Войти

Сергей Алейников – батюшка из Лечче

«Спорт-Экспресс», 25.09.2015

Сергей Алейников не изменился вовсе – разве что к юному лицу, всей стране известному по матчам за минское «Динамо», «Ювентус» и сборную СССР, нынче прикладывается седина. Кажущаяся странной.

Впрочем, ему идет. Живя в Италии, трудно не удержать себя в порядке.

***

– Вы похудели, Сергей.

– Это многим кажется, не только вам! – улыбнулся Алейников. – Как-то даже встал на весы: вот, глядите, 80 кг! На семь больше, чем в игровые годы.

– Трудно поверить, что в вас прячутся 80 килограммов. Играете, судя по всему, регулярно?

– Раз в месяц – за ветеранов «Ювентуса». Скоро выйдем против легенд «Бока Хуниорс», уже настраиваюсь. До этого в Японию летали.

– Кто в «Ювентусе» сохранился на вашем уровне?

– Луиджи Де Агостини, например. Был приятно удивлен, когда встретились. Вообще-то толстяков на ветеранские матчи в Италии звать не принято. Если тебя разнесло – сиди дома, смотри футбол по телевизору.

– Есть среди ветеранов «Ювентуса» человек, который веселит всю раздевалку?

– Свой Гаврилов? Вратарь Стефано Таккони. В японском турне насмешил – завалился, мяч ударился о землю, через него перелетел. Мы полегли от хохота. Решили не обижать, сказали «вне игры» и отменили гол. Все-таки человеку под 60. Сальваторе Скиллачи – тоже славный парень. Веселый, общительный.

– Кто-то нам говорил, что в биографии Скиллачи была тюрьма.

– Не исключено – он же вырос на Сицилии. В Италии между Югом и Севером постоянно идет борьба. Сицилийцев считают малообразованными людьми, которые не желают учиться. И к Сальваторе было такое отношение. Но среда его перековала. Сейчас открыл футбольную школу в Палермо.

– Рассказывает мальчишкам про чемпионат мира-1990, где стал лучшим бомбардиром. У вас есть объяснение тому всплеску Скиллачи?

– В нужное время в нужном месте. Сам же Сальваторе показал, что и наоборот бывает. Перебрался из «Ювентуса» в «Интер». Выяснилось – абсолютно не его команда! Или Манчини с Виалли творили в «Сампдории» чудеса. Когда вызывали в сборную, у Виалли получалось все, у Манчини – ничего.

– На ветеранские гонорары можно жить?

– Нереально. Платят символически.

– Заваров участвовал в таких матчах?

– Ни разу. Он на Украине, работает в сборной. Давненько не виделись. В «Ювентусе» Сашу помнят, ребята про него спрашивают. Я ведь благодаря Заварову в Турин попал.

– Разве?

– Изначально меня приглашала «Дженоа», но «Ювентус» перехватил. Клуб решил поддержать Заварова, у которого адаптация затянулась. Вдвоем-то легче.

– «Ювентус» же не собирался от вас избавляться после первого сезона?

– Об этом рассказали время спустя. В контракте была прописана хитрая комбинация: если через год меня «Ювентус» не оставляет, должен выплатить компенсацию.

– В миллион долларов.

– Ну да. Людям, которые заключали контракт по линии ЦС «Динамо», было выгоднее миллион раздербанить. Вряд ли идея родилась у них спонтанно.

– Деньги ушли в Москву? Или в Минск?

– Да кто Минску отдаст, не смешите… Слышал, «живые» деньги до минского «Динамо» не доехали вообще. За меня получили форму, автобус и три года бесплатных сборов в Италии.

– Вы так и не узнали, конкретно в каких карманах осел миллион?

– А мне-то зачем? Мутная история…

– К какому дню в «Ювентусе» возвращаетесь памятью?

– Когда выиграли Кубок УЕФА. Фанаты так радовались, что прорвали оцепление, выбежали на поле. Майку, бутсы, щитки, гетры растащили на сувениры. Спасибо, хоть трусы оставили.

– Финал Кубка УЕФА тогда играли из двух матчей.

