Валерий Минько: «Главное, чтобы мне доверяли»

Пресс-служба ПФК ЦСКА, 08.08.1998

– Валерий, за девять лет в ЦСКА ты пережил пять смен тренеров. И, как я помню, при всех них у тебя всегда было место в составе. Не играл ты разве только те злополучные полгода, когда восстанавливался после операции (все болельщики, наверное, помнят страшную травму, которую получил Валерий в игре за молодежную сборную, удаление почки, долгие месяцы восстановления, сомнения врачей, мужество самого футболиста и, наконец, возвращение в строй).

– Ну, почему всегда? Вот в этом сезоне при Павле Федоровиче я не мог сказать, что являюсь игроком основного состава. Были проблемы.

– Что значит для игрока смена тренера? Зависит ли оценка этого факта от обстоятельств? Скажем, уходил Садырин в сборную, или, как у Тарханова, не складывались отношения с армейским руководством? Как это переживается игроками?

– Ну как? Приходит новый тренер, у него своя тактика, свои взгляды на футбол, свое видение игры, игроков. Эго всегда для команды для футболистов – перемены.

– И, видимо, каждый задает себе вопрос: оставит он меня в составе, посадит на скамейку запасных или вообще предложит искать другую команду.

– Да. И главное – будет ли доверять мне этот человек. И если я чувствую это самое доверие, то появляется уверенность, приходит вдохновение, хочется все делать лучше, работать больше. Для меня смены главных тренеров не были чем-то особенно неприятным. Но я помню многих ребят за эти годы у нас в команде, которые сильно переживали, нервничали. Хотя и у меня однажды было такое. Это когда Копейкина сменил Тарханов, а я после той самой травмы еще и не тренировался, как следует. Здоровые нервничали, а я и подавно… Не о месте думал, а хоть бы о команде остаться.

– Вот бывает так: «валится» команда, очков нет, игры нет, трибуны свистят. Чувствуют ребята, что грядет смена тренера?

– Чаще всего начинается со слухов. Тому сказали, этот слыхал… И, знаете, самыми осведомленными оказываются наши болельщики. А если серьезно, конечно, когда нет очков, руководство принимает меры. Так всегда было, есть и будет.

– Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. Судя по твоей футбольной карьере, это не про тебя?

– Не знаю. Ко мне отношение здесь, в ЦСКА, вполне хорошее. И в большом ЦСКА, и в футбольном клубе.

– Бывало у тебя так, что с одним тренером тебе лучше, с другим…

– Знаете, для меня личные отношения с тренером – не главное. Важнее, думаю, чтобы у тренера было что-то свое, и чтобы он точно знал, что ему нужно от ребят.

– Ну, скажем, в те золотые садыринские годы ты понимал, что требует от вас Павел Федорович?

– Тогда команда была другая: играли вместе не один год и в первой лиге, и в высшей. Там друг друга понимали с полуслова. Другое дело, когда в коллектив вливается пять-шесть новичков, это потяжелее. Нужно время, чтобы привыкнуть, научиться понимать и партнера, и тренера.

– После триумфа 1991 года сразу много игроков-чемпионов уехали за рубеж, их место заняли молодые, ты в том числе, а рядом были еще многие ветераны, которые тоже понемногу уходили. Короче, происходило то, что принято называть сменой поколений. И тренер сменился. Но команда еще жила. Помнишь, осенью блестяще сыграли с «Барселоной» в Кубке чемпионов, заняли место в пятерке российского чемпионата. А потом – провал в групповом турнире. Все это тяжело переживали болельщики. А вы, футболисты? Вы продолжат верить Геннадию Ивановичу Костылеву?

– Про других не скажу, а у меня к нему никакого недоверия не было. Я начинал у Костылева еще в юношеской сборной и всегда ему верил.

– Валера, почему так происходит, что только пришел новый тренер в команду, игроки из кожи лезут вон, чтобы доказать ему свою состоятельность, свою необходимость, а проходит два-три тура, и весь этот порыв испаряется. И тренер не знает, что про таких футболистов думать.

