Вратарь, грезивший атакой

Пресс-служба ФК «Динамо» Москва, 02.09.1984

Наш футбол во все времена славился вратарями. Это и первый голкипер республики Николай Соколов, чья игра удивила шведскую публику в 1923 г., и Анатолий Акимов, ставший в один день – 1 января 1936 г. – европейской знаменитостью после матча Москвы в Париже с «Рэсингом». Алексей Хомич, поразивший англичан в 1945 г., получил у них прозвище «тигр», и Лев Яшин, апофеозом мировой славы которого стал матч сборных ФИФА и Англии в 1963 г. Остались в памяти и имена других прекрасных стражей ворот, хотя и не получивших столь громкого признания, но дело свое знавших отлично. В их числе Борис Разинский.

Во второй половине 50-х годов вратарь московских армейцев был одним из сильнейших в стране, входил в состав сборной, где дублировал Яшина. Да, вратарь ЦСКА иногда пропускал несложные мячи, случалось, что его, упрекали за склонность к ненужному трюкачеству. Но со всеми своими ошибками и нелогичностью действий этот вратарь запомнился видевшим его игру больше, чем многие из тех, кто играл ровнее, да и, казалось, надежнее. Разинскому не удалось превзойти Яшина, но этого и в дальнейшем никто сделать не смог… Удивительные, подчас феерические броски, скорее даже полеты Разинского за мячом никого не оставляли равнодушным.

Как воспринималась игра Разинского? Этот вопрос мы адресовали известным в прошлом вратарям.

Мастер спорта Анатолий Ядров (много лет защищавший ворота волгоградского «Трактора» и сборной РСФСР): «Первые встретился с Разинским зимой 1954 г., когда заново формировалась команда ЦДСА. Мы были ровесниками, но если я, придя из клубного футбола, выглядел тогда робким новичком, то Борис производил впечатление уже готового вратаря. На тренировках он меня не щадил: бил так, что мячи со свистом врезались в сетку.

Стать сильным вратарем он сумел при помощи отличных физических данных, быстроты реакции, смелости. Там, где другие старались играть за счет выбора места, своевременного перемещения, Борис все решал своими фирменными бросками. Был он необычайно ловок, недаром его называли «акробатом в воротах».

Заслуженный мастер спорта Анзор Кавазашвили: «С игрой Разинского я познакомился, когда лучшие его выступления остались, наверное, позади. Но и того, что я видел, было достаточно. Для Бориса не существовало понятия «мертвый мяч». Он был настолько прыгуч, что мог отбить удар в «девятку», находясь даже в противоположном углу. Умел снять мяч с головы нападающего, пролетев чуть ли не всю штрафную. Такая игра доставляла истинное наслаждение зрителям.

Прямым учеником Разинского считать себя, конечно, не могу. Но как вратарь я сформировался под влиянием Сергея Котрикадзе, который играл в похожей манере. Только позднее, увидев, как действует в воротах Яшин, понял, что вратарь все же прежде всего должен играть рационально…»

Судьба Бориса Разинского в футболе в чем-то парадоксальна. Защищая ворота лучших команд страны, постоянно привлекаясь в различные сборные, он на протяжении многих лет рвался играть в нападении. Уже на закате спортивной карьеры, возглавляя атаку одесского «Черноморца» во время турне в 1963 г. по Тунису, Эфиопии и Судану, Борис Разинский стал лучшим бомбардиром команды, забив 8 мячей.

19 голов он забил в классе «Б» в 1967 г., когда был играющим тренером липецкого «Металлурга». Да и закончив выступления в командах мастеров, свыше десятка лет играл нападающим в сборной ветеранов, бок о бок со многими из тех, с кем вел когда-то постоянные дуэли. Лишь возраст заставил Разинского вернуться в ворота…