– Дома «Фиорентину» во главе с Баджо и Дунгой хлопнули – 3:1, на выезде отстояли нулевую ничью. Последние полчаса отбивались вдесятером – удалили Паскуале Бруно. Страшный человек.

– Почему?

– В конце 80-х в итальянском футболе грязи было очень много. Защитники в борьбе за мяч спокойно поднимали ногу выше колена. Судьи на грубость закрывали глаза, редко показывали карточки. Паскуале выделялся даже на этом фоне. В «Ювентусе» шутили, что смотрит не на мяч, а на гетры. Если видит чужие – тут же втыкается!

– Он и на тренировках не щадил?

– До подкатов сзади не опускался, но играл предельно жестко. Как Горлукович.

– Или Бодак. Сломавший вашего брата Анатолия.

– В матче дублеров «Торпедо» и минского «Динамо» так отоварил, что брата на «скорой» увезли в ЦИТО с двойным переломом голени. В 18 лет с футболом закончил. Бодак приходил в палату, каялся. Да что толку?! Сколько травм на его совести!

– Кто еще кроме Тишкова?

– Играя за «Локомотив», Бодак сломал ногу нашему же Андрею Шалимо. Парень полгода восстанавливался.

– Как сложилась судьба брата?

– Живет в Минске, тренирует детишек.

– К разговору о травмах. Вычитали в вашей книжке трогательный эпизод про Владимира Еремина и Григория Цааву.

– Еремин, защитник одесского «Черноморца», неумышленно нанес Цааве серьезную травму. Так мама Еремина написала ему письмо, которое начиналось словами: «Прости, сынок…» Потом в Тбилиси специально прилетел сам Володя. Явился домой к Грише, еще раз извинился. Поступок!

***

– Дружба советских времен с кем-то сошла на нет?

– Я очень дружил с Серегой Гоцмановым и Васей Рацем. Теперь общаемся по скайпу. Гоцманов в Америке, водит школьный автобус. Рац чаще в Киеве, чем в Будапеште. Это – дружба?

– Прежде у Раца был бизнес, затем пытался вернуться в футбол…

– Метания продолжаются. То говорил: «Не хочу быть тренером!» Время проходит – опять хочет.

– В сборной СССР вы были его соседом по комнате. Ребятам из киевского «Динамо» Рац казался лунатиком. Рассказывали: Василий мог среди ночи колотить кулаками в подушку. Наутро ничего не помнил.

– Вася – лунатик? Бред! Во всяком случае, я такого не видел. Может, крепко спал? С беспокойным соседом столкнулся в «Лечче». Этому итальянцу непременно нужно было перед сном держать в руке пульт от телевизора. Переключая каналы, начинал дремать. Однажды среди ночи слышу: щелк-щелк-щелк. Парнишка заснул, улегся на пульт и гонял программы туда-сюда…

– Рац в сборной считался режимщиком номер один. С рюмкой его не представляете?

– Совсем уж аскетом он не был. Как-то на день рождения Васи пили рижский бальзам.

– Кто для вас – режимщик номер два?

– Людас Румбутис. В минском «Динамо» его звали Дед.

– Был старше всех?

– Выглядел как дед! А раздавал прозвища один человек – Пудик.

– Юрий Пудышев?

– Да. Из него это лилось. Янушевский – Аист, Зыгмантович – Зико, Гуринович – Троекуров, Гоцманов – Флотский, Кондратьев – Челентано…

– Что общего у Кондратьева с Челентано?

– Похож. Жора еще и шляпу носил. Меня Пудик окрестил Батюшкой.

– Прилипло?

– Моментально. В сборную перешло. Ну не обижаться же.

– Звоните по скайпу Гоцманову, говорите: «Привет, Флотский!» В ответ: «Здравствуйте, Батюшка!»?

– Нет-нет, обращаемся по имени. Хотя сейчас в Москве от Ахрика Цвейбы услышал: «Батюшка…»

– Пудышев рассказывал, как взял вас, юного, на пьянку. Наутро вам худо – главный тренер Эдуард Малофеев вычислил это сразу. Подошел, указал на Пудышева: «Если хочешь стать футболистом, больше с ним не ходи».

