовились к играм самым серьезным образом и, как говорили, – «на сушку». Сыграешь неудачно, и сразу тебя меняет твой партнер, сидящий сзади тебя в запасе, а ты отправляешься на месяц «отдыхать» – готовишься все это время. А когда, наконец, ты его меняешь, то уже «выстреливаешь» все, на что способен. Конкуренция была страшная, но и играли в защите – это не хвалясь – очень надежно.

Про игру ЦСКА в обороне тогда говорили: «Если впереди у них забьют, то сзади не пропустят».

Сезон 1968 года был очень насыщенным для меня. Я прочно входил в состав сборной СССР, а в этом году проходили и финал чемпионата Европы, и олимпийский турнир. Игра сборкой на обоих этих соревнованиях была признана неудачной. В Европе мы оказались лишь четвертыми, а отборочный барьер для поездки а Мексику преодолеть не смогли. Отмечу здесь одну очень важную особенность, оказавшую, на мой взгляд, очень сильное, если не решающее, влияние на исход этих двух соревнований. Сборная СССР решала эти две задачи одним составом и в период с 4 мая по 8 июня (месяц с небольшим) провела шесть ответственейших игр: 4 и 11 мая – четвертьфинал чемпионата Европы с Венгрией (0:2 и 3:0). 21 мая и 1 июня – отборочные игры с Чехословакией (3:2 и 0:3) и 5 и 8 июня две игры в Италии в финальной части европейского первенства.

Самое неприятное произошло в Остраве, где мы не только проиграли путевку на Олимпиаду, но и за четыре дня (!) до европейского финала потеряли сразу трех игроков основного состава: В. Аничкина. М. Хурцилаву и И. Численко.

Очень хотелось мне сыграть на чемпионате мира в Мексике в 1970 году. К этому времени и опыт у меня немалый накопился – 36 матчей за сборную, и возраст – 30 лет, что называется, последний шанс. Хотелось сыграть по-настоящему (в 1966 году в Англии на мою долю пришлась лишь одна игра). Нелегко было пробиться в «кандидатский список» сборников. Доверие, которое оказал Г.Д. Качалин, сменивший М.И. Якушина, вызвало эмоциональный всплеск, и готовился я «с затянутыми гайками». В основной состав пробился и провел три игры в Мексике: с Бельгией, Сальвадором и тот злополучный матч с Уругваем, когда Кубилла вытащил мяч из-за лицевой линии поля, да еще с нарушением правил против меня.

В том же году я провел последний матч за сборную – 28 октября в Лужниках против своей «крестной» – сборной Югославии. Окончание сезона принесло команде ЦСКА, и мне в том числе, большой успех – звание чемпионов страны в двухдневной дуэли с земляками-динамовцами.

Но перед началом следующего сезона я вернулся в Ростов. Сейчас все видится по-другому, а тогда обострились отношения со старшим тренером В. Николаевым, и я решил уйти. В Ростове команда нуждалась в квалифицированных защитниках, и я отыграл целый сезон, а по окончании его Й.Й. Беца предложил мне поработать у него тренером. Но команда просто рухнула вниз. В первых семи матчах 1972 года мы набрали, по-моему, всего одно очко. И после поражения в Тбилиси – 1:4 – я решил вернуться на поле. В этом сезоне СКА сумел выкарабкаться, и к следующему я готовился так, чтобы играть еще лет пять. Чувствовал себя прекрасно, но, как начались игры, пошла полоса невезения. Играл я центрального защитника – ключевая позиция: иду на подстраховку на фланг, а мяч перебрасывают в мою зону и забивают. А я застреваю на полдороге и никуда не успеваю. В общем, подумал и решил: на этот раз нора заканчивать.

С возвращением в Москву тоже проблема. Я же военнослужащий: не могу, как гражданский, просто бросить и уехать к своей семье. Все начальники, обещавшие помочь, когда уезжал, сменились, обо мне никто и не помнит. С грехом пополам этот вопрос утрясли. Год работал в управлении ЦСКА, а затем – пять лет в ГСВГ. Там подобралась очень хорошая команда: В. Поликарпов. Вал. Уткни, Н. Долгов. М. Плахетко. Много было хороших ребят-сверхсрочников. С ними мы выигрывали чемпионат СА и ВМФ – «вооруженку», как его называли. В то время это сделать было непросто. Ведь соперничать приходилось с командами мастеров Хабаровска. Киева, Смоленска. Одессы, участвовавших в чемпионате СССР о первой лиге.

По возвращении из ГДР я поступил в ВШТ (Высшую школу тренеров) и через два года попробовал свои силы на тренерской стезе. Работал в Хабаровске полтора года. Играли то с дублем, то без дубля – сплошная чехарда. Дальнейшей перспективы не видел. Там, где нет материала, из воздуха много не слепишь. Тем более, на краю света. Сейчас интерес к армейским командам пропадает, они разваливаются, и из первой лиги последние повылетали. Я как раз на стыке этого развала оказался. С тренерской работы ушел и дослужил два с половиной года «в сапогах» – начальником физподготовки бригады. После демобилизации мне говорили: «Иваныч, силенка у тебя еще есть, двигаешься хорошо, можно снова тренером поработать». А я подумал, со своей колокольни посмотрел и считаю так: попытал себя на тренерской работе и сделал вывод, что каждому надо заниматься своим делом. А то около футбола столько случайных людей отирается. Многие хотят погреть руки, считая, что при этом можно и ничего не делать.

Попробовал я свои силы в ДЮСШ. Ну не готов я к этой работе, значит, надо уступать место другому. Работал на заводе, на станке и не стыжусь этого. Каждая профессия, что человека кормит, должна быть почетна. А то в «Советском спорте» рубрику завели про спортсменов, которые работают мясниками или рабочими, но ведь про то, что семья у каждого, не вспоминают. Я вот заслуженный мастер спорта, на футбольных полях играл против лучших футболистов мира – профессионалов. А если теперь сравнить с ними, это картина печальная и не в нашу пользу. Среди них большинство обеспечили себе жизнь после завершения карьеры, а про нас никто и не вспоминает: как мы живем и где. Я уж не говорю о семейных неурядицах, а подчас и семейных трагедиях, до того закабалили нас этими сборами. Пока молодые, семья еще терпит, а ближе к 30-ти уже другое дело. Я на эту тему хотел в ВШТ дипломную работу писать – «Влияние семьи на формирование спортсмена» на примере ростовского СКА, где при трех десятках футболистов семья сохранилась у человек пяти. Мне сказали: «Нет, это нам не подходит». А переписывать умные слова из других книг, по-моему, и не стоит, когда жизнь перед глазами.

Сейчас играю за сборную ветеранов и думаю, что это очень хорошее дело. Не потому, что этим зарабатываешь и поддерживаешь свое физическое состояние – это, и считаю, дело второе. Главное то, что сейчас я попадаю в такие уголки нашей страны, где никогда не был и другой возможности там побывать никогда не будет. Это, во-первых, очень познавательно, а во-вторых, для людей мы, футболисты, уже сошедшие со сцены большого футбола, как бы возвращаемся из небытия. Люди тебя узнают, подходят, и это – прекрасно.