Познакомился с футболом в эвакуации, – рассказывает Борис Разинский. – Жили мы в Новосибирской области, в Болотном. Когда война закончилась, мне было двенадцать лет. Отец, военный летчик, получил назначение в Тулу. Здесь я стал играть за настоящую детскую команду. Называлась она «Пищевик». В 1951 г. закончил школу. Настала пора определяться. Решил поступать в Московский институт физкультуры. Меня приняли и после первых же занятий включили в институтскую волейбольную команду, а через несколько месяцев я попал в молодежную команду волейболистов ЦДСА. Партнерами моими оказались будущие заслуженные мастера спорта Юрий Чесноков и Виталий Коваленко. Тренировались вместе с сильнейшим» волейболистами тех лет К. Ревой. Г. Ахвледиани, С. Щербаковым, С. Нефедовым. Нас уже начинали выпускать и за мужскую команду. Попробуй в такой ситуации, когда ты первокурсник, а вокруг такие мастера, заикнись о том, что на самом-то деле ты футболист…

– Но вы, судя по всему, попробовали?

– Да, попросился в институте к футболистам. Предложили стоять в воротах. Опять не то, чего хотелось бы, мечтал-то об атаке. Вратарем мне, конечно, дома играть иной раз приходилось. Волейбольная подготовка к тому же помогла. Что-то получалось. Вскоре пригласили в «Пищевик», который выступал в городском первенстве.

Прожив в Москве несколько месяцев, я все же решил воочию посмотреть на армейских футболистов. Узнал, что тренируются они в Сокольниках, взял свою красную футболку, шаровары, тапочки и поехал. И вот, помню, с десяток таких же, как я, ребят расположились за воротами, которые поочередно защищали Никаноров и Чанов. Когда Никаноров закончил тренировку, а Чанов перешнуровывал бутсы, мы всей ватагой ринулись занять их место. Один из мячей пошел мне, что называется, на бросок. Удивленный Константин Лясковский оставил меня в воротах одного, а после серии уларов подозвал и записал данные. Видимо, одновременно Борис Соловьев, работавший тогда с «Пищевиком», рассказал обо мне своему брату Вячеславу – игроку ЦДСА. Так в январе 1952 г. я начал тренироваться с армейцами.

В 1952 г. отыграл сезон за 1-ю клубную, а в конце года ЦДСА расформировали. Меня вместе с Толей Башашкиным и Мишей Переваловым перевели в «Спартак». У спартаковцев основным вратарем был Пираев, да и дублер у него был крепкий – Чернышев. К концу сезона в запас, как правило, заявляли нас с Чернышевым вместе.

– Но лучшие ваши годы прошли в армейском клубе…

– Вне всякого сомнения. В 1954 г. я вернулся в команду. Семь сезонов подряд играл практически без замен. Трижды получал бронзовые медали. В середине 50-х годов у нас была очень дружная, сплоченная команда. Нацеливались в каждом чемпионате на первое место. «Бронзу» за успех никто не признавал. Сильных игроков было немало: Башашкин, Перевалов, Агапов, Бузунов. Запомнились матчи с зарубежными командами. Особенно, пожалуй, с венской «Аустрией» в 1956 г., у которой мы выиграли 5:0, и с французским «Реймсом» в 1959 г., когда счет был 3:0 я нашу пользу.

– Вы не упомянули победный для ЦДСА финал Кубка страны 1955 г.

– Это не случайно. Победа в Кубке, конечно, большой успех. Но тот матч вспоминаю без всякого удовольствия. Противостояло нам московское «Динамо». В конце первого тайма судья Латышев удалил с поля Яшина. После перерыва в ворота «Динамо» встал полузащитник Байков. Да и счет 2:1 в нашу пользу. Вроде бы можно брать соперника голыми руками. А игра не пошла… Больше того, динамовцы весь тайм осаждали наши ворота. На мое счастье, ни разу по-настоящему в створ не попали. Ощущение было такое, будто гири на ногах. Кубок просто так не дается.

– Вам довелось защищать ворота разных сборных: первой, второй, олимпийской…

– Играл за первую сборную в матчах против французов и датчан. Наиболее сильное впечатление осталось от Олимпиады в Мельбурне. Кстати, тогда, в 1956 г., мы могли вернулся с зеленого континента ни с чем, если бы не Яшин. За несколько минут до окончания злополучного матча с Индонезией, когда вся наша команда была увлечена атакой, прямо с центра поля в отрыв убежали никем не преследуемые два нападающих. Непостижимо, как успел Яшин среагировать и отбить ногой поперечную передачу. Мне доверили защищать ворота в повторном матче с Индонезией. Выиграли 4:0, но я получил травму. Обидно было, что сыгравшим по одному матчу звания заслуженных мастеров спорта так и не присвоили.