– Такого разговора не помню. Обычно иначе: какой-то случай был, но не со мной. Или не с теми подробностями. Например, про червяка.

– ???

– Гуляет история, будто я на базе обнаружил в супе червяка. То ли закричал, то ли упал в обморок… На самом деле плавал он в тарелке другого игрока, который меня и подозвал: «Смотри, какой зверюга!»

– Просто говорят, после диалога с Малофеевым вы и начали режимить.

– К сожалению, режимить начал позже. На загулы не было времени, когда стали регулярно вызывать в сборную. А уж в Италии научился правильно пить, получая удовольствие.

– Раньше не получали?

– Закидывал в себя, да и всё. В Италии чуть-чуть покушал – отпил глоток вина, смакуешь… Красота!

– Тот же Пудышев сообщил, что в 1982-м вышел пьяным на матч с ЦСКА. Чувствовалось, что капитан несвеж?

– Конечно. Но мы победили – 3:2. А Пудик и отыграл нормально 90 минут, и гол забил!

– Тоже феномен? Вроде Скиллачи?

– Такое поколение: если провинился, искупаешь кровью. Но Пудик – действительно феномен!

– В его легендарной квартире успели побывать? Где на стенах подруга-художница нарисовала распятого Иисуса, ангелов, амуров со стрелами. Когда динамовское начальство прознало об этом, квартиру опечатали. Пудышева поселили в общаге, а генерал, который курировал клуб, кипятился на собрании: «Как советский офицер может спать с Христом?!»

– История прогремела, когда еще за дубль играл. А квартира эта – переходящая. После Пудышева отдали Гуриновичу. Затем лет пять я там прожил. Но про Иисуса и ангелов ничего не напоминало. Стены замазали толстым слоем краски.

***

– С мемуарами Бубнова ознакомились?

– Нет.

– Тогда процитируем: «Бесков на собраниях не раз вспоминал, как помогли минскому «Динамо» стать чемпионами. Матч он не называл договорным, потому что отдали игру в пику киевлянам, врагам «Спартака». Гаврилов рассказывал, что Курненин с Пудышевым приехали прямо на базу и договорились…»

– Впервые слышу. К игре готовился в обычном режиме, в команде на эту тему – ни полслова. Если что-то и было, кто ж 21-летнего парня будет в подробности посвящать?

– По ходу матча, который завершился 4:3, вы вели – 4:1. Не казалось, что спартаковцы играют в полноги?

– Легко не было точно. Бегать в манеже на древнем покрытии всегда тяжело, страшно болели ахиллы. А «Динамо» устраивала только победа.

– Значит, не верите в договорняк?

– Нет! Где доказательства? Написать можно что угодно.

– Кстати, говорят, не все чисто и с матчем предпоследнего тура, когда на выезде разгромили московское «Динамо» 7:0.

– Говорят, в Москве кур доят! Не бывает договорных матчей с таким счетом!

– Вам хоть раз предлагали поучаствовать в сдаче?

– В 1983-м гонцы из одного клуба пытались склонить нас с Гуриновичем. Даже деньги всучили.

– Накануне матча?

– Дня за четыре до игры. Мы к Пудышеву, объяснили ситуацию. Пудик сказал: «Не волнуйтесь, улажу. Вам ничего не будет». Деньги забрал и отнес гонцам. Еще кутаисское «Торпедо» закидывало в Минске удочки через Андрея Трухана. Команда сдавать отказалась. При этом к середине второго тайма мы горели – 0:1. Но Кондратьев сравнял, а на 90-й я забил победный гол. Или с «Гурией» случай.

– В Ланчхути?

– Да. Предложили деньги, мы ответили: «Играем честно». Так грузины нас отравили! Что-то в пищу подмешали. После обеда у всех животы скрутило, понос. Пора на стадион выезжать, а футболисты с горшка не в силах подняться. Несколько дней не могли очухаться.

– Как же играли?

– В полуобморочном состоянии. Самое обидное, все равно попали – 1:2. Второй гол пропустили с пенальти, который придумал судья.