– Доказывать, по-моему, надо не тренеру, а прежде всего себе, и не в двух-трех матчах, а всегда, пока играешь. Тренер, настоящий тренер, все равно увидит рано или поздно чего ты стоишь.

– Ну вот, пришел в команду Олег Васильевич Долматов. Тебе, игроку обороны, особенно важно, наверное, то, что у него своя особая (для нашей страны) концепция игры в защите, вообще командной тактики. И, надо сказать, с первого матча – а вот уже четыре позади, – защита у нас стала явно понадежнее. Насколько я помню, раньше армейская оборона в линию, без последнего защитника не играла.

– За те несколько дней паузы между первым и вторым кругом мы здорово поработали. Кроме трехразовых тренировок, с утра было еще теоретическое занятие, на котором Долматов скрупулезно все растолковывал и не успокаивался до тех пор, пока не доходило до каждого. Конечно, в игре приходится всю теорию, как говорится, проверять на практике. Но, ничего, привыкаем.

– А как же – без подстраховки? Вот Садырин говорил, что, например. Максиму Бокову обязательно нужна подсказка сзади. А теперь у вас, защитников, сзади только вратарь.

– Подсказка всегда существует. Допустим. Максим борется, а я «сажусь» чуть-чуть «ниже», чтобы его подстраховать и в то же время подсказать. Так же, скажем, я буду бороться с фланга – он меня будет подстраховывать в сторону центра, а его уже готов подстраховать Женя Варламов, а Женю кто-то еще. Тут, видите, каждый из нас по ситуации, по позиции чувствует себя последним защитником, вообще, поинтересней стало играть. Мне лично – интересней. Думаю, что и ребятам тоже. Хотя, некоторые переживают, мне кажется, нелегко этот период.

– Валера, как ты считаешь, Павел Федорович Садырин тогда, в 1990-91-м и в свой второй теперешний период – разница есть?

– Я не хочу о нем говорить плохо. Думаю, что это тот же человек и тот же тренер. Но, поймите, время другое, команды разные. Та набрала уже чемпионские обороты, состав был сыгран, да и время, повторю, было совсем другое. Таких проблем у него в те годы не было. А здесь… Помните, прошлой зимой он же фактически с нуля все начинал. Команды не было. В этом году снова семь или восемь новичков пришло. Игроки все квалифицированные. Но чтобы из них сделать команду время нужно. Хотя предсезонные сборы прошли нормально. И команда побеждала, и игра своя появилась. А начался чемпионат, и кто знает, куда все исчезло? Уверенность пропала у ребят. И начальство результата требует, а его нет…

– На поле ты кажешься таким спокойным, уравновешенным, невозмутимым – настоящий сибиряк. А внутри ты тоже такой?

– Просто не хочется, чтобы люди видели, как мои эмоции выплескиваются наружу. Стараюсь все пары сдерживать внутри, все направить в русло самоанализа, копаюсь, разбираюсь в себе.

– А вне футбола ты тоже такой, или в семье позволяешь себе побушевать?

– Да нет. Ну я могу, конечно, иногда закипеть, но быстро отхожу.

– Что ты прежде всего ценишь в людях?

– Честность. Порядочность.

– К счастью, твоя футбольная судьба складывается так, что тебя никто ниоткуда не увольнял и не выгонял. А вот у тренеров доля иная. Их чуть что снимают без особых сантиментов. И чаще всего без «спасибо» и «до свидания». Как ты думаешь, какие мысли приходят в головы этим людям?

– Обида, наверное. Обида, что не поняли их. Ни руководство, ни игроки.

Сегодня у Валерия Минько день рождения. Дома наверняка будут пирог, подарки. А здесь, на футболе, в котором проходит добрая половина его жизни, лучшим подарком ему станут победы родной команды и любовь болельщиков.