Интересно проходил отборочный турнир следующей Олимпиады. Он сейчас незаслуженно, на мой взгляд, забыт. Путевку в Рим завоевать команда не смогла, но матчи со сборными Румынии и Болгарии прошли на хорошем уровне.

– Вас нередко противопоставляли Яшину. С одной стороны, расчет и надежность, с другой – красивая, но рискованная игра. Как вы к этому откоситесь?

– Резко отрицательно. Начну с того, что у нас с Яшиным всегда были теплые, дружеские отношения. Никакого завистничества. Наблюдали друг за другом, подмечали ошибки, что-то полезное каждый для себя находил. А в отношении пресловутой игры «на эффект» отвечу: я играл в естественной для себя манере, как позволяли темперамент, прыжок, реакция. В высоту прыгал неплохо, акробатическая подготовка была на уровне, ноги сильные, поэтому и броски получались далекие.

Здесь надо глубже посмотреть. Вся моя игра строилась на прыжках. Реагируя на любой удар, сразу же старался оторваться от земли. Сильно пробитый мяч в этот момент мог, конечно, пролететь и подо мной. Вратарь же, который действует не так импульсивно, в такой ситуации остается в выигрыше. Однако есть и другая сторона медали. У меня возникала возможность прыгать за любым мячом. Сколько раз случалось парировать улары, направленные в «девятку? А вратари, назовем их позиционного направления, удары из категории «мертвых» берут реже. Мне кажется, что оба стиля имеют право на существование. Советская вратарская школа, которая была и остается лучшей в мире, дала прекрасных голкиперов. «Прыжковыми» вратарями были Хомич, Леонтьев, Банников, Кавазашвили. А из «позиционных» выделю Никанорова, Рудакова. Яшина тоже можно к ним причислить, но он был намного выше остальных по мастерству. Стили эти продолжают соперничать и сегодня. Последите, например, за игрой Вячеслава Чанова и Дасаева.

– Вы играли до 37 лет, но после ухода из ЦСКА часто меняли клубы. Чем это объясняется?

– Из ЦСКА ушел, не поладив с Бесковым, который возглавил команду в 1961 г. Сезон 1961 г. завершил в «Спартаке», а затем меня взяли с «Даугавой» (Рига) в Польшу. Сыграл там удачно. По возвращении получил приглашение от В.Д. Соловьева выехать в составе киевского «Динамо в турне по Англии. Защищал ворота в матчах против «Астон Виллы, «Эвертона», «Арсенала». Итоги поездки оказались неважными, но моя игра, если верить газетам, понравилась зрителям, да, очевидно, и тренерам, которые предложили остаться в команде. Год спустя, однако, Соловьев из Киева уехал. Одесский же «Черноморец» принял В.М. Бобров, играть под началом которого я всегда мечтал. В 1966 г., когда вернулся из Венгрии, где работал с армейской командой, решил помочь прежнему партнеру Алексею Мамыкину, возглавившему СКА (Одесса). Следующие два сезона самостоятельно тренировал команду в Липецке. Вот уж где вволю поиграл в нападении! В дальнейшем стал скорее «вратарем-инструктором»,. Стоял сам, помогал набраться опыта молодым голкиперам в «Политотделе», «Даугаве», «Арарате». Силы были нерастраченные, вот и принимал приглашения.

– Но и сейчас, когда вам уже 51, с футболом не расстаетесь?

– Регулярно играю за сборную ветеранов. Команда у нас неплохая: Ловчев, Шевченко, Гершкович, Худиев, Голубев и другие слушатели Высшей школы тренеров. Я сам ее два года назад закончил. Ездим по стране, с командами второй лиги играем на равных. Много лет был в сборной нападающим, но «молодые» наступают, пришлось опять в ворот встать…