– Кирьяков уверял, что в московском «Динамо» Малофеев приносил на установки вырезки из газет, сыпал цитатами, притчами, пел частушки, танцевал. А в Минске?

– У нас танцев и частушек не было. Вот притчи – конек Эдуарда Васильевича. Иногда читал духоподъемные стихи. Умел взбодрить команду до мурашек.

– А зимой заставлял тренироваться на льду?

– Кто мог кататься, надевал коньки. Пудышев и Прокопенко бегали в кедах.

– В них же на льду убиться можно.

– Обходились без травм. Сперва играли в хоккей с мячом. Потом коньки сменялись кедами – и начинался футбол.

– Неужели это полезно?

– Конечно! Тренировки развивали ловкость, координацию, на мышцы приличная нагрузка. Плюс психологический эффект. Сидишь на сборах неделями, рутина. А здесь какое-то разнообразие.

– Из чемпионов СССР-1982 четверых нет.

– Янушевский, Прокопенко, Курненин, Василевский… Вот не знаю, Кистень относится к этому поколению? Уже лет десять как умер.

– Самый трагичный матч в карьере?

– Сейчас в Москве приятель перегоняет на диски подборку моих игр за «Динамо», «Ювентус», сборную. Дома с удовольствием посмотрю, сравню ощущения. Единственный матч, который попросил не записывать, – финал Кубка 1987-го с киевским «Динамо». Для меня это до сих пор боль. Нельзя упускать такие победы! За 10 секунд до конца Заварову позволили забить. 3:3 – и тут же свисток! Я понял, что Кубок уплывает.

– Почему? Оставалось дополнительное время, серия пенальти.

– Поднимите статистику – команда, которая в кубковых матчах сравнивала счет на последних секундах, почти всегда вырывала победу. Психология! Ты в шоке, соперник на кураже. До пеналей с трудом дотянули, и всё. Боровский пробил в Чанова, я – вообще мимо ворот… Правда, Иван Савостиков, наш главный тренер, этого не увидел.

– То есть?

– Перед серией 11-метровых прихватило сердце, врач увел его в раздевалку.

– Что творилось там после игры?

– Гробовая тишина. И вдруг словно прорвало – мат-перемат…

– А слезы?

– Не было. Мы ж не итальянцы!

– Те слабы всплакнуть?

– Любят. Меня это бесит. Ты же профессионал! Зачем рыдать?

***

– В 1986-м, сменив Малофеева в сборной, Лобановский первым делом избавился от Гоцманова, Зыгмантовича, Кондратьева. Почему не тронул вас?

– Может, повлияло, что меня сразу приняли киевляне, которые составляли костяк сборной. Ребята видели – ног не убираю, выкладываюсь до конца. К тому же хорошая физическая подготовка позволяла выполнять любые требования Лобановского. Врезались в память его слова перед дебютом с Венгрией на чемпионате мира-1986: «Сережа, пока не все получается. Многие были недовольны, что повез тебя в Мексику. Писали об этом и в прессе. Сегодня должен доказать, что они не правы!» Дал задание – опекать Детари.

– Главную венгерскую звезду.

– Детари я закрыл, забил на четвертой минуте, мы победили 6:0. В следующем матче доверили держать Платини. Тоже справился, закончили 1:1. С того момента в сборной играл постоянно.

– Какие хитрости были у Платини? Расставлял локти, как Марадона?

– Боже упаси. Платини – умный, интеллигентный. Манерой игры напоминал Черенкова и Гаврилова. У них голова варила так, что прибегать к помощи локтей не было необходимости. Марадона же стал таким после Гойкоэчеа. Испанского защитника, который сломал ему лодыжку. Долго лечился, в дальнейшем старался себя хоть как-то обезопасить.

– Сколько раз играли персонально против Марадоны?

– На чемпионате мира-1990 в Италии. И дважды в матчах «Ювентус» – «Наполи». По просьбе минских друзей взял у Диего автограф.

– Какие еще беседы с Лобановским помнятся?

– В контрольном матче на сборе я травмировал большой палец на ноге. Утром сказал, что больно бить по мячу, нужна пауза. Лобановский пожал плечами: «Ладно, работаешь с Морозовым. По специальной программе».

– Что за программа?

– Беговые серии. 100 метров, 200, 300, 400. Маленькая пауза. Обратно – 400, 300, 200, 100. Я проклял все на свете! В обед сообщил Лобановскому, что боль стихла и вечером готов тренироваться с командой.

– В киевское «Динамо» вас приглашал?

– Официально – нет. После чемпионата Европы-1988 прощупывал почву через киевского администратора Чубарова. Но начались разговоры об отъезде за границу, срываться в Киев не имело смысла. Год спустя я подписал контракт с «Ювентусом».

– Сергей Дмитриев, который был в заявке сборной на Euro-1988, объяснял поражение в финале тем, что вас перевели в центр обороны. Занимались не своим делом.

– Вы помните, как забил Гуллит? Команда выходила из «вне игры». Я немножко задержался. Но! Удар головой – и мяч пролетел над Дасаевым. Что мне говорить? «Виноват Ринат»? Я такого не скажу!

– Почему?

– Потому что в футболе нет одного виноватого. Мы отдыхали на день меньше, чем голландцы. В полуфинале отдали море сил на Италию. После Гуллита – феноменальный гол ван Бастена. Чья вина? В тот год ван Бастен мог бы бить из-за ворот – залетало бы все!

***

– Почему лучшему футболисту Белоруссии ХХ века никогда не предлагали работу в Минске?

– В двух словах не ответишь. Если рассказывать все, просидим еще часа три. Вам это надо?

– Мы просто не в курсе подводных камней белорусского футбола.

– И слава Богу. Не забивайте голову ерундой.

– Последнее ваше тренерское место работы – Литва?

– Это авантюра. Итальянец захотел купить команду в Алитусе. Через месяц я начал догадываться: что-то не то. Обещания не выполнялись.

– По деньгам?

– У нас играли 17-летние пацаны. Сразу после школы – в высшую лигу! Хозяин твердил: «Привезу футболистов, иностранцев…» Когда я понял, что ничего не будет, сказал: «До свидания, мой друг». Если в Алитусе грамотно все расставить, могло что-то получиться. Мэр был «за», неплохой стадион. Единственный город в Литве, где по-настоящему любят футбол. Остальные помешаны на баскетболе.

– Вам еще хочется поработать в России?

– Было бы интересно. То, что первый опыт неудачный, не смущает. Тренер должен быть готов к тому, что не добьется результата.

– В «Торпедо-Металлург» вы привезли Валлерстедта. Юрий Белоус вспоминал этого игрока и его агента с содроганием. Швед отказывался переезжать в Москву то ли без домашнего ослика, то ли без лошадки.

– Шутите?

– И не думаем.

– Вопросы с лошадками решались без меня.

– Но швед – тренерский прокол. Вы же настаивали на его покупке.

– Это для меня урок. Всегда надо брать паузу, прежде чем подписывать футболиста. На сборе за три дня человек показал – что-то умеет. Причем это было не только мое мнение – согласились Валентин Иванов и Вадим Никонов: «Да, толковый игрок!» А выяснилось – пустышка.

– Как это возможно – три дня игрок в порядке и потом резко сдувается?

– Мы на сборах, под нагрузкой. Он приезжает, на свежести всех рвет, забивает. Тем более выпускали Валлерстедта не на весь матч.

– Оказался футболистом уровня второй лиги?

– Даже до второй недотягивал. Не футболист.

– Кто-то из торпедовского состава мог вырасти в большого игрока?

– Саша Рязанцев. Сидел в дубле, я видел у парня огромное будущее, но не успел подтянуть к основе. Вдобавок он не хотел продлевать контракт, куда-то его продавали… Рязанцев нынче где? Потерялся?

– На скамейке в «Зените».

– Я за ним какое-то время следил. Он здорово проявил себя в «Рубине». Чувствовалось, растет. Стоило ему переходить в «Зенит»?..

– Когда поняли, что в «Торпедо-Металлурге» вам ищут сменщика?

– Тура через три-четыре. Было ощущение, что явился со своим уставом в чужой монастырь. На каждом шагу приходилось что-то перебарывать.

– Валентин Иванов вас категорически не принял.

– Да. Это одна из причин, почему я расстался с командой. И почему у меня не клеилось.

– Пробовали с ним поговорить по-человечески?

– Валентин Козьмич не желал идти со мной ни на какой контакт. Сторонился. Банальная ревность. Он царь и бог клуба, легенда, коренной торпедовец. Внезапно назначают молодого, который хочет все перевернуть…

– Читали интервью Иванова после вашей отставки?

– Разумеется. Особенно резанула фраза: «Нам не нужен тренер, который сидит и молчит, когда надо поливать матом». Но я и сегодня не стал бы орать матом на футболистов. Это неуважение! Прошлый век! Да и не было в моей жизни тренера, способного прилюдно обматерить собственных игроков.

– А Эдуард Васильевич?

– Тот себе позволял – но не на людях.

– Вы обронили, что с «тяжелыми» тренерами не сталкивались. А хорват, из-за которого в Японии покинули клуб?

– Хорват Куже тоже «тяжелым» не был. Просто хотел привозить своих игроков. На этом зарабатывать. Вместо меня в «Гамбе» появился Младенович. Бизнес, ничего личного.

Я действительно с любым тренером находил общий язык. Придерживался принципа: у него своя работа, у меня – своя. Вот скажите мне: «Серега, давай побегаем!» – и я вас пошлю. Но если предложите поиграть в футбол, сейчас все брошу и пойду. Выходить на поле для меня – счастье. А тренер лишь приложение к этому.

– Самая неожиданная компания, в которой играли в футбол?

– В прошлом году сыграл за «Памир».

– Какими судьбами?

– Я работал инструктором УЕФА, затем пошел на повышение. Теперь инструктор ФИФА, провожу семинары. Каждые два месяца куда-то летаю. Приехал в Душанбе, там организовали матч ветеранов «Спартака» и «Памира». Меня уговорили усилить «Памир».

– Представляем глаза спартаковцев, увидевших вас в той форме.

– Шавло и Гаврилов подумали, что обознались.

– Экзотические точки по линии ФИФА посещали?

– Иран. Будто в СССР очутился! Постройки, серость, машины старые… Вот что значит – эмбарго. При этом все довольные. Впечатление, что никуда и не рвутся.

***

– Паспорт у вас итальянский?

– Нет. Бессрочный вид на жительство.

– За 20 лет в Италии бизнесом пытались заняться?

– Варианты были, прохиндеев с предложениями вилось много – но что-то от них берегло. Интуиция, наверное. В Италии сплошь и рядом ситуации, когда футболисты во что-то вкладывались, сильно попадали. Баджо, к примеру, уболтали купить остров. Потерял около пяти миллионов долларов.

– Мы читали, что вы вложились в строительство. Позволили человеку распоряжаться своим счетом, тот наснимал оттуда, сколько смог унести…

– Нет, свой счет никому не передавал. Но дом в Турине собирался купить.

– А дальше?

– Не купил, ха… Вот тогда и осел в Лечче. Судился, процесс выиграл. Но деньги вернул не все, человек стал банкротом.

– Посадили его?

– Да. Стараюсь тот случай не вспоминать, а то снова начинаю терзаться. Сумма для меня была колоссальная.

– Закончили вы играть долларовым миллионером?

– Миллион был. В лирах! Обидно, но время успокаивает. Вот следующее поколение заработало – потому что подключилось платное телевидение. Деньги в футбол хлынули.

– Что за ЧП были у вас в Италии с автомобилями?

– Дважды угоняли «Лянчу». Возвращали быстро, правда, второй раз – в жутком состоянии. Полицейские рассказали, что в салоне нашли пистолет, маски. Все было готово, чтоб ехать на дело. Отремонтировал по страховке и продал от греха. Хорошенькая машинка, но невезучая.

– Кому понадобилась скромная «Лянча»?

– Да не такая уж скромная. В Италии «Лянча Турбо» котировалась, как в России «девятка». Маневренная, легко оторваться от погони. На это бандиты и клюнули.

– Для белорусской спортивной газеты вы брали по телефону интервью у Липпи, Дзоффа, Барези, Скиллачи, Синьори. Кто удивился звонку?

– Никто. Со всеми контакт был налажен. Им не составило труда ответить на 5-6 вопросов, которые меня просили задать. Разве что Скиллачи усмехнулся: «Ты осваиваешь новую профессию? Будешь журналистом?»

– В Лечче на телевидении регулярно выступаете экспертом.

– С этим давно покончено. Что обсуждать, если команда рухнула в серию С?

– Со Спаллетти тоже знакомы?

– Да. Году в 2000-м я возглавил клуб пятого дивизиона «Понтедера». Лучано жил неподалеку, сидел без команды. Заглядывал к нам на тренировки: «Хочу посмотреть, как работает русский…»

– Он уже тогда был лысый?

– Волосы были. Немножко. Пару раз общались за чашечкой кофе. Но во времена «Ромы» или «Зенита» не пересекались.

– Кто-нибудь из звездных итальянцев приглашал вас домой?

– Гаэтано Ширеа, чемпион мира-1982. Когда приехал в «Ювентус», он только-только играть закончил, вошел в штаб Дзоффа. Опекал меня, мы успели подружиться. Осенью 1989-го Ширеа отправился просматривать соперника в Кубке УЕФА – польский «Гурник». Вернулся с подробным отчетом. Но генеральный директор почему-то решил, что надо обязательно посетить и следующий матч «Гурника». Хотя Дзофф говорил, что в этом нет нужды, информации о поляках достаточно.

– Повторная командировка стала роковой.

– Авария случилась по дороге в аэропорт Варшавы. В Польше начались перебои с бензином, многие водители хранили в багажнике полные канистры. Они и полыхнули в момент столкновения. Двери заблокировались, шофер, переводчица и Гаэтано выбраться из машины не смогли.

– Ужас.

– Обгорел так, что опознали лишь по зубным коронкам. Гроб на похоронах был закрыт. Все, что от него осталось, – обручальное кольцо и часы, обуглившиеся, без стекла. Когда Мариэлла, жена, показала, я едва сдержал слезы. Замуж она больше не вышла, живет в Турине. Сын Риккардо трудится в структуре «Ювентуса».

– В Москве вы редкий гость?

– Не был с 2007-го, когда приезжал на юбилей к Дасаеву. Зато вот сейчас – на целую неделю! Живу у друзей на Чистых прудах.

– Москва – «ваш» город?

– У меня такой характер, что везде уютно. Если что-то не так – проблема не в городе, а в твоей компании… Важно, что есть настоящие друзья. Познакомиться, подружиться можно при совершенно невероятных обстоятельствах.

– Как подружились в Италии с режиссером Владимиром Меньшовым.

– Вот, прекрасный пример!

– Не у него остановились?

– Нет. Очень жалею, что эти контакты оборвались. Прежде и встречались, и созванивались. А сейчас неудобно беспокоить, столько времени прошло. Когда-то он привозил в Италию свой фильм «Зависть богов». Подошел на презентации, неформально посидели с ним и Верой Алентовой.

– На футболе не зацикливались.

– Никогда… Но в Лечче русские артисты приезжают раз в год. Конечно, на такие мероприятия выбираюсь.

– В сборную СССР привозили лучших артистов.

– И нас на спектакли вывозили. Как-то приехали Боярский с Мироновым. Боярский – бойкий. К каждому подошел, руку пожал: «Я – Михаил Боярский!» Миронов стоял в сторонке, скромно так произнес: «А меня Андреем зовут…»

– 7 ноября вам стукнет 54 года. Вы – инструктор ФИФА, играете за ветеранов «Ювентуса». Еще лет пять такой жизни будут в радость?

– Меня привлекает любая работа, связанная с футболом. Конечно, хочется перемен. Движения вперед. Чтоб не было застоя.

– Ваш друг Гоцманов говорит, что с возрастом разучился мечтать. А вы?

– Эх, Серега! Америка превратила его в пессимиста. Но зачем рисовать все черной краской? Жизнь слишком коротка, чтоб мотать себе нервы. Больше позитива! Живи и радуйся!

О ком или о чем статья...

Алейников Сергей Евгеньевич